– Аська, ты можешь по адресу найти, откуда отправлено письмо?
– Можно попробовать, но адрес, конечно, фальшивый… – пробормотала Аська, – кто такой этот «немо»… Ладно, это дело небыстрое, потом попробую найти концы.
– Оставайся ночевать, – сказала Агния Ане, но та, разумеется, не согласилась.
Еще не хватало, чтобы она боялась войти в собственную квартиру!
– Мне завтра с утра еще одно дело нужно обязательно сделать, так что не хочу вас беспокоить, – уклончиво, как всегда, сказала Аня перед уходом.
Агния постелила Аське в гостиной, после чего ушла к себе и провалилась в глубокий тяжелый сон.
Агнии снилось, что она спит.
А потом просыпается. В комнате стоит кромешная тьма, но Агния знает, что она в своей комнате. Здесь же, в этой большой старой квартире, где живет она сейчас. В квартире деда. Только спит она не на своей кровати, а на диване.
Диван большой, кожаный, старый, его очень сложно раздвигать – нужно ложиться на пол и следить, чтобы медные колесики попадали точно в пазы, дед всегда кряхтит и ругается, а Агнии это делать не разрешает – спинка тяжеленная, если соскочит, можно не только палец прищемить, но и всю руку.
Но сейчас диван не разложен, Агния вполне помещается и так. Она не успевает осознать эту странность, потому что удивилась другому – в комнате не горит бабушкин ночник. Очень красивая лампа в виде бутона нераспустившегося тюльпана всегда озаряла комнату слабым розоватым светом. Ночник называется «бабушкин», потому что достался бабушке в приданое, как рассказывал дед. Агния свою бабушку не помнит, она умерла очень рано.
Тяжелые бархатные гардины плотно закрывают окна, так что в комнате стоит вязкая кромешная тьма. Агния ощущает, как в душе просыпается липкий страх. Она ничего не может с собой поделать, она ужасно боится темноты. Кажется, что по углам большой комнаты шевелятся страшные тени, которые подползают все ближе и ближе…
Именно поэтому дед всегда оставляет ночник, который озаряет комнату теплым розовым светом. Ночник должен гореть всю ночь, пока не рассветет.
Тут Агния осознала, что она вовсе не проснулась, а все еще спит. Потому что на самом деле она давно уже не боится темноты, это все были детские, давно забытые страхи. Ночник теперь вообще не включается, что-то там случилось с проводкой, он стоит просто так, для красоты, как память о бабушке.
И хоть комната та же самая, но дивана того давно уже нет, теперь тут стоит вполне удобная кровать. А громоздкий кожаный диван, который так мучительно было раскладывать, давно уже отнесли на помойку. По частям, в три приема.
Но, как часто бывает во сне, осознав это, Агния снова погрузилась в сновидение, только теперь наблюдала все со стороны, как в кино. И поняла, почему она так легко помещается на неразобранном диване – она просто маленькая. Оттого и комната кажется слишком большой, и мебель выше и массивнее.
Да, но тогда почему не горит ночник? Очевидно, просто перегорела лампочка.
Это здравая мысль пришла в голову Агнии нынешней, взрослой. А та маленькая девочка, преодолевая страх, спустила ноги с дивана и пошла искать дедушку. Тем более что услышала голоса, доносящиеся из его кабинета.
Квартира у деда большая, в старом доме, стены толстые, двери дубовые. И все же Агния услышала голоса. И побрела по коридору. Агния ощутила холод в босых ногах, потому что на кухне была открыта форточка и по коридору гулял сквозняк.
Она подошла к двери и хотела ее открыть, но остановилась в испуге. Потому что услышала грозный голос деда. Дед кричал, внучка никогда в жизни не слышала у него такого голоса.
– Ты хоть понимаешь, о чем мы говорим? – гневно спрашивал он. – Ты представляешь себе последствия?
– А ты? – агрессивно возражал другой голос. – А ты представляешь? Ты знаешь, что он связан с очень опасными и влиятельными людьми, а у нас нет никаких доказательств!
– Как это – нет доказательств? – ахнул дед. – Ведь факт мошенничества налицо! Какие еще могут быть доказательства! Ты что думаешь – я не отличу оригинал от подделки? Да ты сам, сам видел!
– Я видел, – отвечал другой голос, – и я с тобой согласен. Но у меня семья, Николай. И я честно тебе скажу, что я боюсь. Тут задействованы такие силы… на самом высоком уровне. Это тебе не воришку на рынке поймать и по рукам надавать, чтобы впредь неповадно было. Это чревато большими неприятностями! Так что я тебе в этом деле не помощник. И очень советую тебе отступиться. Подумай об этом.
– Но это же… знать, что совершается преступление, и молчать об этом! Я не могу, Михаил, просто не могу!
– Сможешь, – жестко сказал второй голос, – сможешь, потому что нужно смотреть правде в глаза. Белинда не одна в этом деле. Там еще много всего.
– Не может быть! – Теперь дед почти шептал, потрясенный услышанным.
– Ты и сам это знаешь, Николай, – теперь в голосе собеседника деда звучала грусть, – не с нашими силами с этим бороться. Так что уволь меня, я ухожу!
– Прощай, Михаил! – В голосе деда не было больше гнева, но и теплоты в нем Агния не услышала.
Она испугалась, потому что вспомнила слова деда, что подслушивать чужие разговоры нехорошо. А также подсматривать и читать чужие письма. И рыться в чужих вещах. Будет ужасно стыдно, если дед застанет ее здесь.
Агния спряталась за шкафом. В этой квартире все было большое, и коридор тоже, да еще полумрак, а она – маленькая, так что мужчины прошли к двери, ее не заметив. И тогда Агния увидела его гостя. Знакомое лицо…
Тут Агния проснулась по-настоящему.
Было рано, это хорошо, потому что ей многое надо еще сделать. Она полежала, вспоминая свой сон. На самом деле это был не сон, а воспоминание, которое пришло к ней во сне.
Вот теперь она точно вспомнила, что все так и было. Она проснулась не вовремя и невольно подслушала тогда разговор деда со своим гостем. И это был Белоцерковский, она вспомнила его лицо. Он казался ей выше ростом и массивнее, потому что она тогда была ребенком. Лет десять ей было – вполне достаточно, чтобы воспоминания были четкими. И дед называл его Михаилом. Были они на «ты», стало быть, были близко знакомы, дружили даже.
И с чего этому Белоцерковскому врать, что он деда плохо знал? И о чем вообще шла речь в том разговоре?
Дед кричал, что не может мириться с мошенничеством, что не может покрывать преступление. А тот, второй, вроде бы был с ним согласен, но честно признался, что боится, у него семья.
И еще он сказал, что Белинда не одна, что там еще много всего. Кто такая Белинда? Нет, Агния этого дела так не оставит, нужно обязательно поговорить с Белоцерковским откровенно. Найти его будет несложно, он сам сказал, что еще задержится в Петербурге из-за передачи коллекции. Но сначала она должна кое-что выяснить.
Рагнар умылся водой из лужи, и в сердце его сама собой сложилась молитва.
