Не будем забывать также и о его прежней должности в канцелярии строения домов и садов Его величества. При его непосредственном участии были созданы Фальконетом памятник Петру I, дивная решетка Летнего сада, облицовка набережной в гранит.
Было у него и то, что мы называем хобби, причем весьма экзотического свойства. Кто в XVIII веке знал слово «инкубатор» в нашем понимании, а Бецкий интересовался этой проблемой и разводил «искусственных» цыплят. Или, скажем, шелковичные черви… Разводя в своем доме этих червей, он вовсе не собирался наладить производство шелка. Но ведь интересно же, как эта безобразная тварь ухитряется ткать тончайшую и крепкую нить, из которой создаются дивные, воздушные ткани!
Скончался Бецкий в возрасте девяноста одного года (по тем временам – рекорд долголетия). Державин написал на его смерть оду под названием «На смерть благотворителя». Ода длинная, приведу только заключительные стихи.
Луч милости был, Бецкий, ты!
Кто в бронях лил потоки крови,
кто грады в прах преобращал, —
Ты, милосердья полн, любови,
Спасал, хранил, учил, писал;
Кто блеск любил – ты устранялся,
Кто богател – ты ущедрялся;
Кто расточал – ты жизнь берег;
Кто для себя – ты жил для всех.
Комиссия об «уЛожении»
Занимая трон, Екатерина издала Манифест, в котором поклялась ввести «такие государственные управления, по которым правительство любезного нашего Отечества… имело свои пределы и законы к соблюдению доброго во всем порядке».
Прочитав за восемнадцать лет «великокняжеской доли» пару шкафов книг, а в большинстве своем французских просветителей, она захотела удивить европейский мир широтой своих знаний и стать самой просвещенной монархиней мира, сохранив при этом самодержавие в полной чистоте, то есть не иметь рядом никакого законодательно оформленного совещательного органа. Советоваться буду, но только когда мне вздумается и о чем вздумается. Главным, по ее мысли, было дать государству добрые законы, что правильно.
Для этого она написала (собственноручно!) «Наказ» – руководство комиссии для составления нового «Уложения». «Наказ» был начат в январе 1765 года и готов к началу 1767 года. Два года она читала и писала. Ей мало было книг, она переписывалась с самими авторами. Переписку с Вольтером она начала еще в бытность великой княгиней, но в 1765 году эти письма приобрели особый смысл. Теперь она стала императрицей великой страны, вершительницей судеб, и Вольтер не скупился на комплименты, чем очень поддерживал ее в работе. Тем более, что комплименты великого писателя имели реальную основу. Екатерина пропускала идеи просвещения через себя, и только после этого выплескивала их на бумагу.
Дидро тоже был почитателем Екатерины, отдавая должное не только ее уму и образованности, но и щедрости. Императрица купила у него за 15 000 франков библиотеку. Мыслителю не хватало денег на свадьбу дочери. Екатерина оставила библиотеку у Дидро, предоставив ему право пользоваться книгами до смертного часа, да еще и деньга заплатила как хранителю ее собственности. Зарплата была 1000 франков в год и выплачена была за 50 лет вперед. Понятно, что Дидро обожал русскую императрицу.
«Наказ» – действительно удивительное сочинение. Заслуживает также удивления и уважения работоспособность Екатерины. Вопрос только, понимала ли она сама, что пишет произведение, которое в наше время отнесли бы к разделу фантастики? Или в XVIII веке люди были чище и наивнее нас?
«Наказ» представляет собой компиляцию из книг весьма уважаемых авторов: Монтескье, Беккариа, Бильфельда, Юста и пр. В пиcьме к Д’Аламберу она пишет: «Вы увидите, как я там на пользу моей империи обобрала президента Монтескье, не называя его». В чувстве юмора ей не откажешь. А вот письмо Фридриху II, она выслала ему немецкий перевод «Наказа»: «Вы увидите, что я, как ворона в басне, нарядилась в павлиньи перья; в этом сочинении мне принадлежит лишь расположение материала…»
Да, компиляция материала, но какого материала! Весь труд – 20 глав, состоящий из 526 частей (из них 245 некий конспект по трудам Монтескье). Весь «Наказ» был проникнут гуманным духом эпохи Просвещения.
В своем наказе Екатерина хотела приспособить европейскую мысль к нашей необъятной стране. Она настаивала на самодержавии, поскольку никакая другая власть «не может действовать сходно с пространством столь великого государства» (опять наши размеры виноваты!). Парламент, по мысли Екатерины, для России «разорителен» (может, потому, что перессорятся, переругаются? – Авт.), а монархия – в самый раз. Цель самодержавия состояла не в отнятии вольности у дворян, «но чтобы действия их направить к получению самого большого добра».
Во главу угла ставились законы, и только их должен был бояться подданный. «Всякий закон должен написан быть словами вразумительными для всех, и при этом очень коротко».
«Наказ» выступал против пыток и смертной казни. Екатерина отменяла старое правило, по которому наказывали одинаково как за свершившееся преступление, так и за желание его совершить. «Человека нельзя считать виновным прежде приговора судейского, а законы не могут лишить его защиты своей прежде, нежели доказано будет, что он нарушил оные». Замечательное высказывание!
«Наказ» выступал против религиозных преследований и даже затронул крестьянский вопрос, но боком, чуть-чуть. Крепостное право незыблемо, а потому его и обсуждать нечего. Другое дело, что Екатерина выступила против рабства, но только как понятия, считая, что применение самого слова «рабство» в России неуместно. Однако у историков существует мнение, что она в своем труде более подробно рассматривала этот вопрос. Вот отрывок из ее письма к Д’Аламберу: «Я зачеркнула и сожгла и разорвала больше половины, и Бог весть, что станется с остальным». Она сожгла часть текстов, повинуясь не внутреннему побуждению, а по советам неких близких к ней вельмож, которым давала читать отрывки из своего произведения. Люди эти зачастую придерживались прямо противоположных взглядов.
Как известно, Россия до этого времени жила по «Уложению» 1649 года, составленному при Алексее Михайловиче и дополненному указами Петра I. Екатерина фактически продолжала чужую неоконченную работу. В 1754 году, еще при Елизавете, была составлена комиссия, которая написала две части нового «Уложения», и в 1761 году по предложению Сената указано было прислать от провинций выборных для ее обсуждения. Но выборы тогда были сорваны. Сенат, с одной стороны, призывал «сынов Отечества» поработать на его благо, а с другой – грозил за неявку конфискацией имущества. Население отнеслось с равнодушием и обидой к этим призывам.
14 декабря 1766 года был обнародован Манифест о созыве депутатов в Комиссию для сочинения проекта нового «Уложения». Депутаты ехали от всех сословий. Собралось 565 депутатов: 30 % дворян, 35 % от городов, 14 % от государственных крестьян, от высших государственных учреждений 5 % и от прочих групп населения (в них входили казаки и некочующие народы) – 5 %. Депутаты должны были привести свои наказы с изложением нужд и пожеланий. Крепостное крестьянство в расчет не принималось – они были рабы.
