Маг знал, что обычно случается с такими детьми – с теми, кто от рождения не похож на человека и с чьим существованием не могут смириться ни собственные матери, ни, тем более, окружающий мир. Он не мог даже представить, сколько таких малышей погибло за все темные века человеческой истории. Они могли стать волшебниками, могли стать бессмертными – а им не дали даже шанса на жизнь. Подкидыши, как этот ребенок, утопленные дети (одним из которых чуть было не стал когда-то и сам Магнус)… Дети, которые так и не смогли оставить в истории свою сияющую волшебную метку. Дети, которых никто не любил и они сами никого не любили. Дети, которые оказались просто шепотом, растаявшим на ветру, памятью о боли и отчаянии, скрывшейся в темноте. Ничего больше не осталось от этих потерянных детей – ни звука, ни смеха, ни поцелуя.
Если бы не удача, Магнус мог бы оказаться в их числе. Если бы не любовь, Катарина с Рагнором тоже погибли бы во младенчестве.
Этот малыш тоже чуть было не пропал, и Магнус все еще понятия не имел, что с ним делать.
Он в очередной раз возблагодарил странный и прекрасный счастливый случай, пославший ему Алека. Именно Алек отнес ребенка-мага наверх, в их апартаменты. А когда Магнус сотворил колыбельку, именно Алек нежно положил в нее малыша.
Потом, когда ребенок расплакался, морща маленькое синее личико, Алек вынул его из колыбельки и стал расхаживать по комнате, поглаживая по спинке и бормоча что-то успокаивающее. Магнус занялся едой и попытался сотворить молочную смесь. Он где-то читал, как нужно проверять температуру молока, но закончилось все тем, что маг обжег себе запястье.
Ребенок плакал, бесконечными часами плакал. Но, как ни досаждали ему беспрерывные рыдания, Магнус понимал, что не имеет права в чем-то обвинять это маленькое потерявшееся существо.
Только к вечеру, когда в маленьких чердачных окошках угасли последние солнечные лучи, малыш наконец уснул. Алек тоже задремал, привалившись к колыбельке, и Магнус почувствовал, что ему нужно выйти на улицу. Алек лишь устало кивнул, когда маг сказал, что пойдет глотнуть свежего воздуха.
Круглая, как огромная жемчужина, в небе сияла луна. Ее свет преображал волосы ангела в витраже над дверью в чистое серебро, а по-зимнему обнаженные поля – в залитые сиянием просторы. Магнусу вдруг жутко захотелось повыть на луну, как оборотню.
Он не мог придумать, куда можно отвезти этого несчастного малыша, кому можно его доверить, кто захотел бы и смог его полюбить. Едва ли на всем белом свете найдется такое место, в котором этот ребенок сможет чувствовать себя в безопасности.
До ушей Магнуса донеслись быстрые шаги и голоса, которые становились все громче. Так поздно, а кому-то не спится. «Опять у них там что-то стряслось, – подумал маг. – Такими темпами Академия меня просто сживет со свету».
У главного входа беспокойно расхаживала взад-вперед Лили Чен, глава нью-йоркского клана вампиров, – вот уж кого Магнус не ожидал встретить здесь, в Идрисе. В ее волосах темнели синие прядки в тон жилету, а высокие каблуки оставляли в грязи глубокие вмятины.
– Бейн, – не здороваясь, заявила она, – мне нужна помощь. Где он?
Магнус слишком устал, чтобы с ней спорить.
– Пойдем со мной, – сказал он и повел вампиршу наверх, в апартаменты. Уже поднимаясь по лестнице, маг поймал себя на мысли, что, возможно, тот шум, который он слышал снаружи, издавала не только Лили.
Но он еще не подозревал, насколько его догадка близка к истине.
Гул все нарастал. Магнус, забыв уже и о спящем ребенке, и об измученном заботами Алеке, распахнул дверь – и оказался в царстве полного хаоса. На миг ему показалось, что в комнату набилась разом добрая тысяча гостей, но на деле все было гораздо хуже.
Все до единого представители славного семейства Лайтвудов собрались в его апартаментах? b каждый шумел так, что хватило бы на десятерых. Роберт Лайтвуд вещал о чем-то своим рокочущим басом. Мариза Лайтвуд размахивала бутылкой и пыталась произнести речь. Изабель Лайтвуд стояла на табурете – Магнус так и не понял, зачем она туда забралась. Еще более странно вел себя Джейс Эрондейл, навзничь распластавшийся на каменном полу. Разумеется, он привел с собой Клэри, и теперь девушка смотрела на Магнуса с немым вопросом во взгляде: «Что я здесь делаю?»
Алек замер посреди человеческого торнадо по имени «Семья Лайтвудов», осторожно прижимая ребенка к груди. Магнус даже не предполагал, что его сердце способно еще на какие-то чувства, но оно просто упало в пятки, когда он увидел, что малыш проснулся.
Маг остановился на пороге, разглядывая царящий в комнате бедлам и не совсем понимая, что ему со всем этим делать.
Зато Лили не колебалась ни секунды.
– ЛАЙТВУД! – рявкнула она, влетая внутрь.
– Да-да, Лили Чен, я слушаю вас? – тут же отозвался Роберт Лайтвуд, разворачиваясь к ней с достоинством Инквизитора и ни единым жестом не выдав своего удивления. – Я помню, что вы какое-то время были представителем вампиров на Совете. Рад видеть вас снова. Чем могу помочь?
Он явно прилагал все усилия, чтобы не показаться невежливым. В другое время Магнус наверняка бы это оценил.
Лили пропустила все любезности мимо ушей.
– Да не ты! – фыркнула она. – Кто ты вообще такой?
Густые черные брови Роберта изумленно взметнулись.
– Даже не знаю… Инквизитор? Бывший глава нью-йоркского Института?
Лили закатила темные глаза.
– Поздравляю. Медаль на шею повесить? Ясно же, что мне нужен Александр Лайтвуд.
С этими словами она царственно проплыла мимо удивленно взиравших на нее Роберта и Маризы к их сыну.
– Алек! Ты знаешь этого фейского торговца, Мордехая? Он продавал фрукты простецам на краю Центрального парка. Опять! Он опять в это ввязался! А потом Эллиот цапнул простеца, который попробовал те фрукты.
– И что, он кому-то открыл свою вампирскую природу, пока был под действием фейских чар? – резко спросил Роберт.
Лили обожгла его испепеляющим взглядом, словно удивляясь, что инквизитор все еще здесь, и вновь переключила все внимание на Алека.
– Эллиот исполнил на Таймс-сквер танец двадцати восьми покрывал. Ролик уже на Youtube. Комментариев куча, и все в духе «Это самый скучный эротический танец за всю мировую историю». Мне еще никогда за всю свою нежизнь не было так стыдно. Уже подумываю отказаться от должности главы клана и уйти в вампирский монастырь.
Краем глаза Магнус заметил, что Мариза с Робертом перешептываются – обсуждают, что такое может быть этот Youtube. А ведь эти двое не сказать, чтобы в хороших отношениях: в последнее время они почти не разговаривали друг с другом.
– Я – действующий глава нью-йоркского Института, – Мариза старалась, чтобы голос звучал твердо, – и если житель Нижнего мира совершил что-то противозаконное, об этом следовало сообщить мне.
