— Посмотри на экран, Максим. Я проведу с тобой стандартный психологический тест, который покажет, восстановились ли твоя память и навыки ассоциативного и логического мышления! Ты не против?
— Очень даже «за»! — он нажал на сенсор справа от подушки, и кровать превратилась в удобное анатомическое кресло.
На экране возник знаменитый на всю Солнечную систему единственный и неповторимый силуэт ночной Новой Москвы — он напоминал кисейный шарф, развевающийся на южном ветру в руках у танцовщицы.
— Где это, ты помнишь?
— Разумеется. Это столица Луны, город Новая Москва, — он невольно заулыбался.
Он чувствовал: с этим местом у него связаны какие-то крайне приятные воспоминания. Но какие именно? Он не успел впустить их в сознание, потому что его вниманием опять завладела рыжеволосая девушка.
— Посмотри на этого человека, — сказала Соня.
На экране возникло лицо пятидесятилетнего мужчины крупным планом. Скуластое, тонкогубое, волевое лицо.
На мужчине была фуражка с высокой тульей. На кокарде эмблема Космофлота, на погонах одна очень крупная звезда — стало быть, генерал-майор. А золотой значок с двуострой секирой в ореоле распластанных ястребиных крыльев на правой стороне груди говорил о том, что его владелец служит в ненавистной каждому возвращенному бригаде «Беллона».
— Ты знаешь, как его зовут? — спросила Соня.
— Да, это наш враг… Генерал… Белов, — фамилия генералмайора далась ему с усилием. Виски просто-таки ломило. Но он гордился тем, что все-таки вспомнил ее. И не предстал перед обаятельной собеседницей этаким контуженым маразматиком.
— Ты когда-нибудь встречался с генералом Беловым? — спросила Соня.
— Разумеется, нет!
— Почему «разумеется»?
— Если бы я с ним встречался, я убил бы его! Он ответил бы мне за все, что он сделал с моими товарищами!
Соня многозначительно кивнула. Ответ ей понравился. И она была уверена, что ее начальник, товарищ Дементьев (до пробуждения — Прусаков), тоже оценит его положительно. Мысль об этом наполняла ее сердце сдержанным ликованьем.
Следующий вопрос был совсем ерундовым — на экране возникла исполненная неподдельного чувства картина: два тарбозавра драконят жирного рогатого ящера. Ящер пронзительно орет, но деморализован и убегать не пробует.
— Когда и где происходит эта сцена? — спросила Соня, лукаво косясь на раненого.
— В павильоне «Мезозой», в Городе Знаний, что на Марсе. Неужели в Солнечной системе найдется хотя бы один мальчик, которого в школе не возили туда на экскурсию?
— Ну, справедливости ради, девочек туда тоже возили! — засмеялась Соня.
Он тоже улыбнулся. Ему было приятно, что у них с Соней возникло взаимопонимание.
— А теперь вот такая красавица… Ты знаешь ее?
На экране появилась молодая аристократка лет двадцати.
Фотография была постановочной, а вовсе не случайной, репортажной. Девушка сидела в плетеном кресле, стоящем на белой террасе, за ее плечом виднелось седое море в белых барашках волн.
На девушке было синее платье с полумесяцем кружевного воротничка и длинное, до пояса жемчужное ожерелье. Лицо ее — строгое и печальное — следовало признать совершенно безукоризненным с точки зрения любых канонов красоты. Такое лицо можно увидеть и на картине времен Возрождения, и в немом фильме далекого двадцатого века, и в ближайшем мультимаркете, где прекрасная незнакомка будет покупать новую уздечку для своего непослушного любимца, жеребца с какойнибудь несусветной кличкой.
— Сама грация, — впечатленно произнес он.
— Ты знаешь, как зовут эту девушку?
— Понятия не имею! К превеликому сожалению, — какая-то непонятная, обжигающе сильная печаль слепым осьминогом шевельнулась в илистой глубине его души, но он прогнал ее прочь и добавил:
— У меня никогда не было возможности сходиться накоротке с девушками из высшего общества! Я парень простой, моя мать — портниха, отец — вакуумный литейщик… Но я бы, конечно, был не против! И, кстати, как ее зовут?
— Анна Петровская, — отчетливо произнесла Соня, закладывая за ушко беглый локон цвета начищенной меди.
Он мысленно покатал услышанное имя на языке и наконец вынес свое суждение:
— Анна… Анна — невыразительное имя для такой фифы. Вот если бы Ангелина… Или, допустим, Ада…
Соня сверкнула счастливой улыбкой и выключила визор.
Август 2009 — январь 2010
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
АЛЕКСАНДР ЗОРИЧ
Александр Зорич — псевдоним писательского тандема Дмитрия Гордевского и Яны Боцман.
Оба соавтора родились в 1973 году в Харькове. Имеют по два высших образования: математическое и философское. Оба — кандидаты философских наук, до осени 2004 года — доценты философского факультета Харьковского университета.
Пишут в соавторстве и публикуются с 1991 года.
Александр Зорич — один из ведущих отечественных бестселлеристов, самый востребованный сценарист компьютерных игр в России и лауреат многочисленных литературных премий. Его перу принадлежат 21 роман (в том числе «Время — московское!», «Беглый огонь», «Карл, герцог», «Люби и властвуй»), 11 сценариев для компьютерных игр (среди них хиты «В тылу врага», «Черные бушлаты», «Завтра война», «Фактор К»), более 50 рассказов и повестей.
Александр Зорич — автор самой масштабной российской космической эпопеи «Завтра война», чью феноменальную популярность признают даже злейшие враги писателя.
15 ВОПРОСОВ О «СОМНАМБУЛЕ»
1. В вашей модели будущего действительно отсутствуют США и Евросоюз? Или это ошибочное впечатление?
Действительно отсутствуют. Во вселенной «Сомнамбулы» нет разделения человечества на страны и военные союзы. До падения государственных границ, в течение XXI–XXII веков, ведущая роль в освоении космоса будет принадлежать России и Китаю. США и Евросоюз не смогут застолбить за собой крупных участков лунной поверхности при помощи постройки постоянных баз и купольных городов, из-за чего все новые названия на Луне будут либо русскими, либо китайскими.
2. Почему действие книги происходит именно в 2468 году, то есть в XXV веке? Это авторский волюнтаризм или следствие каких-либо научных прогнозов?
Это вполне научная оценка ситуации, хотя и обильно сдобренная чисто житейским оптимизмом. Мы исходим из того, что у России и Китая примерно 100 лет уйдет на овладение термоядерной энергией (без которой вообще невозможно построить будущее, описанное в «Сомнамбуле»). Далее, еще 200 лет потребуется для создания атмосферы и гидросферы Луны. То есть полное терраформирование нашей ближайшей соседки завершится не ранее 2300 года.
