Потом хлопнула кухонная дверь. Из комнаты, в которой стояла капсула входа, послышались частые глухие хлопки, затрещал полифертил. Пули с утробным чавканьем входили в биомассу его нейрокомпьютера. И снова тишина.
Спустя четверть минуты на пол напротив дверного проема легла бледная тень. Руки Августина, непривычные к оружию по-настоящему жестокой, земной, невиртуальной реальности, сильно устали. Ствол пистолета ходил ходуном, выписывая фигуру в виде сильно уплощенной восьмерки.
Оба – и Августин, и тот второй, в коридоре – прекрасно знали, что замешательство в одну десятую секунды будет стоить жизни. Но тот, второй, был профессионалом, и оттого не сомневался в своем преимуществе перед вислоухим сетевым легавым.
«Двум смертям не бывать, а одной не миновать», – вспомнил Августин и, решившись, выстрелил в шкафчик с коллекцией дезодорантов. Громыхнул неожиданно сильный взрыв.
В дверном проеме возникла мишень в дорогом пиджаке и в черной маске. Одежда на нем горела. Автоматная очередь, выпущенная наугад, чтобы не тратить времени на ориентировку, прошла над головой Августина, сокрушая трехслойное оконное стекло. Августин выстрелил два раза. Противник влетел в огонь, лижущий стену коридора вокруг шкафчика.
Ожидание было невыносимым. Если его убьют, пусть лучше сделают это сейчас.
– Томас, пора, – прошептал Августин.
Томас бросился в коридор. Августин выстрелил вслепую из-за угла и, упав на брюхо прямо под ноги продолжающему стоять и гореть киллеру, увидел второго. Этот корчился на полу у входной двери, придавленный сверху негодующим Томасом.
– Томас, фу! Гулять! – приказал Августин, зная, какое воистину магическое действие оказывает на его четвероногого друга слово «гулять».
Томас выскочил в распахнутую дверь.
Последним патроном Августин добил лежащего киллера. С отчаянием вслушиваясь в адресованные Томасу выстрелы на лестничной клетке, Августин подобрал «Мистраль», лежащий у ног киллера, которому не повезло первым.
Через секунду длинная очередь уложила третьего, выскочившего в коридор из кухни.
И только, когда автомат в руках Августина захлебнулся и замолк, он сообразил, что не видел этого, третьего. И не мог видеть. Потому что стрелял из неудобнейшей позиции, держа автомат на коленях, нажимая на спусковой крючок большим пальцем левой руки и тупо глядя на ботинки первого трупа.
Августин вскочил, прыгнул к следующему телу и, опять же к своему величайшему изумлению, сломал прикладом бесполезного автомата челюсть четвертому детине, который рискнул высунуться из комнаты с капсулой.
Сменив «Мистраль» на какую-то короткую дрянь с массивным подствольным гранатометом, Августин выскочил на площадку перед лифтом. Двери лифта в этот момент степенно открывались.
Это спасло ему жизнь. Площадку прошили две согласованные очереди, но Августин, заскочивший в лифт и сбивший с ног перепуганную соседку по этажу, не имел даже пустячной царапины.
Он заорал «Первый!!!» и для верности ударил по кнопке «1».
Соседка истерически хохотала. Августин для острастки пустил короткую очередь между закрывающихся дверей лифта. Кабина незаметно тронулась и плавно пошла вниз.
Где еще его могут ждать? Внизу? Вверху? Куда побегут те двое, которые остались на площадке? От правильного ответа на этот тривиальный психологический тест зависела его жизнь.
В тестах Августин был докой.
Он крикнул «Стоп!» и, с трудом дождавшись остановки, которая последовала спустя бесконечно долгую секунду, выстрелил в потолок кабины из подствольного гранатомета.
В лицо полетели обломки горячего пластика, кабину заволокло дымом.
Соседка больше не билась в истерике. Похоже, ее перегруженный шоком мозг признал единственно возможным бессознательное состояние.
Августин полоснул короткой очередью по кнопкам, подпрыгнул, ухватился за потеплевшие края дыры и, подтянувшись, оказался на крыше лифта.
Лифт висел между семьдесят седьмым и семьдесят восьмым этажами.
К счастью, Августин принял свое решение достаточно быстро и не успел опуститься ниже.
Однообразно ругаясь, он полез вверх по тросам. Лифт, конечно, признан сейчас системой жизнеобеспечения дома совершенно непригодным, аварийным, катастрофически сломанным и наверняка блокирован. Поэтому вышибалы (своих убийц Августин почему-то мысленно окрестил именно «вышибалами»; наверное, чтобы меньше бояться) могут жать на кнопку вызова лифта хоть до вечера.
Августин был на уровне восьмидесятого этажа, когда в шахту ворвался огненный смерч.
«Вышибалы» явно не собирались жать на кнопку вызова до вечера, а попросту вынесли из гранатомета раздвижные двери семьдесят восьмого этажа. Надо полагать, именно на этом этаже они находились, когда выстрел Августина разнес крышу кабины.
Несколько секунд, всего несколько секунд… Августин вспомнил, что в младшей школе всегда лазил по канату хуже всех. Вспомнил, правда, и сколько часов провел он в старших классах, болтаясь под потолком пустынного спортзала с неповторимым ощущением человека, победившего собственное бессилие. Что это было за ощущение!
Снизу ударили два «Мистраля», но Августин был уже у цели.
Дверь, наглухо закрашенная заодно с косяком при последнем косметическом ремонте какими-то безвестными дядями борями, вечно хмельными покровителями строительных роботов, не поддавалась.
Августин сделал несколько одиночных выстрелов по периметру двери и, издав хриплый яростный рык, которому позавидовал бы любой аватар снежного барса, навалился на нее плечом.
Дверь неохотно поддалась, и он, упираясь изо всех сил, все-таки расширил щель до приемлемых размеров.
На крыше его дома располагалась вертолетная площадка. Обычно она пустовала, но сегодня ей могло позавидовать Тушино.
Два совершенно одинаковых матово-черных вертолета Ка-106 без каких бы то ни было надписей и опознавательных знаков стояли рядом как шерочка с машерочкой.
Около одного из них, выставив перед собой пистолет, неуверенно озирался очередной «вышибала». Молодчик, конечно, услышал глухие выстрелы Августина в дверь и потому насторожился.
Их глаза встретились.
Августин нажал на спусковой крючок быстрее.
Третий вертолет сейчас как раз коснулся колесами полосатой желто-красной мишени посадочной площадки между Августином и черными винтокрылами «вышибал».
Это был импортный медицинский геликоптер «Ирокез-2» фирмы «Белл». Из него выскочили двое в белых халатах с аккуратными докторскими саквояжами.
Двое «вышибал», выпрыгнувших из вертолетов, и еще двое, поднявшиеся на крышу по лестнице, очевидно, не врубались в происходящее.
Недостаток понимания они восполнили ураганным огнем по докторам и пилоту третьего вертолета.
