Йор не ответил. Лараф бросил на своего пар-арценца гневный взгляд. О Шилол!
Меч, вознесенный над головой Йора в «стойке скорпиона», был весь оплетен сетью голубоватых жилок огня. При этом на лицо Йора снизошло отсутствующее, идиотски безмятежное выражение. Лараф неважно знал и Йора и боевые практики пар-арценцев Свода, но – что бы еще все это могло значить как не…
– Йор, отставить! Йор, это категорический приказ!
Над головой пар-арценца светился и дрожал воздух. Бледно-лиловый столб выходил прямо из его макушки и упирался в потолок.
Йор не слышал своего гнорра. Конус ледяного пламени должен был вот-вот вырваться из его Сердца Силы, подняться по руке до самого острия «облачного» клинка, преодолеть сто пятьдесят шагов до Сонна и превратить мятежного пар-арценца в ледяную статую, вокруг которой вымерз бы даже воздух на сорок шагов в окружности. Через мгновение в образовавшуюся пустоту стремительно хлынули бы окрестные пласты воздуха, превращая статую пар-арценца в ледяную пыль. И его сапоги, и его меч, ставший бы враз хрупким, как тростинка, и «Семь Стоп Ледовоокого» тоже. Все стало бы изморозью, инеем, лужей воды в конце концов.
Лараф схватился за правую руку Йора, сжимающую «облачный» клинок. Рука пар-арценца показалась ему каменной. И все-таки Ларафу удалось отклонить лезвие клинка на полпальца в сторону. Он спасал не Сонна, нет. Он защищал книгу, свою подругу, свою единственную надежду на выживание в этом бардаке буйнопомешанных магов и политиканов.
Макушка Йора выстрелила в потолок несколькими волосками, распрямившимися в геометрически идеальные прямые. Разверзлися хляби надмирные.
Четыре тысячи бочек прибрежной морской воды с радостным треском превратились в громадную ледовую плешь, всхолмленную застывшими волнами. Внушительный столб воздуха над этой плешью тоже перешел в твердое состояние и просыпался на лед густой колючей порошей. Ураганной силы ветер, ударивший со всех сторон в образовавшуюся зону разрежения, сшиб Сонна с ног.
Его клинок прекратил защитное круговращение. Три секунды ровно лучники еще могли решить исход операции в пользу Свода. Однако ни одна стрела не устремилась к лежащему пар-арценцу – слишком уж рах-саванны обалдели. Их внимание мгновенно перескочило с пар-арценца на самозарождение грандиозной льдины «из ничего».
Сонн, казалось, был к этим фантасмагорическим стихийным катаклизмам равнодушен. И даже, пожалуй, воспринял их как должное. Он вскочил на ноги и, продолжив защищать себя мечевым «двойным бражником», шагнул на льдину.
– Как я мог промахнуться? – простонал Йор. Кажется, он даже не сообразил что именно произошло.
Йор, как понял Лараф, истощил большую часть своих запасов силы. По крайней мере, пар-арценц Опоры Единства даже не попытался повторно использовать против Сонна свой клинок-молниевержец. Вместо этого он судорожно зашарил по кожаным накладным кармашкам на своем поясе.
Лараф подумал, что второго такого олуха, как он сам, Лараф, не сыщешь во всем Варане. Это ж надо ведь! Пар-арценц, оказывается, собирался уничтожить Сонна льдом, а не огнем, как он, Лараф, думал. И, значит, книга должна была уцелеть. Лараф просто не понимал, что ледяной огонь был бы губителен для «Семи Стоп» в не меньшей степени, чем настоящее пламя.
Ему было невдомек, что Йор минуту назад отважился ослушаться приказа своего гнорра, справедливо рассудив, что ни одна книга в мире не стоит столь дорого, как жизнь Сонна. Гнорр, конечно, устроил бы ему знатный втык, но убить не убил бы. Победителя Сонна? Нет, не убил бы. И даже – не осмелился бы разжаловать.
Всех этих соображений Лараф, разумеется, не знал. «Что же теперь делать? И что сказать Йору?» – вот, что заботило его сейчас.
Лараф еще не успел сообразить, какой приказ наиболее уместен, как все его внимание оказалось прикованным к темному пятну на морской поверхности. До этого момента оно было неразличимо для его глаза, засвеченного частыми вспышками и яркими белыми огнями. Но теперь нечто приблизилось к берегу, к краю навороченной магией Йора льдины настолько, что попало в рассеянный свет факелов-эбенори.
Это была небольшая узкая лодка с поднятым носом и высоким фальшбортом из дубовых досок. В ней не было никого. Ни весел, ни уключин тоже не наблюдалось. Натянутые поводья, уходящие под воду, свидетельствовали о том, что в лодку запряжена какая-то морская животина. Лараф никогда о подобном не слыхивал, однако в данном случае оставалось только поверить глазам своим. Ибо лодка двигалась, а значит – была кем-то влекома.
«Если только это не чистая магия», – подумал невежественный Лараф, которому были неведомы подлинные затраты, на которые пришлось бы пойти магу, дабы дистанционно перемещать столь массивный предмет. А затраты эти в действительности были таковы, что и Лагха Коалара собственной персоной никогда на них не решился бы, имей он в своем распоряжении пару хороших тягловых каракатиц.
– О Шилол Изменчиворукий, – пробормотал Йор. – Это, похоже, «морская колесница». Я вижу под водой Следы двух каракатиц. Мой гнорр, разве в Опоре Безгласых Тварей работают с каракатицами?
«Если б я знал, твою мать!!! – сокрушался Лараф. – Если б я знал!!!»
– Это ваша обязанность, Йор – вынюхивать, где, кто и с кем работает. Я не могу знать все! Для того и нужна Опора Единства. Не исключаю, что эти мерзавцы из урталаргисского Свода хотели сделать мне приятный сюрприз. А вместо этого – удружили Сонну.
Слова не мальчика, но мужа. Это был единственный случай во всей личной истории Ларафа в качестве гнорра Свода Равновесия, когда подлинный гнорр, Лагха Коалара, на его месте сказал бы то же самое. Может, что и дословно.
Тем временем, Сонна уже настигала погоня. Десяток мечников Свода, которые наконец преодолели длинную каменную лестницу, опускающуюся от Башни на пляж, ковыляли по гальке в направлении льдины. Несмотря на то, что каждый мечник имел в своем распоряжении обе руки, которыми можно было полноценно балансировать при беге, бежали они по меньшей мере вдвое медленней пар-арценца Сонна.
Из-за мыса показались носовые огни флагманской сторожевой галеры. Несколько коротких колоколов назад флотилия сорвалась с главного пиннаринского рейда, где всю ночь напряженно ожидала приказа Йора.
Дюжина воронов, разобравшихся наконец в командах немногих уцелевших офицеров из Опоры Безгласых Тварей, обрушилась на пар-арценца, когда тот уже залазил в «колесницу».
Увы, им следовало бы появиться на полминуты раньше. Пар-арценц вновь был вынужден снять защиту «двойным бражником», чтобы отразить нападение животных-семь, норовящих полакомиться его вкусными глазами. Но теперь пар-арценц мог себе позволить упасть на дно лодки, так что его полностью скрыл от лучников высокий деревянный фальшборт.
Только острие его клинка, облака черных перьев да разрубленные тушки время от времени показывались над фальшбортом, в который впились несколько стрел, после чего лучники-истребители прекратили бессмысленную трату боевых припасов.
