Я очнулся в залитой солнцем комнате. Маркус как раз вышел из ванной.
– Доброе утро! – поздоровался он. – Готов ехать?
– Я… – пробормотал я и осмотрелся, пытаясь сообразить, что произошло. – Я заснул.
Он выгнул бровь.
– До того как поговорил с Сидни?
– Ага, но… не совсем. Я больше десяти раз старался с ней связаться. Не удалось.
– Может, она поздно легла спать, – предположил Маркус.
– После четырех? – Даже после ее тайной вылазки я общался с ней до часа ночи. – Боюсь, что она вообще не засыпала.
– Думаешь, у нее возникла проблема?
– Кто знает?.. – ответил я. – По крайней мере, если это был ее собственный выбор, то – нет. У Сидни тоже дел по горло. Но это станет проблемой, если она действительно спала, а ее снова от меня отрезали.
Глава 15
Сидни
У меня не было времени, чтобы зачаровать все шприцы одним махом: ведь колдовать я успевала лишь в редкие минуты уединения. Поэтому я действовала последовательно. Когда я приготовила пять штук с соляным раствором, я вручила шприцы Эмме и избранным заключенным, которым, по ее мнению, можно было доверять.
Я чувствовала себя воодушевленной – ведь Адриан сообщил мне, что узнал от Карли адрес Кита! Мне не терпелось поговорить с ним ночью. Может, у него и Маркуса наметились какие-то сдвиги? Они постепенно приближались к цели, я еще яснее понимала, как важно справиться с вариантом «экстренной ситуации» в самое ближайшее время. Меня также подстегивала мысль о том, что максимальный шанс на успех у меня будет в том случае, если украденная мной ключ-карта не перестанет работать. Вдруг парень из офиса управления и наблюдения некстати сообщит о ее потере и алхимики ее заблокируют? Как можно надеяться испортить всю систему подачи газа, если я даже лифтом воспользоваться не смогу? Мне нужно поторопиться.
Эмму впечатлила моя история о том, как я побывала на командном пункте, однако она ничего не смогла подсказать мне в отношении нашей главной задачи.
– А где находится управление подачей газа?
– Именно там, – уточнила я. – Алхимики способны моментально отрубить нас – в любую секунду и в любом месте. Но мне нужно копать глубже и добраться, ну, например, до баллона, откуда газ сюда поступает. В тот стык, через который он попадает в трубы внутри вентиляции.
Эмма покачала головой, искренне жалея, что бессильна мне помочь.
– Понятия не имею. Я не представляю, кто может знать об этой схеме.
У меня имелись догадки, и я заговорила о них с Дунканом во время занятия изобразительным искусством. Эмму мои расспросы просто поставили в тупик, а Дункан был поражен.
– Нет, Сидни! Прекрати! Что за безумие! Плохо уже то, что ты отключила газ в своей комнате. Целый этаж? Это бред.
Мы продолжали лепить из глины миски: задание заключалось в том, чтобы сделать набор совершенно одинаковых емкостей, что отлично согласовывалось с принципом конформизма, принятым алхимиками.
– Безумие – то, что нажатием кнопки нас всех могут отключить за считаные секунды, – возмутилась я.
– И что? – хмыкнул Дункан. – Они так поступят, только если будет бунт. А идиотов среди нас нет.
Я промолчала, и у него округлились глаза.
– Сидни!
– То есть ты намекаешь на то, что готов остаться в центре навечно? – спросила я.
Дункан прищурился.
– Сидни, прими правила игры – и сможешь выбраться на свободу. Так гораздо проще и гораздо менее опасно. Зачем мне планировать вылазки, которые все равно ничем не кончатся?
– Вылазки в твоем стиле? – парировала я.
Дункан поежился, но мне почти не было стыдно.
– Я сделал бы все, если бы мог, – пробурчал он.
– Не верю, – заявила я. – Ты здесь практически застрял, Дункан. Ты наверняка вызубрил правила центра лучше, чем остальные заключенные, вместе взятые. Ты не высовываешься, подчиняешься алхимикам и поступаешь именно так, как они требуют, но по какой-то причине тебя до сих пор не выпустили. А знаешь почему?.. Ты боишься действовать.
Я впервые увидела в его глазах гневный огонь.
– Действовать, но как? Чего ты от меня добиваешься, Сидни? Что меня ожидает в будущем? Никакой безопасности я не получу. Перевоспитанных алхимиков отслеживают вечно. Чтобы опять здесь не оказаться, мне надо либо забыть о моих прежних взглядах на мороев или постоянно быть настороже и прятать истинные чувства. У нас нет выхода, Сидни. Мы, урожденные алхимики, стали частью системы, с которой не согласились, – и попались, Сидни! Здесь ли, на свободе – значения не имеет. Нам ничего другого не осталось!
– А как же Шанталь? – прошептала я. – Разве она не на воле?
Его руки, ловко управлявшиеся с глиной, дрогнули и опустились.
– Мне неизвестно, где она. Может, ее перенаправили на перевоспитание в другую страну. Или она покончила с собой, лишь бы не лгать всю жизнь. Возможно, ей назначили очень суровое наказание. Ты думаешь, одиночные камеры и однообразные занятия – их единственное оружие? Они способны сломать любого из нас. У них в запасе есть по-настоящему чудовищные пытки – куда до них очищению и всеобщему осмеянию! Храбрость… теоретически это звучит прекрасно, но за нее надо платить.
– Шанталь была храброй? Поэтому ты боишься, – резюмировала я.
На лице Дункана отразилась такая горечь, что мне захотелось его обнять. Но его трусость вызывала у меня желание хорошенько его встряхнуть.
– Ты испугался, Дункан! Ты боишься закончить так же, как она!
Судорожно сглотнув, он принялся лепить миску.
– Ты не понимаешь.
– Объясни мне!
Он молчал.
– Ладно! – огрызнулась я. – Сама разберусь с системой подачи газа и никогда не буду к тебе приставать. Надо полагать, это ты тоже можешь выбросить!
Я села на колени, как будто что-то обронила, и аккуратно перепрятала шприц с закрытой крышечкой иглой из своего носка в носок Дункана. Моя штанина служила отличной ширмой. Затем я снова встала к мольберту и с облегчением вздохнула: никто ничего не заметил.
– Что это? – удивился он.
– Последний из моего запаса шприцев с отторгающим принуждающую тушь раствором. Я приберегла его для тебя – но ты, видимо, не захочешь им воспользоваться. Похоже, тебе и впрямь лучше попросить, чтобы тебе сделали самую сильную татуировку: тогда не надо будет думать своей головой.
Звонок возвестил об окончании занятия, и я направилась к выходу. На миг я обернулась: Дункан стоял, не шевелясь, и глядел мне вслед изумленно выпученными глазами.
Вечером, готовясь ко сну, я заколдовала в туалете еще пару шприцев, которые тайком перенесла обратно в спальню. Потом я повторила трюк со жвачкой, прилепив ее на дверь, чтобы отключить замок после того, как нам погасят свет. Пусть я и не знала точно, где именно находится главный узел подачи газа, но на основе моей прошлой разведки могла более или менее уверенно предположить, в какую сторону надо идти.
