Мир, очень популярный в первые два года после прихода
ключников. Мир, на который жадно набрасывается каждая раса, получившая доступ к
Вратам. Мир, который никому не нужен. Мир, имеющий лишь одни Врата – очень
удачно.
Нажимая «ввод», Мартин уже не сомневался, что угадал.
Глава 3
Станция была стандартной – большое двухэтажное здание,
сложенное из каменных блоков, с башенкой-маяком. Верный признак, что на этой
планете нет своей цивилизации, и ключники не озаботились архитектурными
излишествами.
Но если на планете Хлябь такая же стандартная Станция
казалась пустой и почти заброшенной, то здесь кипела жизнь. В коридорах Мартин
наткнулся на парочку Чужих – пушистых четвероногих с пристальным хищным
взглядом и волчьей мордой, с верхнего этажа доносилась разноголосая речь:
видно, в гостином зале спорили о чём-то отдыхающие путники. За спиной Мартин
всё время ловил лёгкое шлёпанье лап, не то обутых в мягкое, не то аморфных по
своей природе. Мартин знал, что на Станции ни одно существо не посмеет, да и не
сумеет причинить кому-нибудь вред.
И всё-таки неприкрытая слежка раздражала.
Он вышел на деревянную веранду и обнаружил там сразу двоих
ключников. Один, постарше, с седовато-бурым мехом, курил трубку, облокотившись
на перила и любуясь окрестностями. Другой сидел за накрытым к чаю столом и
внимательно слушал Чужого – высокого широкоплечего гуманоида с приплюснутой
головкой и здоровенными когтистыми лапами. Одежды на Чужом не было, лишь полоса
ярко-голубой ткани поверх бёдер. Голос гуманоида напоминал рычание, при
появлении Мартина он бросил на него подозрительный взгляд, но продолжил
рассказ:
– И я побрёл цветочными полянами, срывая один цветок за
другим… Но не было среди них розового лепестка желаний… И тогда я решил
вернуться к любимой и пошёл по своим следам… Но травы сомкнулись и заплели мой
путь… Солнце вошло в антифазу, и чёрный свет окутал мир… Я звал, но тишина была
мне ответом…
Мартин принуждённо улыбнулся ключникам и пошёл к лестнице.
От Чужого шёл острый пряный запах – тревожный и неприятный. Вспышки маяка
ложились на каменную площадь перед Станцией нервозным цветным стробоскопом,
перебивая даже свет полуденного солнца.
– Здесь грустно и одиноко, странник… – сказал ключник за его
спиной. – Я слышал такие истории много раз…
– Ты издеваешься надо мной, ключник! – проревел Чужой. – Я
поведал тебе тайну своего изгнания!
– Я слышал такие истории много раз… – печально сказал
ключник. – Здесь грустно и…
Свист рассекаемого воздуха заставил Мартина пригнуться и
отскочить к перилам, к ногам курящего трубку ключника. Тяжёлый удар, хруст
дерева, звон бьющейся посуды… Мартин поднял глаза – ключник прочищал трубку.
Мартин обернулся.
Стол был расколот, фарфоровые чашки валялись на полу.
Молодой ключник печально разглядывал разгром.
Вспыльчивого Чужого больше не было.
– Не надо пугаться, – сказал Мартину курильщик. – На
территории Станции никто и никому не причинит вреда.
– Привычка, – сказал Мартин, вставая. – До свидания.
Пряный запах Чужого ещё не развеялся в воздухе. Мартин
задержал дыхание, проходя мимо разломанного стола. Маяк над головой всё слал и
слал в пространство волны цветного света.
Мартин вышел на площадь.
Станция была построена на круглом каменном островке с
полкилометра диаметром. Здесь не росло ни одной травинки, шершавый серый камень
походил скорее на бетон, чем на природный материал. Во все стороны от каменного
островка расходились узкие каналы – один-два метра шириной. Каналы соединялись
протоками, каналы ветвились и образовывали заводи, каналы покрывали весь мир до
горизонта и дальше. Вся планета – лишь камень и вода, мёртвая карикатурная
Венеция. Островок, на котором стоял Мартин, был самым большим участком суши на
Библиотеке. Самый маленький островок – двадцать на двадцать сантиметров, а в
основном размеры тверди колебались от пяти до двухсот квадратных метров. На
каждом островке стояли обелиски – гранёные каменные столбы толщиной в руку и высотой
около полутора метров. Иногда – всего лишь один столб. Иногда – сотни. На
каждом обелиске была выгравирована одна-единственная буква. Букв насчитывалось
шестьдесят две… впрочем, не исключался вариант, что сюда входили и знаки
препинания, и цифры.
Мартин постоял, оглядывая бесконечный лес каменных фаллосов.
Он никогда не бывал на Библиотеке, но в своё время прочитал немало статей об
этой странной планете. На первый взгляд планета была исполнена того очарования,
которое многие находят в кладбищах и развалинах. Чистый, свежий, но неживой
воздух. Тихо плещущая в каналах вода. Кое-где на островках виднелись признаки
жизни – подымался вверх лёгкий дымок, между удачно стоящими столбами натянуты
тенты и палатки.
Мартин поёжился – не от холода, погода была тёплой, а от
таившейся в обелисках мрачности. Он никогда не понимал очарования руин. Открыв
футляр с карабином, Мартин быстро собрал оружие, передёрнул затвор и пошёл к
берегу – туда, где через канал был переброшен каменный мостик. Не мудрствуя
лукаво, его соорудили из трёх поваленных столбов.
Навстречу ему двинулись трое аборигенов. Человек и двое
Чужих – геддар и неизвестное Мартину тюленеобразное существо, ползущее по краю
канала с опущенным в воду ластом. Приглядевшись, Мартин заметил ещё одного
тюленоида, плывущего под водой.
– Мир вам, – поприветствовал Мартин встречающих, не выпуская
винтовки из рук. Он остановился перед мостиком.
Геддар и человек переглянулись. Они казались здесь главными
– возможно, на основании меча геддара и дробовика человека. Руки геддара были
скрещены на груди – стойка ожидания, из которой максимально удобно выхватить
меч.
– И тебе мир, – сказал человек. Он был худ, но не истощён.
Европеец, лет сорока или старше. Одежда потрёпанная, но не рваная и не грязная,
человек выглядел следящим за собой. – Мы представляем администрацию Библиотеки.
Мартин кивнул. Он знал, что настоящего правительства на
Библиотеке не было – этот мир не слишком-то располагал к организованной
общественной жизни. Но какое-то подобие власти возникает в любом месте, где
разумные существа собираются в количестве более двух.
– Как долго вы рассчитываете пробыть на Библиотеке? –
продолжал человек.
– Сколько понадобится.
Человек улыбнулся. Почему-то у Мартина сложилось чёткое
ощущение, что «представитель администрации» нашёл бы что рассказать ключникам.
– У нас есть правила, – продолжил человек. – Они просты.
Отказ от насилия. Недопустимость сексуальных домогательств. Воровство карается
смертью. Рекомендуется пожертвовать в общественный фонд часть имеющихся у вас
вещей.
