Книга У солдата есть невеста, страница 32. Автор книги Александр Зорич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «У солдата есть невеста»

Cтраница 32

«Выходит, я всего лишь променяла одну женщину на другую. Оно, конечно, вышло бы смешнее, если бы я променяла Лилию на Розу, но и так, в общем, символично», – размышляла Ириша, покачиваясь в медленном гамаке на границе сна и полусна. Под окном искрила электрическая колбаса полуночной электрички. В полуметре от ее кривой, на рогалик похожей ортопедической подушки, потакал теплым кондиционерным ветрам и сполохам сине-зеленой весенней ночи, степенно покачивая крыльями цветков-бабочек, длинный, буро-зеленый стебель фаленопсиса вида «Джамбо де Превиль».


Каждый раз проходя мимо безликого серого здания, где располагалась астрологическая консультация Гарика, Ириша ощущала себя как будто виноватой. Обещала зайти через неделю, а ведь таких недель пролетело уже восемь… Перед ее мысленным взором вставало бледное, с лошадиной челюстью лицо Гарика. Выражение его глаз было как обычно выжидательным. «Ну что там у вас, барышня?» – будто спрашивал он, отмахиваясь от сигаретного дыма.

Нет, обиды на Гарика Ириша не затаила. И не тяготили ее чудные астрологические разговоры. И даже тот, повышенной концентрации раствор сумасшедших, в котором приходилось добывать себе пищу акуле-Гарику, ее, нежнокожую, не раздражал, скорее уж забавлял и наводил на полезные размышленья. В конце концов дотошные прохвосты из торговой фирмы, где она работала, были такими же психами, разве что галлюцинации видели чуточку другие, где у первых ректификация и ундецили, у вторых – счета-фактуры и «черный аудит».

Причина охлаждения была другой: Ирише стыдно было признаться Гарику, даже ему, что его орхидейный совет, такой простой, первобытной симпатической магией отдающий, оказался тем самым решением, нет, не так – Решением той самой Задачи, что доводила Иришу до исступленья с самой зимы.

Как-то это унижало человеческую природу, что ли…

Ведь Ириша привыкла думать, что душа – это кружевные потемки, что она – структура, этакая живая машина, в сотни раз более сложная, чем всякий компьютер или японский робот. И если в этой машине что-то ломается, чинить ее, подкручивать ее разболтавшиеся винты своей божественной отверткой должен Господь Бог лично. А тут – купила цветок, принялась лелеять его и… всё наладилось, затянулись гноящиеся раны, рассеялась, как злое наважденье, боль.

Ей было стыдно перед Гариком, что ее боль оказалась такой, что ли, обиходной. Той болью, которую снять можно одной таблеткой анальгина. А ведь она думала – метастазы, умереть от нее…

Как-то, рассуждая так – о Гарике и боли – Ириша прошла мимо афишной тумбы, цепью пристегнутой к кованой ограде клуба «Винни-Милли». На тумбе – объявление: вечеринка for girls only. Юбилейная, с розыгрышем ценных призов и бесплатным мартини для обладателей клубных карт.

К слову, о том, что же за диво такое – это Винни-Милли, в честь которого назван единственный в городе лесби-клуб – Ириша ломала голову не один год, но так ничего толком и не выяснила. Ответа не знала даже мужеподобная любовница хозяйки с рыжим ежиком волос, девушка-буч по имени Мася, твердой рукою правившая заведением.

По четным дням Ириша прозревала некое смутное сходство этого загадочного Винни-Милли с Вимм Биль Даном, придурковатым ушастым зверем с картонных упаковок сока, и с душкой Винни Пухом из советского мультика. Возможно, у кого-то из них был сын, возможно, это даже их совместный сын – Винни Пуха и Вимм Биль Дана – они его усыновили, как голландская гей-семья… По нечетным же Ириша была уверена, что слово это ничего не значит и является примером коммерческой глоссолалии, та же история, что с названиями моделей импортных автомобилей. Что значит «Авензис»? А «Королла»? Что такое «Авео» или, допустим, «Импреза»? Да ничего. Обериу. Бабубы. Агу-агу. Фрагменты речи городских эльфов, а может, имена божков продвижения и реализации? Кстати, у входа в «Винни-Милли» стояли две изваянные из алебастра фигуры крылатых женщин с фригидными лицами – чем не эльфини-богини?

Днем «Винни-Милли» прикидывался обычным дорогим рестораном – там подавали бизнес-ланчи и сложные блюда, надерганные из европейских кулинарных книг, там, в укромной полутьме, алчноглазые секретарши гладили носками туфель обрюзгшие икры своих боссов… Но каждую вторую и четвертую пятницы месяца в «Винни-Милли» объявлялся, как в бане, «женский день». Точнее, вечер.

Чмокнув приунывшую кисулю («Ну я и так уже никуда не хожу, как монахиня стала!» – виновато пролепетала Ириша), она на цыпочках выскользнула из квартиры.


В «Винни-Милли» было, как обычно, накурено.

Ириша давно заметила: женщины, попадающие в заведение «для лесбиянок», стараются казаться более брутальными, чем они есть на самом деле. Курят вдвое от обычного, ругаются матом, многие специально надевают темные очки и серьги в форме черепов, если пьют – так всенепременно залпом. Защитная реакция на отсутствующего агрессора…

Настоящих лесбиянок (сколь бы обязывающе ни звучало это словосочетание!) на «женских днях» бывало немного. Основную же часть посетителей составляли случайные гостьи, настоящие звали их «лохушки» – таких легко было распознать по цепкому взгляду, со стыдливой деловитостью шарящему по лицам, сцене, интерьеру. Нужно всё-всё-всё запомнить, чтобы потом рассказать подруге, а лучше любовнику, в каком гнездилище разврата я, ну чистая правнучка Мессалины, побывала. «Эти лесбочки они, знаешь, таки-и-е…»

После визита в «Винни-Милли» в жизни лохушки, безупречной матери и жены, начинался обычно претенциозный спектакль под названием «В этом что-то есть». Покупались мемуары Марлен Дитрих (а к ним в комплект обязательно брючный костюм), два старых номера журнала «Pinx», духи с феромонами, самые смелые – те приобретали даже фаллопротез на кожаных трусах! До близости с женщиной дело редко у кого доходило. Но и без того дамы чувствовали себя отменно приобщенными к терпкой сладости сапфического порока. А их мужчины, ценя всякий срам, и этот, конечно, тоже, наконец-то начинали любить их с приемлемой интенсивностью.

Ириша быстро навострилась отличать случайных девушек от неслучайных.

Неслучайные, те, с которыми у нее «могло что-то быть» (эту формулу Ириша ненавидела, но употребляла, ненавидя), выглядели обычно неброско. Никаких стразиков, шпилечек-стилетов, кудряшечек, никакой лолитности, фатальности, модельности и особенно же топ-модельности. Эти самые модели – ленивые и до крайности развращенные зверушки с набрякшими от рестилайна губами и отвердевшим силиконом грудей – могли еще по какой-то своеобразной отзывчивой инерции плоти позволить себе отдаться женщине в стиле «пассив» («прикинь, такой обалденный экспириенс!»), но вот уже к любви – как к игре и поединку – были абсолютно неспособны, ибо по какой-то странной иронии мироздания эталонные тела в эпоху Галкина-Пугачевой комплектовались в основном рахитичными, недозрелыми душами.

– Иришка? Привет, моя сладенькая! – за столик к Ирише подсела Жизель (имя было паспортным, «ей бы к астрологам!» – думалось Ирише). Жизель была настоящей. Ей фатально не везло с партнершами, но джип «Лексус» и особняк, доставшиеся ей после развода от мужа-бизнесмена, вроде бы компенсировали это досадное обстоятельство. – Я уже думала ты это… покинула наши нежные ряды! Давно тебя тут не видно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация