Мартин остановился.
— Добрый день, господин Шеллинг, — сказал он. — Жаль, что вы от нас уходите. Надеюсь, ненадолго.
— Я тоже надеюсь, — ответил господин Шеллинг и даже улыбнулся.
— А знаете, господин Шеллинг, — сказал Роланд, — я на выходных прочитал «Лесного царя», хотя нам это было не задано. Мне очень понравилось. Гораздо больше, чем шутка о газонокосильщике.
— Спасибо, Роланд, — поблагодарил господин Шеллинг, водрузил на плечо коробку и пошел к вестибюлю. — Не знаю, какой бес в меня в четверг вселился, — добавил он на ходу. — Как будто меня кто-то околдовал.
Мартин чуть было не крикнул ему вслед: «Это Дауме вас околдовал!» — но вовремя остановился, вспомнив о данной клятве.
Из канцелярии вышла госпожа Блюмляйн.
— А вы что тут топчетесь? — спросила она приветливо. — Большая перемена скоро кончится! Или у вас какое-то дело?
Роланд покачал головой и потянул Мартина, но тот, к несказанному удивлению Роланда, вдруг заявил:
— Мы хотели поздравить господина Дауме!
— Очень мило с вашей стороны! — воскликнула госпожа Блюмляйн. — Вы первые, кому пришла в голову эта мысль! Прошу! — сказала она и повела их в директорский кабинет. — Нашего господина Дауме не узнать! — прошептала она по дороге. — Он сбрил бороду и пришел сегодня в костюме. С галстуком! Очень импозантно! Как чувствовал, что сегодня его назначат директором!
— У тебя что, антивирусник в башке слетел?! — набросился Роланд на Мартина, когда они вышли наконец из директорского кабинета. — Совсем спятил?! С чего ты полез этому гаду руку жать? Ты бы еще в нос его поцеловал! «Поздравляю, господин Дауме! Мы просто счастливы!» Развел подхалимаж, подлиза!
— Ты тоже, между прочим, пожал ему руку, — спокойно ответил Мартин.
— А что мне оставалось делать? — продолжал возмущаться Роланд. — Ты к нему с телячьими нежностями, а я что, должен был двинуть ему в ухо? Вот и пришлось подать ему руку.
— А пока ты его поздравлял, дело сделалось! — сказал Мартин с хитрой улыбкой.
— Какое дело? — удивился Роланд.
Мартин оттащил Роланда за стенд, на котором с двух сторон были развешены рисунки шестого «В». Там он с заговорщицким видом вынул руку из кармана и разжал кулак.
— Вот это да! Ты что, спер у Дауме ключи? Ну молодец! Ну ты даешь! — обрадовался Роланд.
— Понимаешь, я-то думал, мы зайдем на разведку, оглядимся, — стал объяснять Мартин. — Может быть, у него доска какая там для ключей есть или еще что. А потом смотрю — ключи-то на столе лежат! Ну я и…
— …цапнул! — закончил за него фразу Роланд. — Здорово! Теперь нам нужно подключить Тину, причем немедленно. Пусть гонит в универмаг. Вот только как ей успеть, перемена-то скоро кончится!
— А главное, как незаметно вернуть ключи на место? — задумался Мартин. — Какой тут, кстати, ключ от квартиры? — пробормотал он, разглядывая связку.
— Маленький, наверное, — предположил Роланд. — Большие — от школы. Думай, как нам Тину с урока отпросить! А как ключи вернуть, я знаю. Скажем Тине, чтобы купила по дороге букет цветов.
— Зачем? — удивился Мартин.
— Милая, симпатичная девочка с наивными глазами преподносит господину Дауме букет цветов от своего класса… — начал Роланд.
— …и незаметно кладет ключи обратно на стол! — закончил Мартин. — Отлично!
Урок уже начался, когда в кабинет, в котором занимался четвертый «Б», постучал Мартин Пепперминт.
— Да, — послышался голос госпожи Руммлер, которая уже через секунду выглянула в коридор. — Ты ко мне? — удивилась она, обнаружив Мартина. — Здесь четвертый «Б» вообще-то.
— Знаю, — ответил Мартин. — Меня просили передать Тине Холлер, чтобы она срочно шла домой. Ее собаку сбила машина.
— Бедная девочка, — ахнула госпожа Руммлер и тут же вернулась в класс.
Мартин слышал, как она сказала:
— Тина, собирай вещи и иди домой!
Потом она что-то еще прошептала Тине, но Мартин не расслышал.
Через секунду встревоженная Тина вылетела из класса.
— Это правда? Что с Мишей? — бросилась она к Мартину с вопросами.
— Ровным счетом ничего! — сказал Мартин, увлекая Тину за собой. — Мне пришлось сочинить про Мишу, чтобы вытянуть тебя с урока! Мы добыли ключи. Представляешь?!
— А я поверила, что с Мишей плохо! — Тина вздохнула с облегчением. — Зачем было такое придумывать? Не мог чего-нибудь попроще?
— Например? — спросил Мартин.
— Ну, сказал бы, что папа упал с лестницы и сломал себе ногу или что мама разбила новую машину вдребезги…
Мартин недоверчиво посмотрел на Тину. С ней не соскучишься. Никогда не знаешь, шутит она или говорит серьезно.
— Хорошо, что мама сегодня дала мне денег заплатить за балет, — сказала Тина, внимательно выслушав Мартина, который изложил свой план действий.
— Это ты к чему? — не сразу сообразил Мартин.
— А к тому, что вы, конечно, придумали отличный план, но только забыли, что за нее надо платить и за ключи, и за цветы.
— Действительно, шляпы! — согласился Мартин. — Слушай, а вдруг госпожа Руммлер увидит тебя с цветами? — спохватился он. — Ты же побежала якобы спасать собаку.
— Госпожа Руммлер на уроке, а Дауме о собаке ни сном ни духом, — успокоила его Тина. — А если выяснится, что он каким-то образом узнал о собаке, то я скажу, что врач посмотрел Мишу и не нашел никаких серьезных травм, так, легкие ушибы. Скоро, дескать, поправится.
В то самое время, когда Тина мчалась со всех ног в сторону универмага, чтобы заказать ключи, а Мартин извинялся за опоздание перед учительницей математики госпожой Хиллер-Дренкепшу, а господин Шеллинг грустно катил на велосипеде домой, а госпожа Плюмляйн принесла господину Дауме чай с липовым медом, и в то самое время в квартире Пепперминтов началось экстренное заседание военного совета в составе папы Мартина и его лучшего друга господина Понеделькуса.
— Коли этот Дауме удерживает Субастика силой, мы должны сделать все, чтобы освободить его! — решительно сказал господин Понеделькус. — Правильно я говорю? Правильно!
— Да, но как? — спросил господин Пепперминт. — Я кстати, узнал, где он живет: Гинденбургштрассе, тридцать три. Вчера даже съездил туда па разведку. Дом на две семьи. Дауме живет на втором этаже.
— Откуда тебе это известно? — удивился господин Понеделькус.
— А я притормозил слегка и прочитал, что у них там написано на табличке у входа, — объяснил господин Пепперминт. — На первом этаже живет какой-то Шпинелли. Сейчас, похоже, в отъезде. Во всяком случае, почтовый ящик забит рекламой и газетами. Отсутствует уже не меньше месяца, судя по датам на газете.
