Кажется, он приехал домой. Кажется, он становится таким, как прежде. Его связь с родителями никуда не делась. Просто она чуть ослабла, из-за всех событий, которые произошли, и могли произойти, и вот-вот, возможно, произойдут…
Митя, оглядываясь на дверь, чтобы отец не вошел и не взял телефон, который пришлось включить, быстро написал:
В десять подойду к твоему дому.
Хорошо, – сразу ответила Эля. – Как твои?
Все отлично.
Отец не сердился?
С чего бы это? – чуть подумав, написал Митя. – Не на что сердиться.
Эля больше ничего не написала, Митя спрятал телефон. Хорошо, что отец еле-еле справляется с новыми устройствами, совсем не пользуется интернетом. Он и не догадывается, какие там есть возможности, что, например, можно, не выходя из комнаты и не заходя в Митину, понять, спит ли Митя ночью или сидит Вконтакте. Или что он только что заходил в сеть и за его спиной договорился с Элей. Но отец этого не знает. Верит Мите, а Митя его обманывает, потому что выхода другого нет.
Глава 24
У Мити сладко защемило сердце, когда он увидел Элю. Прелестное платьице какое на ней сегодня… Она умеет одеваться так, чтобы максимально подчеркнуть всю свою красоту. Не открыть ноги, грудь, а именно подчеркнуть, как-то чувствует, наверно, это.
На ней было простое расклешенное светлое платье, не белое, цвета молока, в мелкий черный цветочек, не очень частый, на тонких лямках, открывающих нежные и достаточно широкие плечи. Кажется, он его уже видел… Да, когда приезжал репетировать к ней в загородный дом. Он тогда был совсем другим человеком, не понимал многого…
Сегодня она собрала волосы у шеи, чуть прихватив их светлой лентой. Митя сразу обнял девушку, та прижалась к нему. Все, вот это то, чего ему не хватало вчера днем, вечером, ночью… Это то, из-за чего он обманывает отца. То, без чего теперь, кажется, жить совсем невозможно.
Митя взял Элю за руку и больше не отпускал, только на секунду, когда надо было платить за троллейбус, метро, электричку. Странно, как он раньше жил без этого. Даже не представлял, что ему в жизни чего-то не хватает. Скажет она сегодня то, что так и не сказала в Юрмале? Почему не говорит? Ведь она точно его любит, это же не спутаешь… Или не любит? Просто так – играет с ним, время проводит, наслаждается своей победой? Да нет, вряд ли. Так не сыграешь.
В электричке они сели на пустое сиденье, Митя обнял ее по-взрослому, за талию. Платье тонкое, он почувствовал, как она замерла под его рукой. Митя провел по ее спине, бедру, ноге, сам удивился своей смелости и уверенности. Эля вопросительно посмотрела на юношу, но руку его снимать не стала, покраснела, а потом сказала как ни в чем не бывало:
– Хотела рассказать тебе, как меня родители встретили. Вчера вечером на даче такой прием устроили, столько гостей было… Торт огромный мне на фабрике сделали…
– А… когда же ты вернулась в Москву? – не понял Митя.
– Утром, с родаками, они на работу, а я… к тебе. – Эля взглянула прямо ему в глаза…
Зря отец называет ее глаза рыбьими… Какие же они рыбьи… Глаза, как у волшебной феи в мультфильме, из них как будто свет, звезды сыпятся, цвет меняется, сейчас прямо темно-голубыми кажутся…
Митя поцеловал девушку в висок и чуть отодвинулся. Ее близость смущала, волновала, не давала думать ни о чем и говорить о посторонних предметах. Как другие в обнимку ездят – сколько раз он видел такие пары? Спокойные… Он спокойно рядом с Элей сидеть не мог. Митя даже вспотел от напряжения. Эля же… достала книжку. Ничего себе! Едет рядом с ним, он весь взорвался изнутри, а она…
– Садись ко мне на колени! – сказал Митя, сам удивляясь своим словам.
– Ты уверен? – Эля посмотрела на друга.
– Садись! – грубовато сказал Митя. А как еще он мог ей это сказать?
Эля перебралась к нему на колени, немного смущенно наклонив голову. Митя взял книгу, которую она только что достала. «Мастер и Маргарита».
– Я в прошлом году еще прочитал! – небрежно бросил он. – Хорошая книга! Ты поняла что-нибудь?
– Я только начала… – непонятно улыбаясь, ответила Эля.
– Расскажешь мне потом! – Митя прижал девочку к себе.
Вот если бы можно было вообще не разговаривать… Это очень отвлекает от новых, сильных ощущений… Вот просто держать ее в руках, знать, что она не уйдет, не вырвется, что она хочет сидеть у него на коленях, что она ответит, если он ее поцелует, а он ее поцелует, вот только выйдут из электрички…
– Я посмотрел – дальше нам на автобус и там еще пешком.
– Ага! – легко согласилась Эля. И сама поцеловала его в шею.
Митя растаял, Митя взлетел, Митя растекся по скамейке, Митя хотел что-то сказать, не смог, как будто она раньше не целовала его, позавчера, весь вечер и всю ночь… Но это было позавчера… Он уже забыл, как это было… В висках стучало, в теле стучало, язык говорил сам по себе, что-то смешное и веселое – как всегда… Эля смеялась и прислонялась к нему, легкая, нежная, теплая…
– Нам на следующей, кажется, – сказала Эля и слезла с его коленей.
Митя поймал ее за руку.
– Всегда будешь рядом со мной ходить, поняла? – сказал он как можно тверже. Чтобы она поняла, чтобы не сказала «нет», чтобы и не вздумала отшучиваться. Какие уж тут теперь шутки, когда все так закрутилось – серьезнее некуда!
Карта, которую вчера изучал Митя в Интернете, им не пригодилась. У Эли в телефоне был включен навигатор, и они легко нашли нужную дорогу от автобуса. Идти надо было по полю, а дальше – свернуть к поселку, не доходя, еще раз повернуть в лес.
– Раньше, наверно, ходил автобус, а сейчас лагерь забросили… – Эля фотографировала природу, бездомную собаку, бабушку, которая торговала первым укропом на остановке.
– Здорово… – Митя вздохнул. Нарисовать бы все это… Черным… легкими быстрыми штрихами… или нет, можно и в цвете, несколько ярких цветовых пятен сделать… – Вот тот пейзаж еще сфотографируй. Видишь, чтобы труба попадала от дома с красной крышей. Гармонично очень получится.
– Кстати! – Эля засмеялась. – Я же забыла! Я тебе свой старый телефон принесла! В нем отличная камера.
