– Ты со мной разговариваешь?
– А с кем еще, Костя! Ну что ты, голодный?
– Да, – улыбнулся Костя.
– Сходи в столовую, поешь. Слышишь запах? Наварили там что-то, не продохнёшь.
– Нет, я с тобой лучше постою. Я же тебе нравлюсь…
Эля отпихнула Костю:
– Да ну тебя! Невозможно с вами! У меня усы скоро начнут расти и борода от общения с такими принцессками!
Костя, не понимая, что она имеет в виду, улыбаясь, так же шел рядом с ней по коридору. На всякий случай он потрогал свой подбородок, на котором утром сбрил несколько пробивающихся волосков. Борода… Почему Эля думает, что у нее начнет расти борода? Может быть, ее родители дают ей какие-то специальные витамины? Вон она какая сильная, красивая, здоровая… Может быть, борода – это побочный эффект от этих витаминов? Или в тесто добавляют… Их булки и хлеб такие вкусные, ел бы и ел…
Костя плелся рядом с Элей и слушал, как она его ругает. За что? Непонятно. Он же хорошо учится, матом не разговаривает, ничего плохого не сделал. Не поймешь девочек, чудные они. Очень голова у них неправильно устроена. Даже непонятно, как Эля умудряется так хорошо учиться, лучше, чем он. Экзамены сейчас покажут, конечно, кто первый… Но Наталья Петровна почему-то ставку делает на Элю, которая вовсе не собирается поступать на математический. Делает ставку, потому что сама женщина, наверно. Если бы все учителя были мужчины, как раньше, как до революции было когда-то или в Древней Греции, школа была бы другая. Но вот захотели они учиться, и не только образование получать стали, а и сами учить. А как женщина может чему-то научить, если у нее голова неправильно устроена?
– Кость, ты слышишь, что я говорю? – Эля дернула его за рукав.
– А? Да, слышу.
– Что?
Костя улыбнулся.
– Слушай, а вот такие штуки… они сами у тебя получаются, или ты как-то делаешь их? – Он осторожно потрогал закрутившиеся концы Элиных волос.
– Вот ты даешь! Я тебе о беженцах говорю…
– О беженцах? – удивился Костя. – Я думал, ты меня ругаешь…
– Я тебя ругала, что вы до того заигрываетесь в свои пулялки, что ничего не соображаете, в реальность вернуться не можете.
– Не разговаривай, как старая тетя, – тут же ответил Костя.
– Я же говорю – твоя невеста учится в первом классе.
– Всё, отстань от меня! – обиделся Костя. – Не ходи за мной!
Эля засмеялась и обняла Таню, которая некоторое время уже шла рядом с ними.
– Во дают принцесски!
– Я же тебе говорю: я – свободная независимая женщина! – кивнула Танька. – И никто мне не нужен!
– Кроме Егорки и Ванечки, да, Танюха?
– Да ну их!
Девочки, смеясь, пошли в кабинет литературы. Костя, вздохнув и посмотрев на свое отражение в стекле на стенде, тоже зашел в класс. Ведь он красивый… Мама так говорит, на папу похож… И брекеты у него модные… Мама купила несколько комплектов цветных заклепок на брекеты, чтобы он красивым в школу ходил. И Костя подбирает заклепки. Сегодня – зеленые, потому что шнурки на ботинках ярко-зеленые, вчера вот были красные, потому что весь был строго одет – бело-черная гамма. И только брекеты – ярко-красные. Стильно же. Непонятно, почему Элька смеется, нарочно, наверно, чтобы он думал, что он ей не нравится. А зачем тогда яблоками и булочками его кормит? Не любила бы, ни за что бы свой завтрак с ним не делила.
Когда Эля ушла прочь от Мити, к нему тотчас же подбежала Тося.
– Ты классный… – сказала она без всяких предисловий. – Когда у тебя концерт в музыкальной школе?
– Вот только что был… Годовой… Я играл Моцарта, – растерялся Митя. – А что, ты хотела пойти?
– Конечно, хотела! – Тося расстроенно кивнула и погладила его по руке. – Моцарта играл, здорово… Какой ты необыкновенный… Какая рука красивая… Приятная кожа… Пальцы такие… Настоящий пианист…
– Вообще-то я играю на виолончели, – сказал Митя, аккуратно, чтобы не обидеть девушку, отнимая руку, неудобно все-таки, все смотрят вокруг. – Я тебе говорил, кажется, да?
– Да, ты говорил… Я помню… Конфету хочешь? – Тося быстро достала конфету из кармашка юбки, развернула ее и поднесла к Митиным губам. – Шоколадка немного расплавилась… Я теплая очень, шоколадка об меня согрелась… А у тебя губы красивые… Такие брутальные… – быстро и негромко продолжала девушка. – Сексуальные… Верхняя особенно…
Митя молча жевал конфету и смущенно слушал Тосю, не зная, что на все это сказать.
– Наверно, ты хорошо целуешься, да? – продолжала Тося.
– Н-не знаю… – ответил Митя, чувствуя, что говорит что-то не то, и вообще… ужасно неудобная ситуация. – То есть… Д-да…
– Покажешь?
– Что? – Митя почувствовал, что неудержимо краснеет, как дурак, как последний идиот.
– Как ты целуешься… Попробуем? Прямо сегодня… – совсем тихо, но очень внятно проговорила Тося. Никто не мог этого услышать. Со стороны могло показаться, что Тося стоит рядом с ним и просто улыбается.
– А… – Митя не знал, что ответить, а Тося ждала ответа. Нехорошо, когда девушка ждет ответа, а ты стоишь столбом и не знаешь, что ответить. – Я… Слушай, я хочу математику повторить…
– Я с тобой… – проворковала Тося и цепко взяла его под руку. – Куда пойдем? На диванчик?
На большом круглом диване у окна в холле уже сидели две парочки и несколько ребят. Ребята играли в телефон, а парочки обнимались. Митя дошел с Тосей до дивана, остановился, потом освободил свою руку, аккуратно, но твердо.
– Нет, знаешь, извини, я сейчас… просто не могу. Хорошо? Не обижайся.
– Я не обижаюсь, – сказала Тося и облизнула губы, медленно-медленно, самым кончиком языка, по кругу – верхнюю… потом нижнюю, и не закрывать рта потом, чуть выставляя вперед губы…
Обычно это действует на ребят. Простенькая такая уловочка, ничего особенного, а они начинают волноваться – плечи расправляют, гарцуют, стараются привалиться к ней, прикоснуться, начинают нести чушь, кровью наливаются, пунцовеют…
Тося видела, как это делает ее мать. Мужчины любят ее мать, не женятся, правда. Но кому нужны такие мужья? Нормальных мужчин у матери не бывает, потому что она неразборчива. А Тося – разбирается в мужчинах, тем более в мальчиках. Деряев ей не нужен, худой, болезненный, никчемный, странный. А вот Митя, хоть и тоже с некоторыми странностями, ей нужен. Из него точно что-то получится. Скорей всего, он будет известным музыкантом, ездить по всему миру… Она могла бы ездить с ним… Она видела сто раз по телевизору, как выходит звезда и его женщина – жена или подруга… В мягкой шубе, наглая, далекая, сама еще больше звезда, чем он, – потому что с ним, потому что он ее выбрал. Это дорогого стоит.
Да и дело не в том, кем он станет. Пусть сначала станет. Но с ним хоть приятно время провести. Кожа чистая, почему только прыщей нет – непонятно, у всех мальчиков прыщи, а у него нет, подбородок ровный, четкий, каштановые волосы мягкие, шелковистые, волос много, красивые, всегда чистые, так и хочется в них зарыться лицом, прижаться грудью, и руки изящные, а уж фигура…
