– Я читал, что неизвестно еще, будет ли у нас потомство, потому что мы первое облученное поколение, живем, пронзенные радиоволнами с утра до вечера. Может быть, у нас что-то с гипоталамусом из-за этого или… или еще с чем-то. Я забыл.
Физик с большим интересом посмотрел на Митю.
– И ты так спокойно об этом говоришь? Ты понимаешь, что означает, если ваше поколение окажется бесплодно?
Митя улыбнулся.
– Но у меня-то детей точно не будет.
– Почему?
Говорить или не говорить об этом физику? Митя пожал плечами. Почему бы и не сказать?
– У меня будет другая жизнь. Я не собираюсь жениться. У меня другие цели.
– Хорошо, Бубенцов. Иди. До новых встреч в сентябре! Иди, отдыхай, гипоталамус свой проветривай! В голове у тебя каша полная.
Обязательно надо будет пригласить Алексея Ефимовича на свой первый концерт в консерватории или в зале Чайковского… Не забыть. Надо начать составлять список всех, кого надо не забыть. Столько хороших, добрых людей, весь зал можно заполнить. И пусть сидит целый ряд женщин, которые обожают Митю. Все его поклонницы. Эля в длинном золотом платье, у нее есть такое, он видел фотографию на ее страничке, ослепительная Эля… Там дальше всякие учительницы, и Марина пусть с мужем придет, жмет руку мужу, а смотрит на него, на далекого, звездного Митрофана Бубенцова… И Тося с Посей пусть придут, и Элина грубая подружка Таня, что-то в ней есть такое, цепляющее, что-то ёкает в животе от ее колкостей… И… надо еще всех вспомнить… Из лагеря девочка, которая позвала когда-то его танцевать и горячо дышала ему в шею, а он не знал, куда ему деваться от стыда, тогда еще у него из-за девочек ничего нигде не ёкало и не волновалось, он был совсем маленький, ноги был безволосые, голос не ломался еще. А она все дышала и дышала в шею, щекотала его спину… И писала потом Вконтакте… Надо ее найти. И сколько еще будет женщин! Целый ряд поклонниц, или два, или даже три! Отец говорит, что вообще все женщины его будут, надо только правильно с ними себя вести. Главное – чтобы они увидели, какой он необыкновенный, какой сильный и – недоступный.
Глава 10
Преподавательница вокала долго не отпускала Элю после занятия.
– Элька, – смеялась Елена Самуиловна, – вот другие рвутся без голосов петь, а ты с голосом не хочешь.
– У нас это семейное, вы же знаете.
– Да, феномен какой-то. Я нашла записи Федора Александровича, отца твоего. Ну слушай, это правда нереально! Он не имел право так поступать. У него необыкновенно красивый голос.
– Он считает, что у него неразличимый тембр.
– Да что за глупости! И тебе внушает…
– Нет, что вы, Елена Самуиловна! – искренне воскликнула Эля. – Ничего подобного. Папа только за, чтобы я училась пению. Наоборот, он говорит, что для женщины и желать ничего другого не нужно.
– А почему же тогда, Элечка?
– Не знаю, Елена Самуиловна… Моим мозгам все время пища нужна. Я даже летом не могу без нагрузки для мозгов. Покупаю журналы с новостями науки, решаю судоку.
– И что, ты на физмат пойдешь?
– Не знаю, не пойму пока.
– Ну ладно. У тебя есть еще два года. Для голоса пятнадцать лет – не возраст. Все еще только начинает развиваться. Родители ведь не будут настаивать, чтобы ты в их бизнес включилась?
– Нет, конечно! – засмеялась Эля. – Они же молодые еще у меня, довольно рано поженились. Маме сорок, папе сорок пять… Они еще работать сами будут. Меня никто не заставляет к ним подключаться.
– А сама ты хочешь?
Эля пожала плечами.
– Не знаю. Можно, я пойду?
Елена Самуиловна взглянула на девочку:
– Ждут тебя?
– Кто? – покраснела Эля.
– Да уж знаю я, кто. Давай-давай, иди, хороший мальчик. Чудной, зажатый, с тараканами в голове, но хороший, чистый. Нина Георгиевна от него стонет, правда, неугомонный, все репетирует и репетирует. Вы когда свой номер будете проходить? Позови меня обязательно.
– Не знаю, – честно ответила Эля. – Я вообще не знаю, поедет ли он.
– Да перестань! Почему?
– Он говорит такие непонятные вещи…
– Да что ты его слушаешь! – замахала руками преподавательница. – Разве можно всерьез относиться к тому, что говорит мальчик, у которого вся голова изрешечена пубертатом? Ты смотри на то, что он делает. А не слушай. У него вообще сейчас речь отдельно, ноги отдельно, руки отдельно живут. С такой точки зрения к нему подходи. Понимаешь?
– Не совсем…
– У мальчиков – рост толчками, им самим с собой очень трудно. Я-то знаю, у меня же свой такой есть. Вырос уже, слава богу, сам успокоился вроде, и мы чуть в себя пришли. А так из-за его пубертата весь дом года два перетрясало. А то и три. То напился, решил все напитки сразу в один вечер попробовать, а то как же – все друзья пробовали, рассказывают про свои подвиги, один он лох, то сразу двоих полюбил, запутался, то всех сразу разлюбил, обеих бросил, то хотел в мореходку, бесплатно мир посмотреть решил, всю землю объехать, то надумал барабанщиком быть, потом дирижером. Это сейчас он такой приличный, костюм даже купил, брючки, правда, странные, до щиколотки, но пиджак хотя бы не отрицает, и бреется иногда… А раньше… Ладно, расскажу еще как-нибудь, всё, доросла, надо тебе секреты всякие рассказать, которые только мамы мальчиков знают. Поди, твои тебе не рассказывают? У тебя же брата нет? Опыта никакого? Мальчики – они совсем другие, поверь мне. Не учитывать этого нельзя. Больно тебе делает, а сам страдает больше твоего. Не знала этого?
Эля смущенно взглянула на преподавательницу. Интересно, откуда она все про нее знает? Неужели это так видно? Ну и что, что они с Бубенцовым репетируют и вместе собираются ехать… Конечно, ей стыдиться и скрывать нечего, но все начинают сразу подшучивать, интересоваться, советы неожиданные давать…
– Ладно, Элька, иди! Попроще с ним себя веди. А то ты иногда как королева. Глянешь – так мне самой прямо нехорошо становится. Представлю, мой бы такую привел, я бы не обрадовалась. Шучу, шучу, я же тебя люблю, иди! – Елена Самуиловна засмеялась и махнула полной белой рукой. – Иди-иди, хорошо очень выглядишь сегодня, а им это самое главное. Можешь вообще ничего не говорить, главное – выгляди и загадочно улыбайся. Вот.
Эля вышла из кабинета. Мити нигде не было видно, ни в коридоре, ни в вестибюле на первом этаже. Наверно, передумал. Ведь не зря же он спрашивал ее, есть ли у нее занятие. Может быть, хотел пройти их номер… И потом проводить ее до дома… Эля остановилась у стенда прочитать афишу концертов на начало июня и услышала за спиной музыку и знакомый голос:
– Привет!
Эля обернулась и даже ойкнула от неожиданности.
– Пойдем? Ты освободилась? – сказал Митя, это, конечно, был он, но Эля не сразу его узнала.
