К горлу подступил ком. Нелл совсем не похожа на Шерил, но тем не менее рядом с ней ему хочется быть храбрым рыцарем и защитником. А это не сулит ничего хорошего. Будь он проклят, если позволит себе еще хоть раз привязаться к кому-то.
– О, да что у тебя с лицом? – воскликнула Нелл с неожиданной грубостью в голосе. – Бога ради, тут не осталось ничего более ценного, чем те украшения, и даже если б и было, я не стала бы опасаться.
Рик непонимающе моргнул и уставился на нее.
– Все, что я хочу знать, – сказала она уже более мягко, – насколько легко чужому человеку проникнуть в дом?
– Если ты не будешь закрывать эти замечательные окна на засов, то вообще раз плюнуть, – пробормотал Рик, – хотя я рекомендую все же установить сигнализацию.
– Я запираю их, – уверенно заявила Нелл, но, видя, как приподнялись его брови, задумалась. – Возможно, ты прав, охранная система не помешает.
Она присела и вытянула ноги, скидывая туфли.
Рик приехал рано утром, ее уже не было дома, и он хотел бы знать, чем принцесса занимается целыми днями.
– Кофе? – предложил он.
– Нет, спасибо. – Нелл с некоторой долей презрения взглянула на банку растворимого порошка, купленную им. – Я сварю себе позже, а тебе не советую пить эту гадость. Там в шкафчике есть зерновой кофе.
– Он твой. – Рик покачал головой, насыпая себе в чашку немного «гадости».
– Хочешь сказать, в холодильнике меня ждет пакетик сливок с табличкой «Рик Брэдфорд»?
Он промолчал.
– Ладно, проехали, – вздохнула она, – но в следующий раз не стесняйся и бери все, что хочешь, понял?
– Так точно, принцесса.
– Кстати, это твоя машина на лужайке?
– Если это можно назвать лужайкой, то да.
– Идем.
Нелл повела его по направлению к коттеджу и на полпути свернула влево. За разросшейся живой изгородью к забору примыкало деревянное строение с массивными дверями. Она вставила ржавый ключ в скважину амбарного замка и повернула.
– Что здесь? – спросил Рик, с усилием толкая створку ворот.
– Раньше были конюшни. Теперь использую как гараж. Там хватит места для двух машин.
Рик заглянул внутрь и замер. Прямо на них смотрели огромные фары фургона, такого же, что развозил мороженое в годы его юности. Только на этом автомобиле были нарисованы огромные капкейки.
– Фудтрак! А ты не шутила, говоря о собственном бизнесе. – Рик внимательно посмотрел в глаза Нелл.
– Ты такой же, как все, – вздохнула она.
– Если честно, – произнес он извиняющимся тоном, – я думал, ты шутишь.
Принцесса нахмурилась.
– Ну, прости, недооценил твои возможности.
– И ты еще хочешь, чтобы к тебе самому относились по-другому? – В голосе Нелл не было обиды. – Научись видеть дальше своего носа, а потом обвиняй других.
– Не понимаю, о чем ты, – пробормотал он.
– Я знаю, с какими проблемами ты сталкиваешься изо дня в день. Знаю, потому что сама прошла через это. Люди смеялись у меня за спиной или ехидничали в открытую, когда я делилась своими планами. Никто не верил, что я смогу чего-то добиться. Никто не верит и теперь. Ведь удобнее думать, что я соблазнила какого-то бедолагу с толстым кошельком.
Рик опустил глаза. Еще недавно он и сам мог так ошибиться.
Нелл продолжала:
– Несмотря на то что ты невиновен, люди продолжают коситься, ты же был за решеткой, – ее указательный палец уперся ему в грудь, – на самом деле плевать им на правду, лишь бы поставить клеймо, но я не такая. – Последние слова прозвучали тихо. Эмоциональный всплеск угас столь же внезапно, как разразился.
– Не такая, – отозвался Рик с нежностью и накрыл ее ладонь своей, – ты замечательная, и добрая, и… – он осекся, – мне очень жаль.
Принцесса была права во всем, а он упорно продолжал вести себя по-свински.
– На тебя столько всего навалилось, и тем не менее ты помогаешь мне.
– Помогаю? Я-то думала, что капаю на мозги.
В гараже было темно, и оттого, что зрачки Нелл расширились, взгляд казался более глубоким и выразительным. Рик буквально тонул в нем.
– Спасибо, что прибралась в коттедже.
– Пожалуйста. – Нелл улыбнулась.
От нее пахло корицей и сахаром, и Рик, не в силах бороться с собственными желаниями, приподнял ее острый подбородок и инстинктивно потянулся к ее губам. Нелл оставалась неподвижна, но в нависшей тишине можно было слышать, как неистово бьется ее сердце.
– Принцесса, – выдохнул он, ни на секунду не сомневаясь, что она хочет того же.
– Не смей, – зазвенел колокольчиком ее голос.
Рик открыл глаза и с ужасом заметил, что Нелл в ярости.
– Не смей целовать меня из жалости, – повторила она, отстраняясь.
Каждая мышца его тела протестовала, но он все же разжал пальцы.
Мгновение они стояли молча, смотря друг на друга.
– Поверь, жалость – последнее, о чем я думал, – сказал Рик хрипло, вновь обретая способность к связной речи. Он хотел объяснить ей, что чувствовал в этот момент, но красноречие никогда не являлось его сильной стороной. – Я просто… – слова вылетели сами собой, – просто это была плохая идея.
– Абсолютно, – отозвалась Нелл без тени сомнения и пригладила выбившуюся из пучка прядь, – я попросила изготовить комплект ключей для тебя. – Она протянула ему связку, и Рик попытался взять их, избегая прикосновения к ее пальцам. В конце концов, после пары неловких движений, ключи оказались на полу.
– Я подниму, – поспешил он, не позволяя Нелл нагибаться.
– Что ж, тогда я пошла, – она сделала шаг назад, – сто лет не принимала горячую ванну.
Нелл вылетела из гаража.
«Горячая ванна? Вот идиотка!» – отчитала она себя.
Его губы в паре дюймов от ее собственных… Нелл пыталась отделаться от этих мыслей всю дорогу к дому. Безуспешно.
«Господи, – взмолилась она, – ну за что?» И тут же пожалела о своей слабости. Рик был прав в одном: это действительно плохая идея. В первую очередь, для нее самой. Стоит им отыскать таинственную девушку – он исчезнет, как и собирался. Когда это случится, ей не должно быть мучительно больно.
Кровь запульсировала в венах, и Нелл прижала пальцы к вискам. Теплая вода успокоит разбушевавшиеся нервы, и она вновь станет спокойной и рассудительной девушкой.
В течение всей следующей недели Нелл наблюдала за преображением собственного дома. Рик начал с парадной и постепенно вдохнул в старые стены комнаты новую жизнь. В центре композиции занял почетное место камин – топка осталась прежней, но в свежем черном цвете она теперь выгодно контрастировала с обрамлением. Верхнюю полку и некоторые изразцы он заменил так, что даже придирчивый критик не заметил бы разницы.
