– Наркотики?
– Хуже. Неизвестные гипервирусы. Что, согласись, довольно странно, ведь допущенные к свободному пользованию гипервирусы – например, те, которые поставляются в информационных пилюлях – в организме человека существуют не более двух-трех минут.
– И что ты сделал?
– Я – ничего. А комбайн сразу вколол ему унцию универсального фага.
– Разумно. У Галеацци есть право на потребление НС-новостей в пилюлях?
– Да. Такое право есть у каждого берсальера – с ограничением третьего типа.
Ограничение третьего типа – это значит «в любое время, в любой обстановке, кроме непосредственного выполнения боевого задания».
– Ты проверил его инъектор и пилюли?
– Я их не нашел. Зато я заглянул в его личное дело...
– Откуда оно у тебя?!
– Мне и твое выдали, – глядя мне в глаза, спокойно сказал Петр-Василий. – В каюте Бюро-9, на борту «Кавура».
Я скрипнул зубами. Все-таки, это свинство: выдавать на руки полковникам досье бригадных генералов!
– На каком основании?
– Им было очень интересно, почему тойланги вызвали для переговоров именно тебя и Галеацци.
– Полковник, выражайтесь точнее.
– Ты ведь, наверное, думал, что командование выбрало тебя за былые боевые заслуги? – почти сочувственно спросил Петр-Василий. – А на самом деле, когда тойланги потребовали прислать официальных представителей Земли на Эрруак, они специально оговорили, что в посольстве должны быть Искандер Эффендишах, Джакомо Галеацци и некто Франтишек Смыгла, капитан войск связи.
Петр-Василий пристально следил за моей реакцией. Фамилия Смыгла мне ни о чем не говорила. А потому и реакция у меня была стандартная – легкое удивление.
С заметным облегчением полковник продолжал:
– Но Смыгла, согласно сообщению с Земли, поступившему в базу данных Оперативной Ставки Флота накануне прорыва «Пояса Аваллона», позавчера умер. Или погиб – это как посмотреть. Тело капитана нашли на дне бассейна, во дворе его дома. На теле – никаких следов насилия. Судя по всему, капитан просто потерял сознание, захлебнулся и утонул. К слову сказать, капитан служил на наземном правительственном узле связи в Дели.
Я, конечно же, сразу сопоставил факты: оба – и Смыгла, и Галеацци – без видимых причин падали в обморок, будто старинные дамочки, а не боевые офицеры! А со слов Петра-Василия, в крови Галеацци бродят какие-то подозрительные гипервирусы. Следовало бы ожидать, что и у Смыглы с кровью было не все в порядке...
– А кадровое управление получило заключение военно-медицинской комиссии о причинах смерти?
– О непосредственных причинах смерти – да. Непосредственные причины я назвал: захлебнулся, утонул. Но результаты вскрытия и анализов, которые были, конечно же, проведены – случай-то дурнопахнущий! – в Оперативную Ставку Флота попасть не успели. Ты же знаешь, что через АФ-связь такая информация ходит пакетами раз в сутки. А теперь вся уцелевшая АФ-связь в руках тойлангов, то есть Земля и Ставка друг о друге могут что-либо узнать только из сообщений наших врагов. Что уж говорить о служебной информации...
– Ну хорошо. Смыгла утонул. Галеацци тоже мог бы утонуть в своей джакузи, если б мы его не вытащили. Оба были затребованы тойлангами. И я тоже нахожусь здесь с подачи наших врагов. Стало быть, ты пришел мягко намекнуть, что и мне не мешает сдать кровь на анализ?
– Именно.
– Кстати, а ты-то на самом деле как попал в это проклятое посольство? Твое имя тоже было названо тойлангами?
– Нет. Мое присутствие здесь – единственная уступка, которой удалось добиться Ставке от тойлангов. Ставка сообщила им, что Смыгла мертв. Клятвенно заверила, что тебя и Галеацци введут в состав посольства, после чего попросила разрешения включить третьим номером меня. Вместо Смыглы. Мотивировалось это тем, что я хорошо понимаю тойлангский язык, а для посольства, дескать, это очень важно.
– Ясно. А тойланги, проворчав «Когда судьба не слушает тебя, прислушайся к судьбе», согласились.
– Это тоже из «Премудростей владетелей пространства»?
– Да нет, что ты. Поговорка древних тойлангских пролетариев. А «Премудрости» написаны аристократами для аристократов.
Шла сороковая минута тайм-аута.
«Аль-Тарик» на связь не вышел.
Петр-Василий не доверял мне. Я не доверял Петру-Василию. Мы оба не доверяли Галеацци.
Отлучаться из рубки связи я по-прежнему не хотел. А вдруг «Аль-Тарик» все-таки объявится?
Мы взялись за изучение досье. Я читал про берсальера, Петр-Василий – про меня.
Итак, капитан берсальеров Джакомо Галеацци. Двадцати девяти лет отроду.
За время войны принимал участие в шести серьезных рейдовых операциях (всё прочее – боевое охранение, эскорт VIP-персон, ближнюю разведку – считаем операциями несерьезными). Четырежды ранен, трижды награжден.
Ссылаясь на ухудшение состояния здоровья после ранений, восемь месяцев назад подал рапорт о переводе из действующей армии в Метрополию.
Что ж, такое бывает. Не следует думать, что все берсальеры горят желанием каждый божий день «ходить в выброску». Навоевался человек. Захотел поработать инструктором, передать опыт молодому поколению экстрасенсов...
Просьба Галеацци была удовлетворена. И назначили его заместителем командира Второй Отдельной роты берсальеров «Мерсия».
Вроде бы все гладко. Но что за «Мерсия»?..
– Ты когда-нибудь о такой роте слышал? – спросил я полковника.
– Никогда. И города такого в Италии нет. По-моему. А ведь это давняя традиция: все подразделения берсальеров называть по итальянским городам.
– А что это вообще такое – Мерсия?
– Я думал ты знаешь.
– Первый раз такое слово вижу.
– Сходить поглядеть в омнипедии?
– Сходи.
Дурново сделал несколько шагов к выходу и остановился.
Я обернулся.
Полковник смотрел на меня нехорошо.
– Может, составишь мне компанию?
– Боюсь прозевать «Аль-Тарик».
– Поставь машину на запись.
– Если меня у аппарата не будет, на крейсере могут решить, что посольство уничтожено. Представляешь последствия?
– Логично.
– Так что давай, иди. Заодно поглядишь, не пришел ли в себя Галеацци.
– А если пришел?
– Веди сюда. Проследи только, чтобы оружия при нем не было.
– Арестовать его официально?
– Это лишнее.
Петру-Василию очень не хотелось оставлять меня одного. Но пришлось.
