– Никак. Зато я стану представлять его каждый день, а он будет разрастаться без меня. Вверх по решеткам, через трещины в стенах. В конце концов виноградные лозы скроют каменистую почву, на которой ничего не росло.
И тогда ее душа исцелится.
Маршалл смотрел в сторону, с трудом сдерживаясь. Наконец он заговорил:
– Я хочу тебе кое-что показать.
Взяв за руку, переплетя ее пальцы со своими, он повел Эву по мощенной камнями дорожке за дом, где проход блокировала большая деревянная дверь. Встав за ее спиной, он распахнул эту дверь.
Та открылась внутрь.
Эва расплакалась, вступив в сад своей мечты. Здесь было все: решетки, цветущие лозы, каменные стены и даже маленький прудик с рыбками. От слез все расплывалось перед глазами.
Реальность оказалась куда прекраснее воображения.
– Не плачь, Эва, – прошептал за ее спиной Маршалл, очень близко.
Она разрыдалась сильнее.
– Он прекрасен, – с трудом вымолвила она.
– Я посадил его для тебя, – признался он. – Разбил сад сразу, как переехал сюда.
Ее тело сотрясалось от рыданий.
– Зачем?
– Потому что он твой, – пояснил Маршалл, гладя ее по волосам. – Всегда был твоим.
И повернул ее лицом к себе в кольце своих рук. Теплый, крепкий. Потный после трудового дня. Невероятно близкий. Одной рукой крепче обнял ее за талию, вторую положил на затылок и притянул голову к себе, чтобы поцеловать в губы.
– Ты вовсе не сумасшедшая, – прошептал он ей в волосы. – Ты страстная, живая, чувственная.
Возможно, теперь, когда сковывающий ее лед начал таять, она в самом деле стала такой.
– Я жаждал любви, которую ты приберегала для брата, – выдохнул он. – Мне было ненавистно, что все принадлежит Трэвису, а он ушел, ни разу не оглянувшись, отказавшись от самого дорогого сокровища на свете.
Отклонившись, Эва улыбнулась сквозь слезы:
– Ему моя любовь не требуется.
– Зато кое-кому другому требуется, Эва. Вся твоя любовь до последней капли. – Его серые глаза сверкнули. – Мне дела нет, какой источник породил эту любовь. Главное, она здесь, в твоем саду. Со мной.
Она просунула ладони ему под рубашку:
– Ты меня не ненавидишь?
– В моем сердце никогда не было ненависти к тебе, – заверил он. – Только к самому себе. Я ненавидел весь мир и свое прошлое за то, что не позволяли мне просто любить тебя. Я злился на себя за попытку стать героем, способным решить любую проблему, хотя на самом деле лишь усугублял ситуацию.
– Если бы ты не нашел Трэвиса, я и по сей день колесила бы по стране с разбитым сердцем.
– Если бы я не нашел Трэвиса, то и по сей день колесил бы по стране вместе с тобой, – признался Маршалл. – Я бы так просто тебя не отпустил, а лишь дал бы некоторое личное пространство. Попытался защищать тебя, а не контролировать.
– Я не смогла путешествовать без тебя, поэтому и решила вернуться домой.
– Должен тебе кое в чем признаться, – негромко проговорил он. – Я выбрал ферму вблизи водопада Маккензи еще и потому, чтобы твоему отцу не пришлось бы терять тебя во второй раз.
Он вытер ее слезы полой фланелевой рубашки.
– Как это?
– Потерять тебя здесь, – пояснил он, целуя ее в припухшее веко, затем в другое. – Со мной.
У Эвы внутри все сжалось.
– Ты хочешь, чтобы я переехала сюда?
– Да.
Но пять минут назад ты сказал, что уже слишком поздно.
– Эва, послушай, если я и научился чему-то у тебя, так это тому, что просто выживать недостаточно. Я оставил мать и брата, но это ничего не изменило, в том числе меня. С тех пор мои эмоции были будто заморожены, как и у тебя. Так можно существовать некоторое время, но не до конца жизни. В какой-то момент мне следовало пойти на риск и начать снова верить в людей. В тебя.
– Я ужасно подвела тебя.
– Я этого ожидал и почувствовал бы себя преданным вне зависимости от ситуации.
Радость в душе Эвы робко вскинула голову.
– Значит, теперь ты веришь в меня?
– Лучше, Эва. Я верю в себя.
– И хочешь, чтобы я осталась здесь?
Он легонько коснулся губами ее губ, однако после долгой разлуки этого показалось недостаточно, поэтому Эва прижалась сильнее.
– Я хочу, чтобы ты жила здесь, – произнес он и на всякий случай добавил: – Со мной. В лесу. Так у нас появится место для уединения от наших безумных семей, чтобы побыть только вдвоем.
В сердце Эвы пышным цветком распустилась радость.
– Я всегда буду беспокоиться о брате, – предупредила она, понимая, что не сможет исключить Трэвиса из своей жизни с той же легкостью, с какой он исключил ее. До конца своих дней она будет оставаться ему старшей сестрой.
– Знаю. А у меня в семье всегда будет опасный преступник. – Заметив удивление на ее лице, он добавил: – Долгая история.
– Все, что я тебе наговорила…
– Все в прошлом, Эва. Я прошу тебя выбрать будущее. И меня.
Последний раз, когда он просил ее об этом, она предпочла брата. И разбила ему сердце.
Проведя ладонью по восхитительно крепким мышцам его живота, она посмотрела ему в глаза и сказала:
– На этот раз я выбираю нас.
