Она снова была молодая, растерянная, влюбленная; снова — робкая, чуточку неуклюжая даже в своей стихии — на кухне.
Голова думала — не пересолили ли руки, не много ли перца?
Сердце билось — Тайтингиль, Тайтингиль здесь, здесь, здесь!
Алинка, сосредоточенная и недовольная, строгала салат.
Макс бегал к столу в гостиную и расставлял тарелки, раскладывал салфетки.
— Макс! Ты стаканы, пожалуйста, протри, прежде чем ставить на стол…
— Ирма Викторовна, так они из посудомойки. Чистые.
— Ну, протри, трудно тебе?
— С послезавтра будем жить у меня, — буркнул Максим.
— И пользоваться пластиковой посудой, — недовольно выговорила Алина.
Она собиралась к дню рождения закончить экзамены — полностью, но не рассчитала, один все же остался. Настроение было не праздничное, девушка плохо спала и много ела батончиков с орешками и запивала газировкой; ей казалось, что джинсики сели туже, что портило всякое настроение.
В дверь позвонили. Щенок с лаем, сбивая Макса с ног, дернул вперед.
Тайтингиль и Котик потратили минуты три, чтобы разуться и отделаться от комка черного позитива; вошли, с цветами оба, с роскошными букетищами.
— Ирма, — выговорил эльф.
Ирма выглядела едва ли старше Алинки, она замерла в невероятной женской истоме над противнем с мясом, в хлопковом фартучке в полоску…
— Алинка! — Котик сгреб девушку в охапку и поцеловал. — Давай достанем вазы, расставим цветы…
— Добрый вечер, — без большого энтузиазма сказал Макс.
Расселись. Тайтингиль положил на громадный лакированный комод Алинин паспорт; та взяла документ за уголок и чему-то заметно взгрустнула.
— Он чинит свою корабль, — выговорил эльф.
— Свой корабль, — с готовностью поправил Макс.
— Ты бы не спорил со взрослыми, — муркнул Котик. И скользнул цепким взглядом по лицу парня: глаза, зрачки. Все вроде было нормально.
Вроде…
— Это же не по-русски, — возразил парень. — Если так сказать… где-нибудь… в приличном месте, неловко будет.
Ирма шлепнула на тарелку Макса кусок мяса.
— Салат сам возьмешь.
— В приличное место еще попасть надо, — ответственно сказал Котов. — Вот нам, например, с приличными местами в последнее время очень не везет. Тем больше ценишь р-родной дом. Отличное мясо, Ирма!
Макс не унимался.
— Ну с каких пор корабль — она? Алина, скажи ты им!
— Макс, я устала, — с досадой огрызнулась Алинка. — С мамой споришь, с дядей Котиком тоже.
Парень вспыхнул, со звоном отодвигая тарелку.
— Я, может, вообще мешаю?
— Ну что ты, Максик, ты помогаешь… только мне скоро платье привезут, и я хочу выспаться, и вообще… — Девушка словно устыдилась своих слишком резких слов, опустила глаза, вертя в пальцах краснокожую книжечку.
Макс взял паспорт из ее рук, глянул:
— Ну ты и страшилка была, да? А теперь ты у меня…
— Знаешь, Макс, — выговорила Алинка, — давай встретимся уже завтра в «Орхидее», а?
Макс собрался что-то возразить…
Ирма поигрывала лопаткой для торта — той самой.
Тайтингиль ушел из-за стола и медленно вытянул из рулона рубероида сверкающий клинок, куда прятал его подальше от чужих глаз. Внимательно разглядывал лезвие, стоя под многорожковой люстрой.
Котик сидел над впечатляющим куском мяса. Муркнул и выразительно воткнул в него вилку.
Выразительно.
— В этой квартире полно психов, — сердито бросил Макс Наталье Петровне, только что припарковавшей зеленый жигуль у подъезда. — Полным-полно. Алинку забирать надо оттуда, чтобы и она не спятила. Завтра объявим о помолвке… и ноги ее тут больше не будет. Своя квартира, знаете ли. Своя!
— Посмотрим, драгоценный, — выговорила Наталья Петровна, выставляя увесистые сумки с логотипом известного магазина. В сумках побулькивало. — Посмотрим, уважаемый…
Макс взвился:
— А вы-то… что? Вы-то… чего? Что вы посмотрите, на что? Не ваше дело!
Из подъезда неслышно вытек лысоватый Вадим — танцующая походка очень хорошо тренированного человека — беззвучно и без малейшего усилия взял пакеты Натальи Петровны и шагнул к подъезду.
Притормозил.
Посмотрел на Макса.
Просто посмотрел.
— Да тут не квартира, — зачарованно выговорил парень, — тут целый подъезд психов! Аномальная зона!
И раздраженно зашагал прочь, едва удерживаясь, чтобы не побежать.
Вадим чуть пожал плечом. Оглянулся. Кроме Натальи Петровны, рядом никого не было. Вадим строго посмотрел на третий пакет, и тот послушно двинул за ним, бережно и аккуратно сплетя ручки.
Стильная пожилая писательница хмыкнула, распечатала новую сигару и последовала за соседом и покупками.
Глава 26
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Ирме доставили платье от Беспрозванных.
Алинке доставили платье от Беспрозванных. Тайтингилю также доставили одежду от Беспрозванных. Брюки, и ремень с пряжкой в виде златой розы, и шитую тонкой нитью белоснежную рубаху, и новый великолепный жилет.
Самый привередливый взор не уловил бы ничего общего в платьях двух женщин. Ирму от плеч до безупречных колен обтекал бордовый шелк, великолепно гармонирующий с темными волосами и темными блестящими глазами; Алинка выглядела как мятая винтажная роза с тончайшим черешком, сплошь шитым бисером, и осторожно цокала каблучками белоснежных лабутенов с алой подошвой. Отдельной заботой было уберечь легчайшие наплывы материи подола от чересчур общительного Лаки.
Девушка гладко расчесала волосы, не делая с ними ничего сверх этого; просто расчесала и разбросала серебряные пряди по стройной шее и плечам. Бриллиант на шею, бриллианты в маленькие очаровательные ушки.
Машины были заказаны к часу дня; в половине первого зашли Яков Ааронович и Абрам. Поздоровались за руку с Тайтингилем, отдали должное щенку, вручили подарки Алинке. Необычные подарки — на первый взгляд, и не поймешь, что это. Алинка восхитилась работой… и оставила рассмотрение искусства подгорных мастеров на потом.
Эльф, да и с ним Ирма внимательно приглядывались к Алинке. Как девушка вздрогнула на звонок и бросилась к двери… и как чуть угасла, увидав почтенных двергов.
Позвонили снова; Котов. Орк был идеально-фееричен — в узких черных брюках, мокасинах на босу ногу, в приталенной белой рубашке с короткими рукавами.
Котик бросился к Алинке и закружил ее по комнате:
— Вот тебе и восемнадцать, мы ждали же с тобой этого, ждали, теперь вдвое интерреснее шалить можно, вдвое…
