Глава 6
ПАМЯТЬ
Эльф сидел у открытого окна машины и смотрел на замершую на набережной пыльную пробку.
Дышать было невозможно ни внутри автомобиля, ни снаружи. Никак.
Взгрустнувшую Алинку высадили на перекрестке у дома репетитора; Ирма неосторожно предложила отвезти витязя пообедать и затем — домой к азбуке; а Москва встала.
Ирма безостановочно звонила, чертыхалась, ловила Интернет, открывала и захлопывала крышку ноутбука, водила пальцем по айпаду. Она понимала, что эльф внимательно слушает каждое слово, никак не реагируя на происходящее внешне.
Тайтингиль недвижно смотрел на серую поверхность воды, покрытую радужными разводами. С сомнением уставился на рыбака, стоящего на бетонном парапете с удочкой. Машина проползла еще двадцать или тридцать метров; Ирма обессиленно побросала все свои гаджеты и, кусая губы, косилась на витязя.
— Ваш мир болен, — констатировал эльф с невероятной горечью в голосе. — Творец отдал эту складку Эалы людям, и они почти убили ее. Алина говорила, есть парк со старыми липами. Я все же хочу туда. Мы, эльфы, хорошо знаем магию дерев, я хочу обратиться к ней сейчас, мне нужен ответ…
— Покажу, — всхлипнула Ирма. Она сроду не интересовалась экологией, если это не нужно было для пиара; но сейчас ей отчего-то было нестерпимо стыдно, ей лично, и пресловутое «а что я могу» никак не работало. Никак.
— Зато я понял, почему надо ходить купаться, плавать, в… фитнес, — выговорил эльф словечко аккуратно и ровно.
— Тебе понравилось?
— Нет. Я не нашел смысла плавать туда-сюда в квадратном водоеме. По… дорожке, — усмехнулся Тайтингиль. — Следом за медленными людьми. Я не нашел смысла в том, что наставник, наблюдающий за остальными, называл техникой. Не нашел. Но я понял. Вода там так же ядовита, но не столь смертельно грязна, как в ваших реках.
— Я… — Ирма краснела, уставясь на руль. За окном машины замаячил силуэт; женщина, обрадовавшись возможности спустить пар, рявкнула: — Я ничего не покупаю!
— Таки нет же, Ирма Викторовна, нет.
— Изя?
Подручный Беспрозванного, а может, и сам тоже по паспорту Беспрозванный, юркнул на заднее сиденье, зажимая под мышкой длинный сверток дорогой папиросной бумаги, и зашептал:
— Доброго дня. К вечеру пришлем еще одежды светлейшему, а сейчас вот что, — и протянул книжку, в которую был вложен кусок черного пластика.
Эльф раскрыл книгу, развернул пластик.
Ирма потянулась, даже не спросив, как Изя нашел отдельно взятую машину в глухой пробке в другом районе Москвы.
Теперь ей все казалось в молодом еврее каким-то нечеловеческим — невысокий рост, сутуловатость, большой пористый нос, крупные уши с клочками волос, кустистые уже теперь брови. Дверг. Чернобород. Как же это никто не видит? Не видит?
Эльф смотрел на пластик.
Там лежало несколько толстых белых ниток с разлохмаченными, неровно оборванными краями.
— Похоже, — сказал Тайтингиль. — Демон, это похоже… Но я не представляю себе как. Как это возможно. Это…
— И таки вот, — договорил Изя, шурша бумагой. Выудил из длинного свертка великолепную трость, полностью резную, из твердого, даже на вид драгоценного дерева, выполненную под рост эльфа; рукоять — морда лани, увитая вызолоченными цветками, наконечник обит металлом.
Эльф втянул трость к себе на переднее сиденье.
— Третий бутон сверху, — сказал Изя.
Пальцы нежно пробежались по резьбе; щелчок, ручка отошла, превращаясь в рукоять, и в плоти дерева тускло сверкнула синим сталь.
— Лучшая ковка, — объяснил дверг. — Рука молодого Гершеля, он искусен. Делать ножны отстрельными не стали, надо просто стряхнуть. Учли ваш боевой опыт, светлейший. Лезвие узкое, полностью прямое, конец колющий, и ради прочности — рубящая только одна сторона. Гибридный клинок. Мы полагаем, вы приспособитесь. Не полуторник, но…
— Благодарю.
— В аэропорт с этим не стоит, поясните для витязя, Ирма Викторовна, а вот просто по городу…
— Да. Я понял. Благодарю. — И эльф плотно закрыл трость щелчком.
Изя кивнул и покинул машину, юрко побежав между спинами пропыленных авто.
Эльф вышел следом, вспрыгнул на парапет и минуту или две простоял на фоне забитой металлом и пластиком набережной, на фоне зданий и грязной воды, тусклого дрожащего городского марева, полного яда, — в руке трость, чуть отставлена; поток золотых волос горделиво отброшен назад, подбородок поднят, резкие вертикальные морщины перерезали чело.
Ирма замерла, полуоткрыв рот.
Тайтингиль вернулся в салон.
С великими затруднениями они добрались до любимого Ирмой итальянского ресторана и нашли место на стоянке.
Ирма уже успела проклясть как затею с бассейном, так и идею с обедом, вспомнив, что эльф днем практически никогда не ест. Но отступать было поздно; они заняли два диванчика светлой кожи в дорогущем заведении, получили обычное меню, меню бизнес-ланча и винные карты, и Ирма принялась рассказывать эльфу об особенностях итальянской кухни.
Тот слушал недолго; подошедший и нависший официант принял заказ на зелень и овощи, сыр, рыбу, пожаренную целиком, и минеральную воду без газа.
Ирма заказала крем-суфле из белых грибов, салат с овощами и куриной грудкой гриль.
— Тайтингиль, — встрепенулась она, когда официант удалился, — а все-таки. Что значит Котов — не человек?
Эльф, коротко поглядывавший по сторонам, приподнял брови.
— Я не знаю, как он оказался здесь. Но у меня есть ощущение, что я узнал давнего врага.
— Врага? Но вы даже не знакомы… — растерялась Ирма. — Дима… Как он может быть врагом, он такой обаятельный, его все-превсе обожают! И… если не человек… то кто? Тоже… гном? Этот… дверг?
— Ну что ты. Эльфы не особенно любят подгорный народ, но уважают и часто обращаются за работой, которую гномы делают лучше всех, — объяснил витязь. — Дверги не враги. А вот твой Котик — орк.
Ирма подскочила. Вот такой страшный, кривобокий, зубастый из фэнтези — спортивный улыбчивый Дима Котов? Котик? Орк?
— Да, причем один из сильнейших, как я чувствую. Лучший из воинов Морума, которых я знавал. А я знавал многих, поверь. И вот в чем дело — он погиб. Весьма… неординарно позволил победить себя в бою низкорослому и не такому уж опасному противнику. Его гибель осталась загадкой, а тело после боя не нашли, — задумчиво рассказывал Тайтингиль. — Сегодня на мне была его одежда. Снова. И снова мерещилось, что это именно он, но…
— Но что?
Эльф повертел салфетку и вдруг хохотнул:
— Но вид этой одежды вызвал у меня вопросы, Ирма! Потрошитель Азар… и радужные цветы на трусах. Я засомневался.
