15
Когда брат сходится в смертельном поединке с братом, зевакам всегда хватит пищи для пересудов. Но наблюдать этот поединок не случилось никому.
Сколь ни сильны были удары Шета окс Лагина, Элиену удавалось оставаться целым и невредимым. И все-таки нанести по-настоящему сокрушительный удар самому Элиену не удавалось.
В искусстве меча они оба были мастерами равной величины. Так было двадцать лет назад. Так было десять лет назад. Так было всегда.
Безбородый Элиен отрабатывал рубящие удары рука об руку с Шетом. Неопытный и несколько тщедушный Шет учился закрываться и разить из-за плеча и наотмашь рука об руку с Элиеном.
В смысле техники владения мечом Шет окс Лагин и Элиен были братьями-близнецами. Но на стороне Шета было одно преимущество. Все его существо желало скорейшей смерти Элиена, преграждающего его путь к совершенству. Все его существо ощущало Элиена как помеху. Досадное препятствие. Почти все его «я» было поглощено волей Октанга Урайна, который желал одного: смерти противника.
Иное дело Элиен. Ради спасения Шета он некогда прошел пешком пол-Сармонтазары. Ради него осилил кровопролитную войну, свершил немало ратных подвигов и не раз обнажал меч. Сколь бы ни был коварен Октанг Урайн, сколь бы ни был подл его замысел, Шет все равно оставался для него Шетом. Порабощенным, загнанным в угол, искалеченным до неузнаваемости, но все-таки Шетом, его Братом по Слову.
Человеком, с которым его жизнь была скреплена узами, превосходившими саму смерть.
– Ты же не станешь убивать меня, Элиен? Какого же рожна ты ломишь так настойчиво? – ехидно осведомился Шет, смахивая со своего лба белые хлопья инея. Так уж он потел в этом Измененном Месте, этот Звезднорожденный…
Шет был абсолютно прав. Настолько прав, что Элиен крепко выругался по-харренски. Если бы у него было время изгнать из тела Шета окс Лагина Октанга Урайна и переместить подлую тварь в подходящее вместилище!.. О, разговор был бы совсем иным…
16
Элиену удалось то, что не удалось бы никому, кроме него. Остановить Семя Ветра. Мир не перевернется вверх тормашками – это знали теперь и Шет, и Элиен.
Но Дагаат все-таки уйдет под воду. Уйдет неминуемо – под ногами сражающихся дрожала земля. Одна из стен, скрывавшая от взглядов посторонних Озеро Перевоплощений, с ликующим грохотом рухнула наружу. Упитанный Хегуру, верный своему новому хозяину, кружил над Озером, оглашая окрестности протяжной нетопырьей песней, от которой на душе становилось гадко и тревожно.
Усталость. Она была теперь в каждом движении Элиена, который не знал сна долгие трое суток пути. Она сделала все движения Элиена размеренными, а выпады скупыми. Поединок продолжался долго. Слишком долго для того, чтобы можно было позволить себе лишние движения.
– Если ты уйдешь отсюда, как пришел, это будет хорошо, – выдохнул Шет, дождавшись крохотной передышки. – Садись на своего голосистого певуна и отправляйся обратно.
– Я пришел сюда не ради тебя, Шет, – парировал Элиен.
– Быть может, ради Герфегеста? – язвительно бросил Шет, делая попытку обойти Элиена справа.
– Да, ради Герфегеста, – спокойно ответил Элиен, отступая на два шага назад. – Но не только ради него.
– Но Герфегест, извольте видеть, милостивые гиазиры, мертв. Как мертвы и все остальные. – Меч Шета едва не пропорол Элиену плечо.
Уязвленный словами Шета, Элиен бросил взгляд туда, где лежал раньше Герфегест. Но Герфегеста не было там, на змеящейся тропе. Лишь прекрасная женщина с серебристыми волосами все еще лежала там, раскинув руки.
Шет, довольный своей хитростью, не стал тратить время впустую. Той секунды внимания, что была отнята им у Элиена, хватило ему на то, чтобы клинок метнулся к…
Но его движение так и не было доведено до конца. Меч Шета так и не вонзился в печень брата. Его лицо так и не просияло, озаренное улыбкой торжества.
Тень, быстрая и стремительная тень Ветра, успела долей мгновения раньше. Два указательных пальца вонзились в шею Сиятельного князя чуть повыше ключиц.
Шет сполз на содрогающуюся в родовых муках землю – парализованный, обессиленный, обездвиженный.
– Ты поторопился, записывая Герфегеста в Скрижали Мертвых, – сказал Хозяин Дома Гамелинов.
– Так, значит, здравствуй, Герфегест, – тихо сказал Элиен и в его голубых глазах северянина засветилась теплота былых дней.
17
Поляна, окруженная многоцветной мозаикой, на которой рубились Торвент и Горхла, медленно, но неуклонно прорастала невиданной иссиня-черной травой. Сейчас ее жесткие, покрытые мельчайшими гарпунообразными зазубринами стебли поднялись над землей на две ладони. Над поляной дрожало марево тяжелого раскаленного воздуха.
Торвент и Горхла нещадно изрезали ноги об эту проклятую траву, жилы на их лбах вздулись от нечеловеческого напряжения, но они не прекращали схватки.
Наконец Торвенту повезло. Его топор плашмя обрушился на голову карлика. Тот захрипел, упал на землю и почти полностью скрылся в хищной траве. Торвент видел, как плотоядные стебли травы впились в плоть Горхлы, старательно раздирая ее на мельчайшие клочки. Торвент повернулся, чтобы уйти.
– Глупец. – Хрип карлика за спиной был слишком слаб, слишком жалок, чтобы заставить Торвента обернуться.
– Жалкий глупец… Хозяйка Гамелинов испита до дна Сиятельным князем. Лишь я и Шет знаем, как вернуть ее к жизни.
Торвент все-таки обернулся. Трава… Откуда здесь эта проклятая невиданная трава? Есть ведь где-то и корни…
Он подошел к тому месту, откуда доносились стоны Горхлы, и, приноровившись, нанес глубокий косой удар топором под основание шевелящихся алчных стеблей. В тот момент престолонаследник Торвент больше всего походил на селянина, корчующего вредный сорняк.
18
Вихрь, зародившийся в толще вод Озера Перевоплощений, вышел на сушу. Трава, кустарники, цветущие деревья, крокусы, маргаритки и тюльпаны – словом все, что росло на берегах, пошло в пищу смерчу. Обрушилась еще одна скала, ограждавшая Озеро с юга, открывая вид на бухту, тоже охваченную буйством стихий.
Но Элиен и Герфегест были глухи к этому. Они смотрели друг на друга. Узнавая и не узнавая друг друга.
– Я впервые вижу тебя одетым, подобно людям Алустрала, – усмехнулся Элиен, с интересом рассматривая черный плащ Герфегеста, расшитый лебедями, его шерстяную юбку, порядком перепачканную глиной и пылью Священного Острова, его затейные мужские сандалии.
– А я впервые вижу тебя в Алустрале, Элиен. Добро пожаловать.
Как вдруг едва начавшийся разговор был прерван испуганным воплем нетопыря – все это время он вился неподалеку, ища себе место побезопасней. Теперь, похоже, опасность возбудила в нем такую жажду спасения, которая даже превышала тщательно сдобренную заклинаниями верность новому хозяину.
