Первый дальний поход флота показал не только наши возросшие возможности, но и вскрыл огромный ворох проблем. Исаков, руководивший походом, привез в Москву фотографии повреждений, полученных эскадренными миноносцами при возвращении в Камрань. В Арафурском море эскадра попала в район сильной зыби. Слеминг вызвал трещины в обшивке трех «семёрок». Хрупкая сталь, из которой были сделана корпуса, дала трещины, и в помещения на баке начала поступать вода. Пришлось сильно сбросить ход. Поход показал, что десять новых эсминцев не могут эксплуатироваться в открытом океане. На стапелях в Союзе ещё до войны были заложены новые эсминцы нового проекта, но они не были достроены. Сталин, которого мы познакомили с проблемой, приказал собрать, как он выразился, «большой совет».
Присутствовали контр-адмирал Першин, главком Кузнецов, адмирал Исаков, директоры всех судостроительных заводов, Судоплатов и Берия. Слово взял Сам.
– Товарищи! Первый же океанский поход нашего флота выявил непригодность к плаванию в открытом океане большой серии наших кораблей. Я не ставлю сейчас вопрос о том, кто в этом виноват. Это выяснят соответствующие органы. Я хочу поставить вопрос иначе: как и в какие сроки мы можем восстановить боеспособность четырёх наших флотов? Вопрос этот стратегический, и малейшая задержка или утечка информации может серьёзно повредить репутации Советского Союза. Что может предложить наша наука, – Сталин показал рукой на Першина, – и промышленность? – и он обвёл чубуком трубки присутствующих директоров заводов.
Затем Сталин сел и предоставил слово Першину.
– Товарищ Сталин! Я стал директором НИИ-45 уже в 1938 году, когда проект «7» и «7у» уже строился на всех верфях СССР. Тем не менее я принимал участие в его проектировании и прекрасно помню государственное задание: создать проект эскадренного миноносца на основе миноносцев типа «Новик», с большим удельным весом залпа, для внутренних морей СССР. Это и было выполнено. По всем классификаторам флотов наша «семёрка» проходит как небронированный лёгкий крейсер. Переданный нам Германией состав корабельной стали оказался излишне хрупким в местах напряжений. Но на момент строительства об этой особенности стали никто не знал.
– Я вас понял, адмирал Першин. Но как вы объясните появление кораблей для внутренних морей СССР на Северном и Тихоокеанском флоте? – спросил Сталин.
– Я затрудняюсь вам ответить, товарищ Сталин. Головной эсминец испытывали на Балтфлоте. Я читал заключение комиссии: сплошные литавры!
«Выше всех, дальше всех, быстрее всех». Видимо, благодаря этому проект разместили на всех судоверфях СССР.
– Понятно. Что делать будем?
– По репарациям из Германии нам передано сорок семь эсминцев серии «Z», или «Нарвик», если по головному. Предлагаю временно передать десять – пятнадцать кораблей этого класса на Тихоокеанский флот. Десять эсминцев серии «7» ТОФа придать ОВРам трёх основных баз базирования и ограничить их мореходность двумястами – тремястами милями от берега. Кроме того, есть несколько эсминцев смешанной итало-советской постройки, закупленных и построенных в 1939 году. Мы их классифицировали как «лидеры» типа «Ташкент». Три из них находятся на стапелях, но недостроены. Необходимо доработать проект с учётом новых артиллерийских РЛС и новой СУО. Вместо устаревших Б-2-ЛМ-И, я предлагаю установить новые Б-2-130АУ, новую двухорудийную башню универсального 130-миллиметрового калибра с автоматическими пушками, обеспечивающими темп стрельбы двадцать выстрелов в минуту на ствол, гиростабилизированной по трем осям, и ходом стволов –35 – +125 градусов по вертикали. Если передача эсминцев ОВРам не может быть выполнена или будет признана нерентабельной, то продать или подарить эти корабли Китаю, Вьетминю или Филиппинам для использования во внутренних морях ЮВА. И скорейшим образом готовить к постройке новый проект «30». Тем более что кили к двенадцати кораблям уже заложены. Проект требуется доработать и через год-полтора вводить в строй.
Сталин внимательно слушал, затем попросил передать ему проекты для ознакомления. После этого он сделал главкому выговор, что он не использовал все возможности для усиления ТОФ в течение полутора лет. Кузнецов возразил, что эсминцы «Z» стояли без экипажей весь прошлый год и лишь недавно были укомплектованы смешанными русско-немецкими экипажами. Захотят ли немцы продолжить службу на Тихом океане – большой вопрос!
– Товарищ Кузнецов! Вы принимали немецких товарищей в строй, вы принимали у них присягу. Я не видел в присяге для немцев каких-либо различий с присягой для советских граждан. Считаю это отговоркой. Скажите прямо, что этот вопрос вами не рассматривался.
– Вы правы, товарищ Сталин! Наиболее опасными считались атлантический и северный театры военных действий. Главный штаб флота считал достаточным численный и типовой состав ТОФ. Это была наша ошибка.
– Постарайтесь впредь не повторять таких ошибок, товарищ адмирал флота Советского Союза. Это слишком дорого стоит. В какие сроки вы уложитесь, согласно предложениям Першина?
– В два с половиной – три месяца по передислокации, товарищ Сталин. По лидерам – по мере их поступлении на флоты. Предложения Першина нахожу своевременными и наиболее быстрыми в условиях цейтнота.
– Что вы скажете, товарищ Андреев? Мы сможем профинансировать этот проект?
– Передислокацию – несомненно! Но я считаю преждевременной попытку форсировать постройку проекта «30». Он уже устарел и нуждается в полной переработке. Особенно после испытаний изделий 001 и 002. Достройка проектов лидеров типа «Ташкент» также преждевременна. Прочность их корпусов под таким же сомнением. В сорок втором году лидер «Ташкент» стоял на ремонте из-за разрыва палубы во время шторма при сопровождении транспортов в Болгарию.
– То есть вы предлагаете полностью перепроектировать существующие проекты?
– Да, товарищ Сталин.
– Возьмите это на контроль, товарищ Андреев. Адмирал Першин! Все доработки согласовывать с Андреевым. От вашей согласованной работы слишком многое зависит. Особое внимание должно быть уделено качественной ПВО эсминцев. Вы меня поняли?
– Так точно, товарищ Сталин.
«Не было печали, черти накачали!»
Больше всех бурчал Сергей:
«Я ни разу не специалист по флоту! Что будем делать?»
«Сергей, не бурчи! Начнём с главного! Какие двигатели стоят на современных тебе кораблях флота?»
«На ядерных – паровые турбины, на неядерных – газовые турбины».
«А что, есть ядерные корабли?»
«Да. Их довольно много. Используют в основном водоводяные реакторы на тепловых нейтронах».
«Так, значит, напрягаем Александрова!»
«Не его, а Доллежаля! Он создал первый реактор для подводных лодок. Кроме того, необходимо привлечь Базилевского, Балтийский завод и Перегудова из ЦКБ-18, тоже Ленинград».
«Понятно. По газовым турбинам?»
«В основном используются двухвальные, модульные газовые турбины, переделки из авиационных. К ним вешается генератор, а винт крутит электродвигатель».
