– И вы знаете, чем Геннадий Павлович занимался последнее время, какой вел образ жизни? – снова спросил я.
– Конечно, конечно, – живо отреагировала Полина. – Геннадий Павлович делился со мной своими проблемами, а я своими.
– Это очень хорошо, – констатировал я. – Отсюда у меня к вам такое предложение: как вы смотрите на то, чтобы рассказать о Нехватове все, что вы о нем знаете, на камеру?
– И что, это потом покажут по телевизору? – спросила она.
– Покажут, – вполне определенно ответил я.
– А это обязательно – снимать меня на камеру? – нерешительно спросила Шлыкова. – Просто так поговорить нельзя? Под запись. Или на диктофон, например.
– Мы же телевизионный канал, Полина Владимировна, – с небольшой долей участия произнес я. – Нам нужен видеоряд, синхроны. Картинка. Да вы не беспокойтесь, – поспешил заверить ее я. – Это будет обычное журналистское интервью, только снятое на камеру.
– Ну я не знаю, – снова нерешительно промолвила Шлыкова. – Все это как-то… неожиданно, что ли…
– Согласен, – сказал я. – Поэтому мы можем отложить наше интервью… скажем, до завтра. Ну как? – После этой фразы наступило молчание, после которого мне нужно было произнести что-то очень убедительное. И я сказал вполне искренне: – Согласитесь, ведь Геннадий Павлович вполне достоин того, чтобы рассказать о нем людям.
– С этим я полностью согласна, – произнесла Полина Шлыкова.
– Значит, вы должны согласиться и дать нам интервью, – вполне резонно заметил я.
– А когда и где? – начала сдаваться бывший корректор газеты «Московский репортер».
– Это как вам будет удобно, – сказал я.
– Тогда, – Шлыкова немного помолчала, – вы не могли бы приехать ко мне домой? Завтра вечером, скажем, к семи часам. Мужа не будет дома, дочь живет отдельно, так что нам никто не помешает. Просто у меня много работы. А времени, как всегда, не хватает. И мне не хотелось бы выходить из дома и попусту тратить время на дорогу.
– Без проблем, – ответил я. – Завтра в семь вечера мы у вас. Какой у вас домашний адрес?
Когда Шлыкова продиктовала мне адрес, то, чуть помедлив, добавила:
– Простите, но не могли бы вы назвать себя и еще раз сказать, какой телеканал вы представляете?
– Наш телеканал называется «Авокадо», – ответил я и замешкался. Почему я не представился Шлыковой сразу? Даже не знаю. Может, потому, что хотел сначала просто пошутить. Что у меня не очень получилось, и теперь я попал в достаточно неловкое положение. А может, опасался, что Шлыкова упросит меня не снимать ее, когда поймет, с кем именно разговаривает. Полина Шлыкова никогда не любила повышенного к себе внимания и на людях была не очень-то разговорчива. Да и специфика ее работы была отличной от журналистской. Ведь журналисты работают с людьми и ситуациями вокруг них, а корректор трудится сугубо с текстами. То есть в тишине и полном одиночестве… А иметь синхрон со знающим и уважающим Нехватова человеком мне для будущей программы ох как было нужно! Но все равно, назвать себя следовало, раз об том спрашивали. И я нерешительно произнес: – Меня зовут…
– Как, вы говорите, называется ваш телеканал? «Авокадо»? – переспросила меня Полина Шлыкова, не дав мне назвать свое имя. – А вам незнаком Аристарх Русаков?
– Как же незнаком, очень даже знаком, – уклончиво ответил я.
– Как у него успехи? – заинтересованно спросила Полина.
– У него все благополучно, – ответил я.
– Вам очень повезло, – промолвила Шлыкова.
– В смысле? – поинтересовался я.
– В том смысле, что Аристарх Русаков большой умница, – без тени сомнения ответила Полина.
– Спасибо, – сказал я.
К похвале, как и всякий творческий человек, я всегда был неравнодушен, тем более что в данном случае она была произнесена за глаза. Что польстило мне еще больше.
– Мы с Аристархом вместе работали два года в газете «Московский репортер», где главным редактором был как раз Геннадий Павлович Нехватов, – сказала Шлыкова. – Так что Русаков тоже может многое рассказать об этом замечательном человеке.
– С ним мы уже поговорили, – ответил я. – Теперь очередь за вами.
– Хорошо, – сказала Шлыкова. – Завтра в семь я буду вас ждать. Кстати, много хорошего о Геннадии Павловиче Нехватове могут еще рассказать его бывшие сослуживцы Виктор Жмуркин, который был его заместителем, и Владимир Чикин. Дать вам их телефоны?
– Спасибо, мы с ними уже побеседовали, – ответил я.
– Да? – спросила Полина. – Ну тогда до завтра.
– До завтра, Полина Владимировна, – сказал я и положил трубку.
Глава 4
Интервью с Полиной Шлыковой, или Незавершенное дело Нехватова
Вторая половина мая выдалась жаркой. Я бы даже сказал, невыносимо знойной. На улице свирепствовала такая страшенная духота, что попряталось все живое. Город практически замер. Люди предпочитали сидеть в своих квартирах, включив кондиционеры, вентиляторы, устраивали сквозняк, чтобы хоть как-то продохнуть. Но с улицы в дома шел плотный воздух вместе с разной гадостью от выхлопных газов и асфальтовых испарений. Огромный город, вполне устроенный для житья, в котором имелось все мыслимое, дабы потешить тело и душу, в жару превратился в каменный мешок, тяжелый и давящий, из которого хотелось вырваться прочь. Собственно, люди так и поступали: кто уезжал на дачу, кто просто за город, иные предпочитали совершить путешествие, так что дорожных пробок как будто бы даже прибавилось. Поэтому когда мы прибыли к Полине Шлыковой, с нас катилось по семь потов, и дышали мы как загнанные лошади.
Конечно, Полина была рада меня видеть.
– Знаешь, я так и думала, что снимать меня приедешь ты, – объявила она мне с улыбкой.
– И правильно думала, – промолвил я, не решаясь признаться, что именно со мной она вчера разговаривала по сотовому телефону.
– С чего начнем? – спросила Шлыкова.
– С чего-нибудь холодненького из холодильника, – ответил я, озвучив не только свое заветное желание, но и моего неизменного оператора Степы Залихватского.
Холодненькое нашлось, и через три минуты мы сидели втроем на кухне и пили холодный домашний квас с пряниками.
– Значит, ты разговаривал уже со Жмуркиным и Чикиным, – сказала Шлыкова. – И как они?
– У них все благополучно, – ответил я. – Вова Чикин работает, а Витюня Жмуркин пребывает дома, лежит на диване и пишет статьи для интернетовских сайтов.
– И как ему платят на его лежачей работе? – с улыбкой поинтересовалась Шлыкова.
– Электронными деньгами, – ответил я, – которые он потом с небольшими потерями переводит в настоящие бумажные. После чего встает с дивана, идет в банк или на почту и получает свои бабки. И раз он не жалуется, значит, на жизнь ему хватает.
