Хижина для прессы
Одно время казалось, что в горах Кубы было больше журналистов, чем партизан и солдат. Наступил момент, когда на одну из лачуг в «партизанском лагере» Кастро в Сьерра-Маэстре пришлось водрузить табличку «Хижина для прессы», чтобы разместить там орду репортеров, которые к тому же притащили в горы свои фотоаппараты, осветительные приборы, звуковую аппаратуру и грим.
Глава отдела по связям с общественностью при посольстве США в Гаване, Ричард Кушинг, даже служил неофициальным гидом для толпы американских репортеров, которые валом валили в Сьерру, чтобы взять интервью у кубинских повстанцев.
В марте 1957 года компания Си-би-эс отправила в Сьерру с микрофонами и камерами двух корреспондентов, Роберта Тэйбера и Уэндела Хоффмана. Они должны были взять интервью у Кастро и его «воинов». Результатом этой командировки стала «История о бойцах кубинских джунглей» – захватывающий и драматический новостной «сериал», который шел в прайм-тайм на американском телевидении.
Для справки: в строго ботаническом смысле слова на Кубе нет никаких «джунглей», «бойцов» в то время насчитывалось около двух десятков (хотя «Нью-Йорк таймс» и Си-би-эс говорили о «сотнях»), а сама «борьба» до этого времени сводилась к немногочисленным засадам и убийствам солдат Батисты – как правило, в то время, когда те спали в своих деревенских казармах.
Вообще говоря, лавры изобретателя гениальной системы подкупа армии Батисты принадлежат вовсе не Че Геваре, а Фиделю Кастро. И то, как он раздувал мелкие стычки до масштабов карибского Сталинграда в интервью восторженным журналистам – тоже школа Фиделя.
Как-то раз один из повстанцев, который не видел Кастро со времени их совместного пребывания в Мексике, встретился с ним в его горном лагере. «Господи Иисусе! – выпалил он. – Какой же ты стал толстый! Когда ты умудрился столько набрать?..»
Видимо, он не понимал, что вся «изматывающая партизанская война» Кастро на самом деле была типичнейшим латиноамериканским карнавалом и непрекращающейся пирушкой.
Что же было источником этих средств? Они поступали от богатых политических противников Батисты, одураченных Фиделем. Как он убедил этих трезвомыслящих предпринимателей профинансировать свое «Движение 26 июля»? Говоря с ними на языке «демократии и процветания».
В конце 1957 года Кастро подписал соглашение под названием «Пакт Майами» с несколькими антибатистовскими кубинскими политиками и экс-министрами, бывшими в то время в изгнании. И политики, и экс-министры были отвержены от политики. Им никто не запрещал заниматься бизнесом, в том числе и на Кубе. Однако этим тщеславным людям хотелось большего, и они, словно дети, купились на обещание Фиделя, что «после революции их пожертвования будут вознаграждены сторицей». Сделка, как оказалось впоследствии, принесла выгоду только Кастро…
Че Гевара, который никогда не был в состоянии постичь всей тонкости схем и замыслов Кастро, обрушился на «Пакт Майами» с яростью, осуждая его как позорное соглашение с «буржуазными элементами». «Я отказываюсь бесчестить свое имя и подписываться под этим преступлением! – писал он. – Наши повстанческие задницы поимели в самом отвратительном акте мужеложства за всю историю Кубы!» Че недооценивал коварство Кастро, принимая опозоривших за опозоренных.
То, что Батиста был свергнут в результате «партизанской войны» при «поддержке крестьян и рабочих» – это один из самых распространенных и стойких академических мифов века. Но никто из участвовавших в ней кастровцев на самом деле в это не верил – за исключением, конечно же, самого Че Гевары. Репортажи агентства Ассошиэйтед Пресс о «войне» Кастро и Че были на самом деле выдуманы и состряпаны собственным агентом Кастро в Нью-Йорке, Марио Льереной, который подтверждает это в своей книге «Неожиданная революция». Следует отдать им должное: большинство из команданте Кастро знали, что их война с Батистой была лишь хитроумным обманом. После славной победы они с удовольствием погонялись за теми немногими людьми Батисты, которые были достаточно мотивированы для того, чтобы отстреливаться, и расстреляли их, а затем расположились в экспроприированных у батистовцев особняках и поделили прочее награбленное добро.
Британский историк Хью Томас, бывший член лейбористской партии, который в юности сочувствовал революции Кастро, изучил горы документов (за пределами кастровской Кубы) и просто не мог уклониться от истины. Его увесистый и авторитетный исторический труд «Куба, или Стремление к свободе» резюмирует всю ситуацию весьма лаконично: «По всем статьям и по самой своей сути битва Кастро за Кубу была пиар-кампанией, проводимой в Нью-Йорке и Вашингтоне».
Как утверждает военный историк Артур Кэмпбелл в своем авторитетном труде «Партизаны: история и анализ», для партизанской войны на Кубе был характерен заметный недостаток военных навыков и отсутствие наступательного духа в солдатах с обеих сторон. У фиделистов полностью отсутствовало понятие об основных военных искусствах, а также опыт борьбы в качестве единой скоординированной силы. Среди них не было ни одного профессионального военного, а уж о людях, закончивших военные академии и участвовавших в серьезных боевых действиях, и речи быть не могло. Тактика сторонников Фиделя Кастро сводилась к придорожным засадам, которые редко приводили к непосредственному столкновению с силами врага, и патрулированию местности, удаленной от основных транспортных артерий, с редкой стрельбой по какой-нибудь одиночной цели. У батистовцев же отсутствие воли к борьбе граничило практически с параличом. Фидель Кастро выступал против слабого и неэффективного режима, который фактически изжил сам себя еще до начала партизанской войны. Эта короткая кампания было отмечена весьма небольшим числом жертв.
Как мы увидим далее, способности Че Гевары к самообману касательно умения вести «партизанскую войну» были поистине безграничны, что в конечном счете привело его к гибели в Боливии. На Кубе мало кто воевал против него. В Конго мало кто сражался на его стороне. Наконец, в Боливии Че испытал и то и другое одновременно. Его, недолго думая, предали те самые крестьяне, которых он пришел «освободить».
Че – «профессор партизанской войны»
Ученые, придерживающиеся левых взглядов, оправдывают радикализм Че тем, что это-де был ответ на события в заливе Кочинос в апреле 1961 года – вероломную атаку против безобидной национально-освободительной революции, которая нуждалась только в том, чтобы ее оставили в покое. Они игнорируют тот факт, что все до единого «агрессоры», в том числе командный состав, были кубинцами. И, если уж на то пошло, существуют документальные свидетельства того, что Кастро и Че выдвинули пять собственных версий вторжения в залив Кочинос еще до того, как США начали обдумывать собственные.
Вскоре после занятия Гаваны Че создал «Отдел Освобождения» в Департаменте государственной безопасности Кубы и начал консультировать, экипировать и отправлять партизанские отряды в Доминиканскую Республику, Гаити, Панаму и Никарагуа, чтобы повторить в этих странах Кубинскую революцию (притом – именно такой, какой он ее видел, то есть с расстрелами без суда и следствия, конфискациями и экспроприациями). Все эти партизанские отряды, состоявшие поголовно из коммунистов и коммунистами возглавляемые, были уничтожены в короткие сроки – и, как правило, до последнего человека. Ведь Рафаэль Трухильо в Доминиканской Республике и Луис Сомоса в Никарагуа не собирались следовать примеру Батисты на Кубе и нерешительно ходить вокруг партизан на цыпочках. Через несколько лет Че снарядил и отправил отряды партизан в Аргентину и Гватемалу. И снова они были истреблены почти поголовно. Эти партизанские экспедиции стоили жизни двум друзьям Че: гватемальцу Хулио Касересу и аргентинцу Хорхе Массетти. Их доверие Геваре оказалось смертельным. Историю Массетти стоит привести здесь.
