Рацию я у него изъял, никаких других средств связи у него не было, так что не докричится. А во время боя он помощь вызвать не смог, хотя постоянно пытался, комп "Хамелеона" это фиксировал, но я глушил радиоэфир. Зона покрытия, конечно, не велика, но на место боя её хватало.
Камера на рюкзаке постоянно фиксировала, что происходит позади меня, мало ли подстрелить пожелают, тогда у меня будет повод их уничтожить. Однако нет, когда я подходил к повороту и собрался свернуть за него – каньон постоянно извивался, то один из партизан, передав оружие своему напарнику, вроде как перекрестился, жест был похожий, и рванул за мной.
Догнал он меня метров через сто пятьдесят от поворота, я уже далеко успел уволочь хрипящего от недостатка воздуха солдата. Ворот куртки сдавил ему шею, и его лицо медленно багровело. Когда тот меня почти догнал, с интересом разглядывая – маскировка была включена и со стороны казалась, что солдат, держа себя за шею, сам себя волочит по тропе спиной вперёд, – я остановился и обернулся.
Тот быстро что-то затараторил на своём языке, но я остановил его жестом и с помощью внешних динамиков синтетическим голосом ответил:
– Говори на общем, я ваше обезьянье наречие не понимаю.
– Внешник? – спросил тот, напружинившись.
– Гость я на вашей планете, но к работорговцам отношения не имею, – буркнул я и тряхнул солдата, а то он что-то подозрительно затих. Нет, задышал, живой, оказывается.
Мне нужен был язык, думаю, партизаны тоже смогут мне многое рассказать, так что посылать лесом их пока не стоило. Заодно и тех девок передам, фиг его знает, смогут они выжить под открытым небом или нет. Как говорится, ты мне – я тебе.
– О-о-о, значит, о нас слышали? Вы поможете нам освободиться?
– С какой это радости? Таких планет, как ваша, у этой банды десятка два, освобождать всех пупок развяжется. Тем более к нордцам я добрых чувств не испытываю, подлые существа. Один раз получил от них, когда помогал, нож в спину, больше такого не допущу.
– Спиной не повернётесь? – уточнил партизан.
– Помогать не буду, так что на меня не рассчитывайте. Кстати, там у меня сложено оружие и боеприпасы группы, что шла по верху. Могу передать всё это вам, мне эта рухлядь ни к чему, в ответ вы заберёте двух девчонок, что мне повстречались, мне нахлебницы тоже не нужны, и расскажете об этом мире. Новых охотников можете не опасаться, их тут долго не будет, я слежу за округой.
Это было так. Пара дроидов-разведчиков висели метрах в трёхстах над нами, так что я видел всё на пять километров вокруг. Неожиданных встреч не будет.
– Хорошо, я принимаю твоё условие, воин с неба. Мы пойдём за тобой.
– Мой лагерь у родника, – сказал я и направился дальше.
Партизан убежал обратно, видимо за группой поддержки, а я, оттащив солдата в сторону, снова настроил аптечку и ввёл ему сыворотку правды. Допрашивал я его минут пять, мне этого вполне хватило, после чего чиркнул по горлу виброножом и направился к судну. Ничего нового мне этот солдат не рассказал, хоть и был полусотенным – это что-то вроде командира взвода. Так вот, похоже, местных хиви работорговцы к информации не допускают, он знал только то, что положено ему по должности, этим и поделился со мной. Ну, разве что ещё одним, но это был слух. На планете должна появиться дочь главы одного из направлений в клане. Причина прилёта неизвестна. Вот это уже интересно. А услышал он о прилёте за десять минут до нападения партизан от того самого погибшего офицера. Тот общался с представителем эскадры кораблей, что находилась на орбите. Он, кстати, тоже погиб.
Быстрым шагом двигаясь по тропинке, я прошёл мимо той расщелины, где должны были спуститься девчата, что-то их не было видно, и продолжил путь. Когда впереди стены каньона раздвинулись метров до шестидесяти, стало видно и родник, и зелёную поляну, ну и деревья. Я ещё на подходе с помощью дроидов рассмотрел у деревьев обе белобрысые головки. Похоже, девчата не сдёрнули, как я бы сам это сделал, а всё принесли, как я их просил. Видимо, сработал стереотип, светлые волосы – значит, нордец, побил плохих – значит, хороший нордец, убегать от такого не надо.
Трофеи были сложены в сторону, у родника, а сами девчата сидели у зелёного холмика, под которым было скрыто моё судно, и тряслись. Ничего себе, это что, их мой крохотный шаттл напугал?
Спустившись по тропе – тут был довольно сильный уклон, можно сказать впадина в два моих роста, – с помощью набранной скорости поднялся по противоположному склону и спокойно направился к судну. Чтобы снова не пугать девчат, я отключил маскировку, а то те больно нервно на неё реагировали. Выводить их из обмороков никаких аптечек не хватит.
Те меня быстро заметили и жутко обрадовались. Вскочили на ноги и стали рассматривать. Смотрели, как я на ходу снял шлем и подошёл к роднику, что бил из-под воды, достал из пояса какую-то хрустальную палочку и сунул её в воду, после чего с недоумением стал разглядывать, а та меняла цвета, показывая все цвета радуги.
– Ни хрена себе водичка, – пробормотал я. – Примеси тяжёлых металлов, химия… Это не родник, это сброс воды из коллектора. Что-то знакомое, где-то я такие показания видел… Точно, конвертер! Где-то рядом скрыт энергетический конвертер, и у него идёт промывка системы. Сколько она там длится? Если большой, то около года, не затрагивая другие системы, средний – месяцев шесть-семь, и малый – этот месяц излишки сбрасывает. Ну-ка.
Присев у берега родника, я замерил, сколько времени тут течёт этот родник. Показания меня удовлетворили, бить он тут начал около пяти месяцев назад. Значит, под землёй находится энергетический конвертер средней или большой мощности. Сейчас объясню, что это такое. Это прототип реактора, но созданный по другим принципам, не человеческим, вернее процесс изготовления был украден у них. Один такой малый конвертер – как пять больших реакторов на линкоре. Вот только производство их тяжело, и требования к ним несколько усложнены. В принципе конверторы – отличная идея, я бы сказал генеральная. Фактически это тот самый мифический вечный двигатель, который действительно может работать продолжительное время, и эти четыре с половиной века для него не срок. Обслуживания не требует, знай раз в десять лет промывай его. На корабли по этой причине их и не ставят, да и мало их было, в основном в бункеры и подземные убежища высшего класса ставились, нужно к нему подвести лишь источник воды, чтобы тот в нужное время сам мог промыть себя. Именно это я и наблюдал. Как раз и напор тот, что нужно при промывке. Не сильный.
Похмыкав, я обернулся. По тропе шли партизаны, причём все. Убрав анализатор в кармашек на поясе, я отошёл в сторону от ручья и, сняв с пояса флягу, попил. Из родника мне пить резко расхотелось, проблем со здоровьем мне было не нужно. Так продолжая стоять на валуне – шлем у меня был закреплён на плече, – я делал мелкие глотки, наблюдая за нордцами. Не забывая держать в поле зрения тех двух девушек.
Группа партизан наконец дошла до моего лагеря и начала устраиваться на отдых, многие были уставшими, некоторые ранеными. Вот оружия у них прибавилось, видать с солдат сняли.
