– А что не так? – не понял тот, да и другие летчики были в недоумении, не понимая причин моего веселья.
– Да меня когда читать и писать по-немецки учили, то пользовались мы журналами и книгами, что приносили из поиска. Так вот там был журнал охотничьей ассоциации Берлина за этот год, и председатель этой ассоциации авторитетно заявил, что кабанов и лосей в лесах в окрестностях Берлина не осталось, мол, повывели их охотники. Вот я и удивился несколько. Ладно. Время тянуть не будем, рассвело уже. Значит, так, вы сейчас мне поможете откатить под деревья и замаскировать самолет, потом я переоденусь в гражданскую одежду и скатаюсь, вам продовольствия куплю.
– В смысле скатаешься? – не понял капитан.
– Да у меня велосипед в салоне лежит, – отмахнулся я. – Так вот, двину я в Берлин, до него пятнадцать километров…
– А почему в Берлин? Не проще у местных купить? – снова влез Колясьев.
– Товарищ капитан, вот сразу видно, что вы ничего не понимаете в разведке, и даже не имеете представления, как нужно вести себя на вражеской территории. После того как вас начали искать, вдруг появляется в селе молодой парень и на плохом немецком пытается купить еды. Причем на несколько человек. Да я даже не успею сказать, что мне надо, как подхватят под локти и отведут в комендатуру. Нет, Берлин и только Берлин. Там еще и машину можно напрокат взять. Ладно, это мои дела, вечером я должен вернуться, пусть один ожидает меня на опушке в определенном месте. Когда я буду подъезжать, дважды мигну фарами. Вы ожидайте меня здесь и заодно ищите место, где может сесть и взлететь «юнкерс». Не в лесу, а на опушке в поле, этот лес я частично облетел, нет тут больших полян. Так что когда я вернусь вечером с продовольствием, чтобы место было найдено. И еще, самолет я ночью угонять буду, так что в назначенный день нужно будет зажечь костры, чтобы подсветить мне посадку.
– То есть угонять самолет ты будешь не сейчас?
– Не сегодня точно. У меня задание, и если я угоню транспортник, то оно будет на грани провала, а тут и свое задание выполню, и самолет угоню, два в одном, понимаете?
– Понимать понимаем, но как бы не было поздно, – ответил капитан и покосился на штурмана.
– Три дня максимум, если раньше успею, то раньше. На подлете я обозначу себя ракетой. Ладно, вечером все подробно обговорим. Время тянуть не будем, идем, мне аппарат поможете под деревья откатить. Кстати, у меня там немецкий карабин с боезапасом в кабине лежит, тоже вам отдам, он мне ни к чему. Так, из хозяйственности у часового прихватил. Ну все, идем.
– Может, поедим? – предложил капитан, приподняв мой узел.
– Да там еды и на завтрак не хватит, не буду вас объедать. В Берлине позавтракаю. А вот вам до вечера придется попоститься, но обещаю к тому времени пирогов привезти.
Мы встали и вчетвером направились обратно к самолету, в этот раз Смелого я нес на руках.
– Подожди, если ты по-немецки плохо говоришь, то как ты в Берлине сможешь общаться? – догнал меня Колясьев. Видимо, у него было много вопросов, вот первый и прорвался.
– Так и буду. Это немецкий я плохо знаю, испанский даже очень хорошо. Представлюсь испанским эмигрантом, что прибыл поступать в вуз, вот и все. Да еще в комендатуру зайду и скажу, что у меня все документы украли на вокзале и попрошу выдать замену. Так что я еще и временный документ получу, причем настоящий.
– И думаешь, они поверят и дадут?
– Тут от умения работать языком зависит. Тем более проверять они будут дня два, а справку сразу выдадут. А когда поймут, что никакой испанец с такими данными в Германию не въезжал, будет уже поздно, ни вас, ни меня тут не будет.
– Да-а-а, сразу видно, что в разведывательной работе я ничего не понимаю. Мне бы такое даже в голову не пришло.
– Это точно, у меня хорошие учителя были. Но вообще-то это не разведывательная работа. Я не разведчик, а диверсант, моя задача – уничтожение, а не сбор разведданных.
Мы вернулись на поляну, где я достал из салона карабин и вместе с боезапасом передал пареньку в звании младшего лейтенанта, после чего мы откатили самолет под деревья и поставили так, чтобы он был носом к взлетной площадке и сразу мог разогнаться и взлетать. Потом я побегал по лесу, нарезал веток и замаскировал его.
– Товарищ капитан, – окликнул я Колясьева.
– Что? – обернулся он ко мне.
Троица летунов находилась рядом с самолетом и разглядывала немецкий карабин. Похоже, они его видели впервые.
– Я сейчас переоденусь, костюм освободится. Он немецкий, любой опознает. Когда будете искать площадку для посадки «юнкерса», пусть в нем кто-нибудь выйдет на открытую местность, так внимания не привлечет. Это все лучше, чем ваши комбезы и уж тем более форма.
– Понял, хорошо.
После этого я снял комбез, оставшись в гражданской одежде, снова надел сапоги и, прихватив свой сидор, рванул вглубь леса. Там я его спрятал, прихватив только пачку рейхсмарок, тысячи три взял, должно хватить, и, вернувшись, вытащил из салона самолета велосипед. После этого мы все обговорили и направились к опушке с младшим лейтенантом, оказавшимся бомбардиром, то есть тем, кто бомбы скидывает. Там я повторно обговорил с лейтенантом сигналы опознавания и, подтвердив примерное время своего прибытия, потрепал по голове Смелого, который сидел в корзинке багажника.
Когда я скатился по тропинке с небольшого холма и выехал на дорогу, сидевший позади меня Смелый заскулил, ему такая поездка не понравилась. Пришлось убирать его на привычное место под куртку. У меня была мысль оставить его с летчиками, но она как пришла, так и ушла. Я уже свыкся со щенком, который заменил мне Шмеля, терять четвероногого друга я не хотел категорически. Тем более как ширма он был идеален. Разве будут советские разведчики со щенками ходить? Конечно нет, так что для маскировки он мне тоже был нужен.
Дорога была грунтовая, посыпанная щебнем, только вот трясло изрядно, хотя я старался катиться по утрамбованной колее, но все равно было не очень удобно ехать, да и щенок под курткой недовольно ворчал. Так что когда мы выбрались на вполне приличную дорогу, хоть и не покрытую асфальтом, и дальше покатили по обочине, то довольны были оба. Я рассматривал поля, с которых начали убирать урожай местные земледельцы, фермы и населенные пункты. В них я не заезжал, а спокойно катил в сторону Берлина. В одном месте был пост со шлагбаумом, пришлось остановиться по требовательному взмаху сотрудника военной полиции, но свезло, убирать никого не пришлось, благо их всего трое было с мотоциклом, что стоял у будки. Появилась большая колонна военных грузовиков, и они переключились на нее, махнув мне, чтобы проезжал. У жандармов с поста я подозрений не вызвал: одет в крестьянское, вполне в тему, из расстегнутой куртки торчит голова щенка, который с любопытством осматривается. Так что я покатил дальше, разглядывая колонну грузовиков, двигавшуюся навстречу. Это были явно зенитчики. За машинами буксировались тяжелые зенитки, крытые брезентом.
