Не стал Максим пускаться в бессмысленный разговор о честности «по понятиям», пожалел старого больного человека. Да и как объяснить ему, что «хрен редьки не слаще». Тяжёлые времена наступили. Но, то, как раньше жили наши родители хорошей жизнью тоже назвать нельзя. Чтобы выздороветь, надо лечиться. А у нас «врачи» меняются, а лечение всё тоже.
Распрощавшись со Степанычем, Максим сел в такси.
– Странное чувство. Ехал в Новочеркасск душа трепетала. Сердце ныло в тоске по детским годам, по родным знакомым местам. А приехал, всё показалось другим, каким-то чужим, незнакомым. Выходит, кроме могилок в этом городе меня ничего здесь и не держит, – сквозь грустные мысли до Максима долетели слова водителя. Он предлагал обширную программу знакомства с городом.
Водила помог за дополнительную плату быстро купить билет Максиму до Твери, от которой надо было ещё около двухсот километров добираться до деревни, где последнее годы жила Катя.
Услужливый кавказец отвёз Макса в частное кафе, где тот, действительно сытно и вкусно, но дорого отобедал, и «пропустил стопочку» помянув всех своих родных и близких.
– Приезжайте ещё в наш город, – довольный от полученной платы за работу водила раскланялся с Максом.
– В ваш город? Да, нет братишка, это мой город, – обиженно и с вызовом ответил Макс. Но посмотрев на смущённого водителя, он, добродушно похлопал его по плечу и добавил:
– Обязательно, теперь уже со своими детьми, – и пошёл в сторону вокзала.
Приехав в Тверь, перед Максимом открылась та же картина, что и в Новочеркасске. Палатки с шурмой, устойчивый запах кур гриль, восточная музыка и кавказская музыка, толпы попрошаек и нищих. Добравшись до автовокзала, он с трудом нашёл частника, который согласился довести его до нужной деревушки.
– Там дорог сроду не было, а ты чего в эту «тьму тараканью»? Неужели купить её хочешь? У нас сейчас фермеры появились. Придурки, кредитов набрали, а теперь платить нечем. В колхозах машины старые набрали, ремонтировать нечем. Продукцию сдать проблема. На рынок сам не сунешься. Всё везде приезжими занято. Взятки. Всем надо дать. Инспекциям, проверяющим, милиции, бандитам, попробуй не дай! Завтра всё сожгут. Хорошо если живым оставят. О чём думали? Это ж, мать твою, Россия. Пока порядок наведут. Эх!
Водитель ещё долго рассказывал о сложностях жизни в деревне и несправедливости властей на местах.
– Правильно паря, не ввязывайся ты в этот омут. Тем более городским здесь делать нечего. Не разорит государство своими мздоимцами, так братки набегут, всё по винтику разберут. Всё разворовали, всё в прах пустили! Не! Я не местный. С Киргизии приехали. Кому мы нужны! И здесь тоже не сахар.
– Так эмигрируйте сейчас это проще сделать, – посоветовал ему Макс.
– Э, паря! Мы в своей стране никому не нужны, а уж там на чужбине… Нет, не могу. Я вот из Фрунзе приехал, а скучаю. Вся жизнь там прошла, юность. Если бы мой дом не сожгли, так и переждал бы там эту смуту проклятую. Знаешь такое – где родился, там и пригодился. Нет, я уж в России – матушке приживусь. А там видно будет. А дети решат, где им лучше.
Так, не умолкая ни на секунду, выложив Максу всё, что он думает о политике, власти, о Боге и жене, они добрались до соседнего с деревушкой большого села, где в добротном доме проживал местный участковый.
Постучав в воротину, они услышали громкий лай собак.
– Иду, иду, – послышалось шарканье чьих-то ног по дорожке, ведущей к воротам.
Услышав цель приезда незнакомцев, Михаил Иванович, пригласил их войти во двор и присесть за небольшим столиком, покрытым чистой клеёнкой. Приветливая жена участкового принесла холодного кваса.
– Может чайку вам соорудить, – услышав утвердительный ответ, гостеприимно накрыла стол нехитрой снедью.
– Мать захвати графинчик, – задумчиво сказал участковый.
– Это к чаю – то? – удивилась женщина.
– Чего сказал! – делая серьёзное лицо, произнёс хозяин.
– Как не помнить. Я-то сейчас уже на пенсию вышел в чистую. А это случилось год назад. Как раз ранней весной. Убили твою сеструху, парень. Убили и сожгли, а мальца в больницу определили. Я боялся, чтобы он умом не тронулся. Хороший мальчик такой, смышленый. А вот как после больницы… Прости не знаю.
Он долго рассказывал, убитому горем Максу о том, как жила его Катя. Как он ходил к ней. Как она с малышом оказалась квартиранткой у бабушки.
– Нет не нашли кто это сделал. Тогда предполагалось, что банда какая-то промышляет по деревням, убивает одиноких старух и забирает их «гробовые». Пока всё приутихло. Да кто там искать будет? Сейчас вон, каждый за себя.
Участковый разлил по рюмкам самогонки:
– Давайте помянем невинно убиенных Марию Марковну и Екатерину Васильевну.
Опрокинув в себя горячительный напиток и понюхав кусочек хлеба, он вдруг оживился и сказал:
– Слушайте, я сейчас с вами поеду в больницу, куда Ваську мы отвезли. Без меня всё равно вам ничего не скажут.
– Михаил Иванович, сначала давайте туда заедем, где Катина могилка.
– Прости, паря. У бабы Маши добротный дом был… Что смогли, собрали… Кто из них кто поняли по расположению тел на пожарище. Вася рассказал, что бабушка в своей комнате была, а Катю у дверей в большой комнате убили. Так-то, – участковый печально склонил седую голову.
– Ты-то куда, старый пень собрался? Назад-то как? – пыталась возмутиться добродушная гостеприимная жена Михаила Ивановича.
– А я и туды и сюды на своём авто! Ты иди, иди носки вон штопай! – шутливо подтолкнул супругу участковый.
Пока водитель с Максимом разворачивались на видавшей виды «Ниве», супруга участкового открыла ворота, и из двора с грохотом и фырканьем выехал старенький мотоцикл «Урал» с коляской. На нём восседал Михаил Иванович в полном милицейском обмундировании. К его экипировке только, что не хватало портупеи с наганом на боку.
– За мной! – скомандовал он и рванул вперёд, показывая дорогу новым знакомым.
Остановившись на деревенском погосте Максим с участковым, долго бродили по кладбищу пока нашли заброшенные могилки бабушки Марии и Кати. Рядом с завалившимся крестом поставленным бабушкой своему супругу и дочке сиротливо виднелись два еле заметных холмика поросшие бурьяном.
– Иваныч, прошу тебя, сделай так, что бы могилки привели в порядок. Оградка, крестик и бабушке… или памятник на всех, вот тебе деньги. Хватит?
– Что ты, ещё и помянуть хватит. Не переживай.
– Я управлюсь с делами, приеду, заберу сестру. Подзахороню к маме с отцом.
– Дело святое. Буду ждать, помогу, чем смогу.
– Прости, Катюша, не уберегли тебя.
Больница находилась в соседнем селе, к которому вела, такая же дорога, как и дороги по всей России: с ухабами, ямами и в жаркий день наполненными водой.
