– Да, да! Ладно, ладно! А где Катька я не знаю.
Мужик хитро посмотрел на Максима и таксиста развёл руки по сторонам.
– Ну, на нет и суда нет, – Николай слегка ударил мужичка по плечу и повернулся уходить.
– Нет, нет, подождите. Там где-то лежит Ларискина записная книжка. Сейчас гляну.
– Отец, ты быстрее ищи, у нас время не казённое.
– Вспомнил, она работала сиделкой, точно, сиделкой у какого-то парня из профессорских. Слышал, что он втюрился в неё. А потом она замуж за него вышла.
Точно, точно! А потом Лариска уехала в Турцию зарабатывать. Это ж надо в Турцию путанить! Шалава, отцу родному хоть бы доллар выслала! Вот она молодёжь! Да, ладно! Вот записную книжку она забыла, сейчас посмотрю. А вот она! Да ты руки-то, руки убери! Информация денег стоит.
Увидев строгий взгляд Максима, отец Ларисы мужчина осёкся и протянул ему потрёпанную маленькую записную книжку дочери.
– А, ладно! На, переписывай. Чистопрудный бульвар, дом, квартира… Ну, пока! Заходите если ещё что надо.
Мужичок быстро закрыл дверь за нежданными гостями.
– У тебя поезд, когда отходит? – Николай завёл автомобиль.
– Вечером. Да ты не переживай. Я сам успею.
– Сам с усам. Поехали по адресу.
На звонки и стуки в дверь в бывшую квартиру сестры Максима Кати никто не откликнулся. Николай нажал на кнопку звонка соседской квартиры. Через некоторое время им открыл лысоватый мужчина в махровом халате с выпуклым животом и бегающими глазками.
– Вам кого? – спросил он, заинтересованно глядя на мужчин.
– Здесь должна проживать Катя, Катя Синицына, я её ищу.
– Катю знаю, но не знаю, Синицына она или нет. Может до замужества и была Синицына.
– Да, да до замужества.
– Катя сначала была сиделкой у Андрея, нет не у него, за его больной матерью смотрела. Ну а потом, сами понимаете, молодость!
– А сейчас, где она, в магазин ушла? – с надеждой в голосе спросил Максим.
– Может и в магазин. Она продала квартиру и выехала отсюда.
– Как продала?
– Обыкновенно. Квартира кооперативная была. А вы собственно кто?
– Я её разыскиваю, я её родной брат.
– Что-то она не говорила ничего ни о каком брате.
– Наверное, она думала я погиб в Афганистане, а я вернулся, вот и ищу её.
– Ничего не могу сказать, не докладывала куда выехала, не знаю. Забрала сына, вещи и укатила. Чего, с такими деньжищами можно и в Америку подастся!
– Какая Америка? С какими деньжищами? Значит у Кати сын? А муж где?
– Вы в курсе, сколько стоят наши квартиры? Сталинки сейчас самый ходовой товар, в цене.
– А сын, откуда? – растерянно спросил Максим.
– Васька? Конечно не от Святого Духа. От супруга законного, мать Андрея умерла, они вскоре расписались. Васька родился. Ваське года ещё не было, зимой Андрея машина сбила насмерть. Вот мыкалась она, мыкалась и решила квартиру продать и уехать. А куда не знаю. Через риелторов продавала, а каких не знаю. Их столько сейчас развелось. Ну, всё молодые люди, ваш лимит времени исчерпан. Извините, мне вам больше сказать нечего.
– Вот и приехали. Что теперь будешь делать? – спросил Николай Максима, когда они подъехали к Белорусскому вокзалу.
– Всё, решил, что последний раз поеду в Польшу за товаром. Потом вернусь в Москву. Катю надо найти. А найду, тогда с чистой совестью свадьбу сыграем с Малгоськой. У меня в Варшаве невеста. Так что приглашаю, Николай на свадьбу. Запиши адрес, телефон.
– Так всё-таки решил потом в Польшу перебраться?
– Что мне здесь делать? Работы нет, меня даже в охрану не берут. Узнают, что в Афгане был, даже не церемонятся. Говорят, психика нарушена.
– Верю, сам прошёл через это.
– Вот так. А будущий тесть в Германии обещал к себе на заправку устроить. Хороший мужик, хотя и в разводе с матерью моей невесты.
– Ну, брат, дай Бог ещё свидимся. Всех благ тебе! Найди сестру, мало ли что? Может, ей твоя помощь нужна.
* * *
Поезд, отбивая свой ритм металлическим джазом, уже подобрался к границам Польши. Чем ближе к России, тем чётче и явственней всплывали в памяти Макса воспоминания. Да, воистину не знаешь, где судьба тебе подножку подставит. Вспоминая дальнейшее, у Максима защемило сердце, на глазах показались слёзы. Взяв сигареты, он вышел в тамбур.
В последний свой приезд в Россию, два года назад, так и не удалось ему приступить к поискам Катерины. Приехав домой в Новочеркасск, он нашёл квартиру, где проживал с Леной и дядей опечатанной. Ничего не понимая, позвонил в дверь соседке, милой ухоженной старушке.
– Максимушка, горе какое! Заходи, заходи ко мне. Третьего дня, я проснулась ночью от шума. Лена так кричала, так кричала. Пока милиция приехала, стихло всё. Я зайти боялась. Прости меня Боже, – старушка перекрестилась и приложила платок к глазам.
– Убили, убили их звери проклятые, – почему-то шепотом сказала она, – это что же стало? Режут людей ни за что. А тебе милиция передать велела, сразу к ним прийти, как появишься. Ты уж сходи, чтобы от тебя сердечного отстали.
Максим ничего не понимая, как в тумане побрёл в отделение милиции.
– Как мы поняли и как видно из материалов дела, не успокоился ваш родственник после отсидки. Занялся старым промыслом. И надо же было ему фальшивые доллары всучить не кому-то, а самому Беспалому. Его людям. Слышали о таком? Чтобы Беспалого наказать надо его участие доказать. А доказухи ноль с палочкой. И вас я попрошу поаккуратней. Не вздумайте, что-либо предпринимать. Вы афганцы народ вспыльчивый. Будьте осторожны. Лучше уезжайте, откуда приехали, пока всё не успокоится. Вы же видите в стране полный беспредел, – угрюмо посоветовал пожилой майор. Взяв объяснения с Максима, он в отчаянии махнул рукой.
Войдя в квартиру, Максима стошнило от увиденной картины. Всю оставшуюся ночь он отрешённо сидел на кухне.
– Врут. Фальшивками дядя не занимался. Всё лажа. Сами заодно с бандитами. Отомщу! Просто так не уеду. Гады. Отомщу.
Около девяти утра, забил гонг дверного звонка. Максим открыл дверь. На пороге стояло пять бритоголовых с массивными золотыми цепями на бычьих шеях «братков».
– Малиновый рай, – подумалось Максиму, глядя на их пиджаки.
Впереди группы стоял молодой нагловатый человек с такой же увесистой цепью на шее.
– Значит так, времени тебе пять минут на сборы, – без всякого вступления начал наглый тип, жестикулируя пальцами на новый бандитский манер.
– Ты в курсе, что твой родственник мне должен? Нет? Так я тебе отвечаю, – повысив голос и манерно размахивая рукой, на котором не было большого пальца, продолжал он.
