И еще мы с Гордеем долго обсуждали все детали и подробности предстоящего маршрута. А заодно строили догадки относительно таинственной «Зверофермы № 3», одна другой фантастичнее.
Где в это время ошивалась Анка, нам было неведомо. Но в назначенный ранний утренний час она уже поджидала нас возле вертолета.
Как ей удается просачиваться за кордоны и спокойно пересекать Периметр, точно это не сплошная линия блокпостов и дотов, а приморский бульвар, для всех нас так и осталось тайной. Одно слово — наемница.
Улетать мы решили по-английски, не прощаясь. Гордей сказал: мол, это хорошая примета. Даже Комбату зайти ко мне на посошок назначили часом позже. Надеюсь, он за это на нас не в обиде.
До Свалки долетели сносно. Немножко болтало, конечно, но ветер скоро утих. И сквозь тучи даже пару раз выглядывало солнце. Тоже недурная примета, однако.
Анка и Гордей общались вполне корректно. Во многом этому способствовала просьба девушки починить ее ПДА. Коварный прибор в самые критические моменты жизни его хозяйки норовил подать громкий звуковой сигнал, и, по словам Анки, он уже трижды подводил ее под монастырь, под зомби и под припять-кабана.
Гордей ПДА починил в два счета (по-моему, просто отключил звук в опциях). Но его авторитет в глазах Анки поднялся еще на одну ступеньку пьедестала женских симпатий.
Еще в полете Гордей связался со своим человеком на уровне. И едва мы приземлились, к нам тут же подкатила низенькая и широченная таратайка, больше всего похожая на старинный «багги». Только установленный на широченные колеса, способные на раз преодолевать кучи битого кирпича и жестяные кусты- мутанты, которыми нас встретила Свалка уже в первые минуты пребывания на твердой земле.
Из таратайки ловко, как резиновый мячик, выскочил бородатый крутой мэн, полная копия Мэла Гибсона из сериала про Безумного Макса и подонков-рокеров. Ученые обменялись приветствиями, на нас с Анкой бородач даже не взглянул.
При этом они не пожали рук, только похлопали друг друга по плечам.
Отойдя в сторонку, прямо в кучу щебня, приятели сказали несколько фраз и одобрительно покивали. Прямо как две резиновые собачки на нитках, которые обычно висят в старинных «тойотах» перед носами их хозяев, безнадежных зануд и отсталых деревенщин.
Затем мэн так же сноровисто и упруго, как прежде выпрыгивал из таратайки, запрыгнул в кабину вертолета. Двигатель взревел, набрал обороты, и воздушное судно поползло над Свалкой куда-то на юго-восток.
А за ним, к нашему величайшему удивлению, покатила и таратайка. Сама, без водителя, не разбирая дороги, но точно выдерживая курс на вертолет.
Три минуты — и вот они уже исчезли с наших изумленных глаз.
— Моя схемка, — не без гордости отметил Гордей, провожая взглядом тучи радиоактивной пыли. — Я ее придумал еще в школе, когда записался в кружок управляемых моделей. А здесь просто увеличил в масштабе и слегка довел до ума.
— Этот тип — он вообще кто? — больше для проформы спросил я. В принципе мне было абсолютно наплевать на этого невежу с высокой колокольни моего интеллекта.
— Друг детства Жендос-Паровоз. Одноклассник, — улыбнулся Гордей. — Я тогда запускал во дворе свои модельки, а он из своего окна расстреливал их камнями.
— Хороший мальчик, — на всякий случай нейтральным тоном заметил я.
— Мы с ним долго воевали, — кивнул Гордей. — А потом я запустил прямо к нему в окно свою лучшую модель транспортной ракеты, наполненную доверху пейнтбольной краской.
— И как, помирились? — прошептала Анка, с ужасом глядя на Гордея.
— Ага, — вяло махнул рукой очкарик. — Жендос после этого случая наконец понял, что худой мир со мной лучше доброй ссоры. И стал внедрять мои изобретения в жизнь. Но это уже отдельная и очень длинная история. К слову сказать, я его и сманил в Зону. И выбрал он Свалку не случайно. Для умных и предприимчивых людей здесь настоящее Эльдорадо.
— А почему он ни с кем не здоровается? И тебе руки не пожал? — спросил я.
— Он просто очень чистоплотный. Ужасно боится заразы. Поживешь тут, на Свалке, — и не такую фобию подхватишь, — объяснил Гордей. — Ну что, други и сестры, потопали?
Я не очень понял, какой это заразы избежал Жендос, не удостоив приветствием меня, Анку и Комбата. Информационных вирусов, что ли?
Но углубляться в тему не стал.
И мы потопали через Свалку довольно быстро, практически не тратя контрольных гаек. Благо маршрут на этом участке карты Стервятника был выверен с точностью до сантиметра. Детекторы аномалий лишь изредка подмигивали, загодя предупреждая об опасности. Поэтому мы приободрились и уверенно шагали навстречу вожделенному кладу.
Но так было только первые два часа.
Теперь же, пешие и утомленные, мы медленно продвигались среди бесформенных куч стройматериалов и железного лома, ржавеющего тут испокон веку и постепенно распадающегося жирной рыжей трухой. Питания черным хищникам здесь хватало: час назад нам представилась увлекательная возможность наблюдать, как чайка пикирует сверху на зазевавшуюся крысу. Несколько ударов мощного клюва — и вот уже огромный грызун с проломленной головой разорван пополам.
— Надо остерегаться любых скоплен-ний этих миленьких птичек, — предупредила Анка. — Думаю, они способны поднять в воздух и унести даже взрослого мужчин-ну средних лет и стандартных габарит-тов.
Мы переглянулись с Гордеем, но улыбки на всякий случай сдержали. Интересно, какие это «габарит-ты» имеются у нашего брата и подпадаем ли мы с напарником под раздачу к злобным поморникам.
— Может, их пострелять? — предложил с улыбкой молодой ученый. — Одна пуля — одной проблемой меньше. И так раз сто, думаю, хватит. Я в детстве, между прочим, из рогатки стрелял неплохо.
— Думаю, твое детство прошло в основном в книжках, — без тени эмоций ответила девушка. — Рогатки у пацанов были полвек-ка назад. А ты с виду вроде помолож-же. Ты ведь не знаешь, что такое «коровий бинт», верно?
— Ну, я просто очень мощный старик, — отшутился Гордей.
Было заметно, что ему очень не хотелось пасовать перед женским полом, однако он был вынужден согласиться с Анкой. А значит, расписаться в своей некомпетентности, что для него как мужчины и ученого было, уж конечно, весьма унизительно.
— «Коровий бинт» — это как раз широк-кая резина для рогатки, — пояснила Анка. — Сам посуди: ведь не из маминых трусов станет вырывать резинку для рогатки правильный пацан!
Слушая ее вполуха и во все глаза обшаривая мусорные баки впереди и по флангам, я готов был поклясться, что Анка если не родом, то, во всяком случае, бывала у нас в Казани. Иногда, несмотря на акцент, она походила речью на обычного гопника «с Кварталов» или из спальных микрорайонов на Горках.
А иногда — на эксперта по выживанию, каких так любят показывать в американских фильмах про то, чего никогда не бывает на свете. А в армии — уж точно.
