Но этот, настоящий, Ерик был совершенно однозначно не мертв. Он опирался на локоть, в заплывших разноцветных глазах теплился огонек ненависти, а в вытянутой руке дикарь держал дев.
– Он вчера… обронил… кой-че… – Это был даже не хрип, а еле слышный шепот, – Дай, думаю… верну…
– Друг… – Ким бросился к Ерику, запихивая нож Власа в карман и забывая сложить лезвие. – Жив?! Откуда ты…
– Из трещины, – голос дикаря больше напоминал хруст наждачки. – Битый день выкарабкивался… От воды бы… не отказался.
– Подожди, тут недалеко, – Ким обернулся к Индре.
– И никто не спрашивает, жив ли я… – с трудом проговорил тот, поднимаясь на колени и утирая кровь с лица. – Очень рад тебя видеть, дикарь, честно.
– Надо его…
– Надо, надо, – Индра подполз к Власу и начал обшаривать его одежду, – Две минуты.
– Зачем?!
– Затем, что на самом деле я ни о чем не догадался, и мы по-прежнему очень мало знаем о нашем бывшем попутчике, – бросил Индра, продолжая ощупывать и охлопывать. – Н-да, негусто… Глянь-ка сюда, Безрод.
Не без колебания Ким оставил дикаря и подполз к телу. Индра отвернул ворот футболки Власа, показав профессиональный значок, пришпиленный с изнанки. Это был треугольник.
– Как, по-твоему, похож он на коммуникатора? – спросил Индра.
– А тебе никто из знакомых коммуникаторов не говорил? У них треугольник – как рупор или как «play».
Едкий тон Ино предпочел проигнорировать.
– Мог и перевернуться.
– Я и раньше видел такой. На одном из консулов.
– Занятно… – протянул Индра, доставая какой-то прибор из внутреннего кармана Власовой куртки, – Ага, я рассчитывал найти что-то похожее.
Напоследок он прихватил пластфон с тянущимися за ним наушниками и с трудом поднялся на ноги:
– Ну, как минимум одно мы, пожалуй, можем утверждать со всей уверенностью: этот парень – такая же вторая ступень, как я.
Нести Ерика пришлось Киму. Индра пытался помочь поначалу, но едва не свалился сам.
– Во время болтанки я обо что-то ударился, – тяжело проговорил он. – А этот сукин сын еще добавил – он же меня как бы в чувство приводил. Темно было, кто бы разобрал, как там человека лупят.
К постоянной ноющей и дергающей боли в плече Ким уже почти привык. Но от того, что он очень старался не слишком трясти друга на закорках, идти было трудней.
– В Магнитке со мной произошло то же самое, что и со всеми, – продолжил Индра. Несмотря на явно паршивое самочувствие, Ино словно прорвало: Ким никогда не слышал, чтобы тот так много говорил: – Но меня он слишком сильно обработал – а может, этот его приборчик добавил. Я и двух шагов не сделал, как отключился и упал под кресла. Первая его крупная ошибка: надо было тщательнее проверить транспорт, но у него было слишком мало времени. Вторая, конечно, в недооценке крепости котелка нашего друга-дикаря. Думаю, он ударил его по голове сзади, как меня, но здорово сглупил – оставил оружие. Наша самая большая удача, потому что батареи тех, что сейчас были с нами, он, конечно, изловчился в какой-то момент разрядить.
– Не оставил… – прохрипел Ерик. – Пришлось поискать…
– А, ну все равно: не унес далеко. Он же не мог к вам заявиться без Ерика, но с лишним девом. Он ведь прикидывался, что его так же накрыло, как и других, хотя на самом деле, конечно, нет. Я думаю, дело в его наушниках: он ведь их не снимал. И когда включил свое устройство, один остался в трезвом уме.
Кажется, Индра ждал вопроса, но Ким молчал, и вопрос задал Ерик:
– У…стройство?..
– То, что я вытащил у него из кармана. Кира упоминала, что типичная реакция на Магнитку – не убегать, а прятаться. Мне уже тогда показалось, что тут что-то нечисто, а потом я вспомнил, как кто-то в транспорте постоянно твердил: надо бежать, надо выбраться наружу. Запускал цепную реакцию. На фоне излучения хоть кто-нибудь да не вытерпел бы, а остальные следом… Ну как оно и случилось.
Вдали показался транспорт и зыбкая фигурка Рут в тумане, которая вроде как зажала ладонью рот, разглядев сперва только двоих, а затем кинулась к ним. Через минуту она осторожно обнимала Ерика и помогала Киму внести его внутрь, Кира выдала очередную нелепость («…баланс в природе: трое ушли, трое вернулись»), а Индра все никак не мог остановиться:
– И вот начинается самое интересное. Я много передумал, пока сидел взаперти: зачем нужно гнать всех из транспорта? Очевидно же, что внутри безопаснее. Значит, кому-то нужно было искусственно создать такие условия, в которых людям будет угрожать опасность. Зачем? А затем, чтобы под шумок с кем-то разделаться.
Рут, склонившаяся над Ериком, уложенным в проходе салона и первым делом получившим инъекцию снотворного, вскинула голову:
– Не могу поверить, – с тихой яростью сказала она. – Он ведь дрался со стаей вместе с нами. Его же тоже могли убить!
– На самом деле не дрался и не могли, – сообщила Кира, передавая Индре смоченную тряпку. – Судя по тому, что я видела, этот приехавший с вами молодой человек на протяжении всего побоища стремился держаться позади, поближе к двери нашей машины. Некоторую нелогичность я лично усматриваю в другом: у него ведь было огромное множество шансов разделаться с кем-нибудь из нас, раз уж ему так приспичило, причем гораздо раньше и проще.
– И я об этом подумал, – Индра осторожно попробовал обтереть засохшую кровь с лица и поморщился. – Значит, эти варианты не подходили. А не подходили они потому, что все должно было выглядеть естественно. Кто-то должен был вернуться в Город вместе с Власом и засвидетельствовать, что другие погибли по трагической случайности. Открытая земля – опасное место. И, судя по его действиям, «звездочку» и вас он не планировал трогать.
Кира задумчиво потерла переносицу и протянула:
– И все ради вас троих…
Индре, как видно, послышалось в этих словах недоверие, потому что он пустился объяснять:
– В первую очередь, он нападает на Ерика, так? Думаю, порядок тут не важен: просто меня он уже ослабил и мог оставить на попозже, а Ким слишком здорово бегает. Потом вдруг предлагает идти туда, где якобы видел дикаря, хотя сам только что убеждал всех уходить как можно скорее. И потом я… ну на самом деле я ему немного подыграл.
– Как это – подыграл? – не поняла Рут.
– Помнишь, я сказал, что нашел подсказку и разгадал код двери? – В голосе Ино впервые за время рассказа прорезалась прежняя самоуверенная интонация. – К тому времени я уже понял, что дверь заперли специально, чтобы не дать кандидатам в трупы вернуться в защищенное место раньше времени. Так что я солгал. Если бы я действительно разгадал код, это бы, вероятно, значило, что я узнал что-то о том человеке, который им пользовался. И это должно было его заинтересовать.
– То есть на самом деле… – недоверчиво начала Рут.
