– Нет, – хмуро пробормотал Ким. – Откуда вы…
– А напомни-ка, – госпожа Вайс откинулась обратно и сложила ладоши под подбородком, уперев в него кончики пальцев, – Что там с тем, зачем я понадобилась?
– Ну, синтеты ушли, и теперь надо заново моделировать все технические процессы. А у вас такой, э-э, своеобычный склад ума… – По правде, Ким плохо представлял себе госпожу Вайс в роли методиста-технолога, и объяснение выходило не слишком уверенным.
Кира не дослушала:
– Ясно, ты повторяешь слова Эдо, он прямо так тебе и сказал? Сам, лично?
– Ну… – Ким осекся. Лично Эдо ему этого не говорил: он дал запись.
– Дорогой, на самом деле это вовсе не обязательно что-то значит, – успокаивающе проговорила Кира. – Всем известно, что врать в глаза всегда сложнее, даже если не ждешь от собеседника паранормальной проницательности. Правда, у Эдо такой уровень, что ему-то почти наверняка все равно, куда врать – ты понимаешь, он же политик, – так что в данном случае… Да, вероятно, в данном случае это все-таки очень даже значит кое-что. И это окончательно меня убеждает!
Выведя это парадоксальное заключение, Конструктор бодро хлопнула себя ладонями по бедрам и вскочила.
– Но сперва я должна посмотреть на компанию, в которой поеду. Беззащитная женщина не может себе позволить иметь дело с кем попало: вступиться за меня некому, и если что… Ну мало ли что, в общем.
Все это звучало бредовато, но Ким не нашел, что возразить. В свете последних откровений и намеков госпожи Вайс он вообще чувствовал себя довольно странно.
– Хорошо… Мне привести их сюда?
– Что ты, зачем! – Кира уже рыскала по своему жилищу: откуда-то был извлечен на свет яркий необъятных размеров платок, которым она повязала голову, оставив хвосты болтаться за спиной, и плетеная корзина с крышкой, куда она невероятно быстро пошвыряла какие-то вещи. – Ну вот, я готова. Ру-ут! Мы уходим!
Девушка высунула голову из-за занавеси:
– Куда это вы уходите?! – сердито спросила она.
– По делам, – с достоинством отозвалась ее мать, – Побудь тут, хорошо? На самом деле в доме не мешало бы, кажется, прибраться… – Она задумчиво оглядела помещение.
– Ага, это точно, не мешало бы, – твердо сказала Рут. – Я тебя одну не отпущу, не надейся.
– Я вовсе не одна, со мной будет этот милый молодой…
– То есть еще хуже, чем одна, – резюмировала девушка. – Не обсуждается. Я уже наинтегрировалась.
На обратном пути по лесной тропинке Рут пропустила мать вперед. Киму по-прежнему предназначалась роль хвоста, но он поднажал и нагнал девушку. До него вдруг дошло, что в разговоре с Кирой он как-то чересчур самоуверенно оперировал тем, чего хочет, а чего не хочет Рут.
– Ты ведь не была в Коллекторе, – попытался завязать разговор Ким. – Почему?
– А почему я должна была там быть? – хмуро отозвалась Рут, – Я же не сирота.
– Госпожа Вайс была против?
– Госпожа Вайс была вовне. И ей всегда было по фигу, – отрезала Рут, – Закрой рот, а? Говорила же…
Ким все равно спросил:
– А ты бы не хотела вернуться в Город?
– Какая разница? – с ноткой горечи спросила Рут. – И какая тебе разница, вообще?
– Просто может так получиться, что госпожа Вайс… – осторожно начал Ким, но Рут вдруг шикнула на него, в два прыжка догнала мать и остановила, без лишних церемоний дернув за подол и прижав ей рот ладонью.
– Просила ведь молчать, – одними губами произнесла Рут, обшаривая глазами тропу.
Ее взгляд остановился в одной точке. Ким посмотрел туда и…
Сперва ему показалось, что зашевелился сам лес. А затем он увидел ее и без всякой подсказки понял, кто это. Он хорошо помнил психограмму Ерика, хотя никакая психограмма не могла передать этой животной силы и естественного чувства опасности, которое она вызывала.
Рысь плавно вышла из-за кустарника и остановилась прямо посреди тропы. Она стояла боком к ним и смотрела куда-то в чащу, но Ким был уверен, что она прекрасно знает об их присутствии. Он увидел, что рука Рут, отпустив мать, медленно поползла к бедру.
– Ой, Рут, детка, там же рысь! – вдруг громко ахнула госпожа Вайс, и рысь повернула голову.
Рут шагнула вперед и вытащила нож. Ким застыл: неужели она собирается драться с этим? И тут он услышал звук – низкий, дикий, звериный. Это было рычание, утробное рокотание, напитанное угрозой, и издавала его не рысь.
Глаза у хищника были точь-в-точь как у дикаря, только одного цвета, и смотрели не мигая. Чутко шевельнулось одно ухо. Рут расправила плечи и расставила локти, а потом наклонила голову и сделала шаг вперед, продолжая рычать. Хвост рыси дернулся из стороны в сторону, но отступать она не спешила.
Госпожа Вайс зачем-то стала копаться в своей корзинке, и Ким спохватился: он-то что же стоит?! Он грубовато отпихнул Киру и оказался за плечом Рут; в голове мелькнуло: интересно, он может «читать» животных? Этот зверь – пока первый, которого он видит, и он, Вселенная помилуй, слишком чертовски страшный.
Рут шагнула еще раз, и хвост захлестал сильнее. А потом – безо всякого рычания и прочих пустых угроз – рысь сорвалась с места и кинулась на них.
Девушка ловко ушла в сторону перекатом, и зверь на миг притормозил, выбирая цель. Все-таки остановившись на Рут, рысь повернулась, одним мощным прыжком покрыла половину расстояния между ними, и тогда Ким бросился вперед, не отдавая себе отчета в том, что совсем не знает, как управляться с рысями. Огромная кошка присела для второго скачка, и тут Ким вцепился ей в хвост.
Ничего похожего на эту боль он еще не испытывал. С невероятной быстротой рысь изогнулась, шипя, и ударила лапой с растопыренными пальцами: когти огнем располосовали плечо, которым Ким инстинктивно заслонился. Этой секунды хватило, чтобы Рут оказалась рядом, она замахнулась ножом, и тут послышалось громкое, возмущенное: «Руки прочь!!!»
Рысь взмахнула лапой второй раз, но тут госпожа Вайс, которую зачем-то все-таки понесло в гущу битвы, дотянулась до кошки рукой, словно желая погладить. В следующий миг рысь рухнула наземь центнеровым тюком мяса и шерсти.
– Кира!!! Какого дьявола?!!
– Ну что опять такое? – с детским удивлением проговорила Кира. – Я же вас предупредила, чтобы держали руки подальше. Прямо как знала, что батареи еще не сели… – Она оценивающе оглядела парализатор в своей руке, словно видела в первый раз, и кинула обратно в корзинку, – Что ж, все хорошо, что хорошо кончается.
– Лучше некуда… – простонал Ким, зажимая рукой плечо. Рут, не пряча нож, подползла к нему и потребовала: «Убери!» Он послушно убрал руку, и девушка одним движением вспорола рукав его футболки.
– Не, еще нормально, – пробормотала она. – Но шрамищи останутся красочные.
