Вот, например: «Стажер, етить коленкой в душу твою растак, ты ж первый задолбаешься Полякову объяснительные катать, если меня родимчик хватит!»
– А вы не цепляйтесь к бедняге, – Ким подошел к мультиботу и слегка нагнулся, чтобы ласково погладить его по куполообразной макушке. – Дядя Макаров шутит, маленький. На самом деле он знает, что ты неодушевленный. Пойди-ка помоги тете Алекс.
– Уточните команду, – программа ботов других средств самовыражения не предусматривала.
Мак раздраженно воззрился на Кима.
– Ты сам слышал, как он со мной говорил. Слышал или нет?!
Вообще-то Ким и правда слышал. Но чего только не услышишь в их мастерской!
– Вы считаете, техника готова сделать решающий скачок в своем развитии? В них просыпается сознание? – со всей серьезностью спросил Ким. С тех пор как они с Маком вроде как стали друзьями, ему нравилось иногда слегка подкалывать шефа.
Старший механик одарил его фирменным мрачным взглядом из-под густых бровей.
– Не умничай, зелен еще, – буркнул он. – Сознание, ишь! Я в твои годы помалкивал и на ус мотал, что старшие скажут. И если старший говорит, что железо не в порядке, значит, не в порядке, и надо брать ключ на десять и наводить в железе порядок.
Не дождавшись адекватных приказаний, мультибот перешел в автоматический режим и деловито покатил собирать металлическую стружку под верстак.
– Пойду пообедаю, – Ким проводил его взглядом и поднял глаза на Мака. – Могу привезти вам ваш сойбургер с биром, хотите?
– Пообедаешь опосля, – отрубил Мак. – Ты у нас соображаешь больно хорошо, так вот сгоняй-ка к кукурузникам. У них железо как стояло, так и стоит.
– Может, и еще полчасика постоит, раз так? Есть хочется…
– Вам, стервецам, лишь бы пожрать! – взъярился Мак, – Меня со всех ведомств на части рвут, заявок невпроворот, работа стоит, ядри ее в корень! Когда мне было, как тебе, семнадцать, я, между прочим, по семнадцать часов в сутки…
Ким вздохнул. Когда мастер бесится – сопротивление бесполезно. А полезно прихватить большой стакан киселя на станции, потому что сегодня, похоже, ему светит остаться без обеда.
До сектора пищевиков ехать было недалеко, и вскоре Ким уже входил в большое помещение, неприятно напомнившее ему подземный цех переработки на минус третьем. Здесь тоже повсюду громоздились машины, только неподвижные: согласно заявке, центральное управление не работало, и в цехе стояла мертвая тишина.
Ким ожидал, что его встретит кто-то вроде зеленокожего фитоморфа Гарнье из соевой теплицы, но старшей в блоке оказалась высокая и костлявая женщина-синтет по имени Зира. Без единого лишнего слова она показала ему пульт управления в диспетчерской и поспешила уйти.
К замкнутой отчужденности синтетов Ким привык давно: как-никак, после переезда в Город он жил в синтетском общежитии. Но все же, как и любого саморожденного, она его немного напрягала. Глаза у синтетов были холодными, жесты – скупыми, а мимики, считай, не было вовсе. Чисто по-человечески Ким мог это понять: еще бы, сперва тебя генерят и растят, как сою, – ни отца, ни матери, ни близких, ни далеких, а потом делаешь всю жизнь то, для чего тебя сгенерили и вырастили. Легко догадаться – не самую приятную работу. О синтетах-коммуникаторах, по крайней мере, он не слышал.
С другой стороны, даже псикодер Сенна из Коллектора был таким: непробиваемым. А уж у него работа – не бей лежачего. Сиди себе среди детишек да тестируй их по-всякому, решай, кому где потом работать в Городе. Кому в элитном ведомстве вроде анализа информации, а кому, например, и в техподдержке. Как не подающему других надежд.
С третьей стороны, после истории с эпидемией, которая едва не выкосила целый сектор самородков, но не тронула в нем ни одного синтета, на них особенно косо смотрят. Вообще на всех, что, конечно, несправедливо.
С четвертой стороны, от размышлений о социальной справедливости машины у кукурузников сами собой не починятся, так что завязывай, Ким, и берись за дело.
С сожалением прикончив кисель, Ким поплевал на руки, попробовал запустить по очереди все линии в цехе и убедился, что дело плохо. Зира сообщила, что с ручным режимом все в порядке, но так работать не годится: не поставишь же человека у каждой машины.
Исследуя цех, Ким подавил желание стащить несколько тянучек, замерших на фасовке, или потревожить бродивший корнбир в чане. Он включил несколько агрегатов и порадовался их здоровому, нормальному реву. Значит, поодиночке работаем, а в команде не хотим. Проигрышная стратегия, друзья-механизмы.
В одной из стен была небольшая дверь. Из чистого любопытства Ким открыл ее и зашел внутрь. За дверью обнаружилась комнатка с замысловатыми извилистыми загогулинами на полу, а на металлических стенах Ким увидел ровные ряды направляющих – видимо, для полок. В комнатке стоял невероятно вкусный запах. Уже здорово голодный, Ким даже на секунду зажмурился, пытаясь представить, что здесь хранят. Шоколадные кексы?
Усилием воли оторвавшись от принюхивания, он хотел было выйти и с досадой обнаружил, что его интегрированный чип глючит. Дверь не открывалась. Что за ерунда? Он несколько раз прикладывал тыльную сторону ладони с вживленной микросхемой к замку так и этак, пока не услышал какой-то слабый звук и жужжание. Так могло включиться что-то большое, и явно внутри комнаты.
Ким резко обернулся и увидел, что в дальней стене закрутились несколько вентиляторов, которых он раньше не заметил. Это было странно. От умственных усилий Ким даже взмок: что он тут включил, черт возьми, и как? Он же ни к чему не притрагивался!
И тут он осознал, что взмок он вовсе не от усилий: в комнате становилось теплее. На самом деле уже очень тепло. Он бросил взгляд вниз, откуда, казалось, идет жар… И понял. Направляющие на стенах были не для полок: они были для противней!
Он каким-то образом закрылся внутри гигантского духового шкафа, и теперь этот шкаф собирался печь.
Загогулины на полу, который оказался одним сплошным нагревательным элементом, были уже ярко-красными. Какого дьявола не работает дверь? Ким оглядел и ощупал замок со всех сторон – обычный замок, только не открывается. Ситуация становилась все глупее: пот уже капал у него с носа, футболка была конкретно мокрая, и к тому же снизу запахло палеными кроссовками. Пришлось взобраться на направляющую на стене и уцепиться руками за другую.
Идиотская история… Может, есть какой-то защитный механизм, предохранитель? Обязан же он быть в устройстве, где можно изжариться!
Бешено замахав рукой, Ким определил, что датчиков движения в печи нет. Что еще? Он стал орать – и почему он до сих пор этого не делал, снаружи ведь могут услышать и вытащить его?.. Или нет?
Вспомнилось равнодушное лицо синтетки, и Киму стало уже совсем не смешно.
Направляющие тем временем раскалялись, и нестерпимо жгли ладони. Волоски на руках скручивались, становилось все труднее дышать раскаленным воздухом.
