Резкая боль словно прорезала легкие. Одновременно скрутило живот, и Ким согнулся пополам. Руки дрожали, грудь изнутри драли кошки, и Ким со стоном повалился на четвереньки. Ему было не вздохнуть. Хотелось скрутиться в клубок, зажать рвущиеся наружу внутренности… Нельзя! Надо в медблок. Если он доползет до медблока…
Он все-таки двинулся к выходу, ничего не видя из-за слез, кашляя и задыхаясь. Сердце стучало, как бешеное, Ким упал, снова пополз, изо всех сил стараясь думать о выходе, видеть перед собой ручку, но без толку – конечности уже не слушались. Он подтянул колени к животу, борясь со спазмами… И тут снова раздался треск шторки.
Ким уже практически ослеп, но почувствовал, как к лицу что-то прикладывают. Затем он каким-то образом очутился снаружи, на лестнице. И, не в состоянии держаться на ногах, загремел вниз.
Какое-то время спустя Ким обнаружил себя сидящим спиной к соседской двери. На лице у него была маска; а еще он был мокрый, наполовину в мыле, с отбитой спиной и в чем мать родила. Рядом на корточках сидел Ерик с инжектором в руке и озабоченно заглядывал ему в лицо.
– Знаешь, друг, я тут подумал… – прохрипел Ким, как только почувствовал, что может говорить. – Ты не стучи никогда – просто заходи в любое время.
Ерика прорвало:
– Ты, дебил, где маска твоя?! Какого хрена ты дома?! По всему Городу объявляют, встретил «заряженного» – маску на морду и живо в медблок. Ты что, глухой?!
– Я не встречал… Это был не мультибот, – просипел Ким, с усилием вдыхая воздух сквозь маску, – Кто-то зашел, пока я в душе был.
Ерик так и застыл с открытым ртом.
– Кто-то зашел к тебе в ячейку и распшикал там параличку? – переспросил он. – Да кому это понадобилось?
– Наверное, тому же, кто давеча хотел меня в духовке испечь, – пробормотал Ким.
Ерик смотрел на него вытаращенными глазами.
– Ладно, пошли, переночуешь у меня, – решил он, – Заодно и расскажешь.
Ким ужасно хотел лечь и не двигаться, ему до сих пор было худо, подташнивало, глаза чудовищно распухли, а еще он знатно раскроил подбородок, упав с лестницы. У Ерика он хлопнулся на кресло-мешок, выпил три кружки мелимилка и рассказал другу обо всем, включая приключение в печи у кукурузников, визит к Полякову, встречу с Петером, поездку на монорельсе с Сенной и эксперимент с Маком.
Ерик молчал, как выключенный, а потом задал только один вопрос:
– Почему ты мне ничего не говорил? – В его голосе было столько укоризны, что Ким усовестился. На самом деле, почему? – Не доверяешь, да? – Ерик кинул на него хмурый взгляд исподлобья.
– Ты что, конечно, доверяю!
– А вот и зря, – буркнул Ерик, вставая и карабкаясь на кровать. – Может, я как раз самый главный злодей. Просто под дурачка кошу.
Ким понял, что дикарь здорово обижен, но не знал, как его умилостивить. Признаваться, что ему просто хотелось поиграть в героя в одиночку, было стыдно. Тем более он чуть не доигрался. Если бы не Ерик…
– И хрен кто до самого конца догадается, – буркнул Ерик, скидывая на пол одеяло для Кима. – Я такого идиота могу включить – тебе и не снилось. Спокойной, блин, ночи! – свирепо гаркнул он и зарылся под простыню.
Глава 5
Космическая угроза
Им удалось поспать всего три часа. Посреди ночи пластфон Ерика разразился серией резких противных звуков, от которых Ким, завернутый в одеяло, подскочил на полу.
– Что это?
– Это значит очуменно важные новости, слушать всем, – пояснил Ерик, спрыгивая с кровати и шлепая к пластфону на столе. – Типа конца света, – он запустил ролик и подкатился к Киму на стуле.
Правительство заявляло, что синтеты отныне вне закона. Старший техник Руденко сообщил, что разумность машин – это медиабред, и ботами определенно кто-то управляет. Старший биотехник Штайнер подтвердил, что отравляющие вещества производят в химическом блоке на минус третьем. Город вынужден защищаться. Отныне все, кто находится на «минус три», считаются террористами, и все переговоры с ними прекращаются.
– Что значит «прекращаются»? – пробормотал Ким. – А как тогда…
– Дураку понятно: штурмовать их будем, – пояснил Ерик, – Не совсем конец света, но…
– Да, блин, это же не они! – рявкнул Ким, – Я же тебе вчера все рассказал!
– Друг, ну ты сам посуди, – Ерик развел руками. – Я тебе верю, без вопросов. Но только ты чушню какую-то городишь. Кто это еще может быть, как не синтеты?
– Кто-то очень асоциальный, – пробормотал Ким, осторожно трогая веки. Глаза понемногу приходили в норму, хотя вдыхать еще было больно. – Агр какой-нибудь.
– Да ведь сколько их, ботов? Немерено! И ими всеми кто-то один управляет? Как, спрашивается? У него сто рук, что ли?
– Ладно, я в мастерскую, – с досадой проговорил Ким. – Может, Мак подскажет, как тут можно без ста рук управиться.
Ерик одолжил ему футболку и штаны, которые доходили Киму до середины икр. Но наклейка «химическая опасность», которую дикарь прилепил на шторку его ячейки, была еще на месте, и Ким не стал туда заглядывать. Если бы не Ерик, он и завтракать бы не стал: живот еще побаливал.
От мультиботов коридоры очистили полностью, но вся остальная техника окончательно свихнулась. Двери открывались и закрывались по собственному желанию, лифты ездили куда хотели, а если не хотели – стояли между этажами. У самой станции Ким увидел пустой погрузчик, который прижался к стене за углом и периодически слегка высовывался, тут же убираясь обратно, словно играл в прятки.
После бессонной ночи консулы исчезли с экранов. На их месте воцарился, черт бы его драл, Лексус. Причем в Тори, очевидно, проснулось очередное новое «я». Он больше не нес пафосную околесицу, а, строго одетый и гладко причесанный, подсчитывал потери, напоминал о мерах предосторожности и призывал всех сплотиться и быть мужественными перед лицом смертельной опасности.
– Вот спасибочки, без него мы б не догадались сплотиться, – проворчал Ерик, помогая нескольким белокурточникам удерживать буйствующие двери лифта.
– Он не это имеет в виду, – пробормотал Ким, глядя, как мимо зигзагами проносится бесхозный транспортер.
Вокруг только и разговоров было, что о синтетах и о том, что собирается делать правительство.
– Довольно уже они сидели сложа руки! Вспомнить одну только эпидемию! – голосил на весь лифт какой-то старичок-фитоморф с профессорской внешностью. – Если власти опять будут медлить, клянусь, я сам возьму оружие и…
– Не будут, – буркнул мрачный темнокожий силовик из внутренних, – Выбьют их оттуда, и весь сказ.
– И давно пора, скажу я вам! – подхватил профессор, и остальные в лифте согласно зашумели.
Ким молча думал, что этой ночью Петер сам поставил крест на всех своих требованиях. И это тоже доказывает, что мультиботов спустил с поводка не он.
