Редкий советский полководец не преминул уязвить германских стратегов в том, что они «воевали по шаблону». Однако такие правила ведения вооруженной борьбы, как ведение разведки, поиск уязвимых мест в обороне противника, сосредоточение сил в мощный кулак на выбранном участке, взаимодействие различных родов войск на поле боя, – это не шаблон, а азбука военного искусства, которая долго не давалась «красным командирам», не признававшим «буржуазных наук».
С точки зрения противника, у русских были свои шаблоны: брать города к пролетарским праздникам, укладывать горы трупов у подножия никому не нужной высотки, наступать растопыренными пальцами одновременно в нескольких направлениях или гнать в бой тысячи людей с одной винтовкой на троих. Красная Армия вела боевые действия «по принятому у русских принципу – уж если «Иван» решил что-то захватить, он бросает в бой крупные массы войск до тех пор, пока не достигнет поставленной цели или не исчерпает всех своих резервов, – пишет немецкий генерал Меллентин. – Они наступали на любую высоту и дрались за нее с огромным упорством, не придавая значения ее тактической ценности. Неоднократно случалось, что овладение такой высотой не диктовалось тактической необходимостью, но русские никогда не понимали этого и несли большие потери».
31, 49, 32 и 33-я армии Резервного фронта, которыми командовал маршал Буденный, располагались в тылу Западного фронта на линии Ельцы, Оленино, восточнее Дорогобужа, Спас-Демянск. Еще две армии – 24-я и 43-я – занимали оборону в первом эшелоне от Ельни и южнее на фронте до 100 км. Кроме 34 стрелковых дивизий, в составе войск фронта имелись 144, 145, 146, 148-я танковые бригады и 3 отдельных танковых батальона. Любопытно, что после жуковской победы под Ельней из 43-й армии исчезли 104-я и 109-я танковые дивизии, трансформировавшись в две танковые бригады (145-ю и 148-ю).
Надо сказать, что 11 дивизий в составе Резервного фронта были дивизиями московского ополчения. Еще в июле Москва сформировала 12 дивизий народного ополчения общей численностью 160 тысяч человек, которые первоначально намечалось использовать для строительства оборонительных сооружений и в качестве резервных соединений непосредственно за линией фронта. Численность и вооружение этих дивизий были недостаточными. Поскольку их вроде и не считали боевыми соединениями, то поначалу централизованное снабжение военной техникой, продовольствием и снаряжением этих частей не осуществлялось.
Фактически собирали их на войну районы, от которых они выставлялись, и предприятия-шефы. Например, 1-я ДОН Ленинского района насчитывала 7908 человек и имела на вооружении 2000 винтовок, 30 пулеметов, 11 орудий и минометов и 15 танков. 7-я дивизия Бауманского района при численности 7614 человек была вооружена 3963 винтовками, 201 пулеметом, 33 орудиями. Остальные дивизии, сформированные районами, получали вооружение уже на фронте, но тоже далеко не в достаточном количестве. Поскольку молодежь призывного возраста, не дожидаясь постановления ГКО «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения», с первых дней войны ушла в военкоматы, то ясно, из какого контингента формировались эти дивизии. Военная подготовка была соответствующая. Тем не менее их бросали в бой наравне с кадровыми частями уже под Ельней. Две армии Резервного фронта были полностью добровольческими. Это 32-я армия генерал-майора С.В. Вишневского – 2, 7, 8, 13 и 18-я дивизии народного ополчения и 33-я армия комбрига Д.П. Онуприенко – 1, 5, 9, 17 и 21-я. Я специально хочу их здесь перечислить потому, что почти никто из них не уцелел.
Войска Брянского фронта под командованием генерала Еременко – 50, 3, 13-я армии и оперативная группа генерала А.Н. Ермакова – своим правым крылом и центром должны были прикрывать брянско-калужское и севско-орловское направления, а левым крылом – вести активные боевые действия в районе Глухова с целью улучшения своего оперативного положения. В составе фронта имелись 108-я танковая дивизия, 42, 121, 141, 150-я танковые бригады и 113-й отдельный танковый батальон.
В резерве Ставки на московском направлении имелись еще 6 стрелковых дивизий и 6 танковых бригад.
При создании группировок войск фронтов советское командование исходило из важности районов и операционных направлений, не учитывая и не имея представления о намерениях и группировках противника. Так, войска Брянского фронта почти все свои резервы имели в районе Брянска, тогда как противник планировал нанести главный удар из района Шостки, в обход брянской группировки советских войск. Весь август и сентябрь войска фронтов занимались не совершенствованием оборонительных рубежей, а проводили частные наступательные операции, которые приводили к неоправданным потерям в личном составе и боевой технике, отвлекали внимание войск и штабов от организации обороны и не дали решительно никаких позитивных результатов. К тому же советское командование не рассчитывало, что новое германское наступление начнется еще осенью 1941 года. Господствовало мнение, что в преддверии осенней распутицы и после боев под Киевом немцы не будут проводить больших операций.
Только 26 сентября командование Западного фронта доложило в Ставку, что, по данным разведки, установившей перегруппировку и переброску немецких войск, возможно новое немецкое наступление на Москву. На следующий день была издана директива, в которой указывалось на необходимость перехода к «жесткой и упорной обороне», создания фронтовых и армейских резервов, ведения активной разведки, совершенствования оборонительных сооружений, усиления инженерных работ. Эти документы даже не успели довести до всех передовых частей.
Кроме того, советская разведка так и не выяснила направления главного удара германских войск, расположение резервов фронтов не соответствовало обстановке, артиллерия не была подготовлена к борьбе с танками, глубина обороны фронтов составляла всего 15–25 км, сама оборона носила очаговый характер. До немецкого наступления оставалось три дня.
Операция «Тайфун» началась 30 сентября 1941 года, когда против войск левого крыла Брянского фронта перешла в наступление 2-я танковая группа. Ее дивизии были укомплектованы техникой на 50 %, в качестве пополнения из Германии прибыло 50 танков. У Гудериана имелось 5 танковых и 4 моторизованные дивизии (650 танков) и переданные в его подчинение 6 пехотных дивизий. Главный удар через Глухов на Орел наносил 24-й мотокорпус генерала Гейера. Правее него должен был наступать через Путивль 48-й корпус Кемпфа, а левее, из района Шостка, – 47-й. Фланги танковых клиньев обеспечивали пехотные соединения 34-го и 35-го армейских корпусов.
Когда позднее маршала Еременко упрекали в том, что он не смог в начале сентября остановить прорыв Гудериана к Конотопу, то маршал оправдывался тем, что Брянский фронт создавался для прикрытия Московского стратегического района, а не в предвидении поворота главных сил группы «Центр» на юг. «Мы можем сказать, что войска Брянского фронта добросовестно выполнили основную задачу, поставленную перед нами Ставкой, не допустить прорыва группы Гудериана через Брянск на Москву», – писал Еременко. Выполнить эту задачу не составляло в тот период труда, поскольку Гудериан и не шел на Москву, а двигался вдоль Днепра для соединения с Клейстом, окружая войска Юго-Западного фронта.
