Надо сказать, что на первое в мире государство рабочих и крестьян все время кто-то собирался напасть, и пролетариату все время надо было вооружаться. Сколько себя помню, агрессивность империализма все возрастала и возрастала от съезда к съезду, пока коммунистическая партия стояла у руля. Напомню, что до 1933 года весь мир сотрясал невиданный экономический кризис, в Америке разорившиеся буржуи выбрасывались из окон небоскребов, в Германии еще не было настоящей армии, не верховодили нацисты, а Гитлер подумывал о самоубийстве. Страны Запада притворно и цинично сокращали и ограничивали вооружения, подписывали Вашингтонские и Лондонские соглашения и всякие конвенции. Но партию эти вражеские происки не обманули.
И не могли обмануть. Ведь кризис, экономическое ослабление Европы – самые лучшие условия для распространения «бацилл большевизма». Ленин, пять лет как умерший, но все равно «вечно живой», завещал пролетариату вооружаться и объяснил, для чего: «Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстания против капиталистов, выступая даже с военной силой против эксплуататорских государств». И далее вождь объявил, что такая война «за социализм, за освобождение других народов будет законной и справедливой», – что значит юридическое образование.
Верные ученики-ленинцы, уничтожив в стране все другие партии, разгромив всяческие оппозиции, укрепив свое внутреннее положение, начали ускоренными темпами «организовывать социалистическое производство» и готовиться к новому походу. Именно для этого в стране проводятся индустриализация, коллективизация и культурная революция. Ради великой цели «победивший пролетариат» получил семидневную рабочую неделю и был прикреплен к станку с 14 лет. Ради этого у крестьян отобрали землю, хлеб и паспорта и согнали в колхозы. Для этого возводились великие стройки, развивалась тяжелая индустрия, совершенствовалась топливно-энергетическая база и невиданно усиливалась эксплуатация всех слоев населения. Наряду с трудом крепостным все шире применялся рабский труд «детей ГУЛАГа».
15 июля 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О состоянии обороны СССР», за ним последовало решение Реввоенсовета, в соответствии с которым было предусмотрено организовать производство танкеток, малого, среднего, тяжелого и мостового танков. В соответствии с этими решениями штаб РККА разработал «Систему танко-, тракторно-, авто-, броневооружения РККА». На ряде заводов были созданы танковые конструкторские бюро. Так, авиамоторный отдел завода «Большевик» был преобразован в танковый, костяк отдела составили инженеры, переведенные из Москвы. Головную роль в проектировании танков, которую ранее осуществляло Московское бюро, с конца 1929 года взял на себя ОКМО, возглавляемый Н.В. Барыковым.
В целях централизации руководства перевооружением армии в том же году было создано Управление механизации и моторизации РККА, начальником которого стал И.А. Халепский.
Радикальной экономической модернизации советской экономики очень помог и мировой кризис. Советские представители за границей скупали за валюту у американских, британских, итальянских, германских и прочих буржуев новейшие технологии и образцы вооружений: самолеты и двигатели, корабли и торпеды, пушки и системы наведения, танки и броневики. Ради того, чтобы добыть валюту, вымирала от голода Украина и распродавались сокровища Эрмитажа. За годы первой пятилетки около 95 % советских предприятий получили западную помощь в виде техники, технологий и специалистов. Сотрудничество с западными фирмами и использование дешевого труда советского населения позволили заложить основу современной тяжелой промышленности. Возникшие заново целые отрасли, особенно машиностроение, стали в первую очередь базой для создания мощнейшего военно-промышленного комплекса и развертывания военного производства. Общий прирост производства ВПК за 1933–1937 гг. составил 286 % по сравнению с общим промышленным приростом в 120 %.
В начале 30-х годов на основе английских и американских образцов было разработано целое поколение советских танков всех весовых категорий. В соответствии с подоспевшей военной теорией в основу боевого применения танков был положен принцип активных действий в наступлении, как во взаимодействии с пехотой, так и самостоятельно. Для того чтобы танки могли наносить удары по всей глубине обороны противника, необходимы были машины с более высокими боевыми характеристиками, чем МС-1.
В короткий срок были конструктивно доработаны и поставлены на серийное производство танкетка Т-27, малый плавающий танк Т-37, легкий пехотный танк Т-26, легкий быстроходный колесно-гусеничный танк БТ, средний Т-28 и тяжелый Т-35. Броня малых и легких танков была рассчитана на защиту от ружейно-пулеметного огня, а средних и тяжелых – от артиллерийского огня пушек малых калибров (противотанковой артиллерии еще не существовало в природе).
Понятно, что перевооружение армии и оснащение ее новыми видами боевой техники обусловили необходимость подготовки высококвалифицированных специалистов. Поэтому все в том же знаменательном 1929 году было создано специальное бронетанковое отделение на артиллерийском факультете Военно-технической академии им. Дзержинского. Через год, 6 мая 1930 г., при этой академии был сформирован факультет механизации и моторизации РККА, а 13 мая 1932 года в Москве организована Военная академия механизации и моторизации. 1931 год можно считать первым годом массового советского танкостроения: заводы дали 847 машин пяти типов (в 1930 году всего 170, в основном МС-1), а в 1932 году уже 3032. И это было лишь начало. В соответствии с первой программой выпуска бронетехники к концу первой пятилетки в Красной Армии должно было быть 5500 танков. В действительности за 1929–1933 годы было изготовлено 7500 боевых машин!
23 февраля 1933 года К.Е. Ворошилов в докладе «15 лет Красной Армии» с законной гордостью подвел итоги пройденному пути: «Красная Армия совершенно не имела танкового вооружения. Нельзя же было считать в самом деле танковым вооружением несколько десятков танков, притом различных марок и образцов, отбитых нами у Деникина, Врангеля, Юденича и на других фронтах у белогвардейцев и интервентов во время Гражданской войны… Эти несколько десятков танков были теми единственными образцами, на которых «просвещалась» и училась вся Красная Армия. Эти танки мы показывали на наших парадах… Все эти «Рено», «Рикардо» и другие системы, которыми мы счастливо обладали, были, конечно, не боевым оружием, а совершенно ненужным хламом». А вот теперь у Климент Ефремыча голова не болит, теперь у Красной Армии есть настоящее «боевое оружие», причем в таком количестве, что Западу и не снилось. Гитлер напал на Польшу, имея вдвое меньше танков, но это будет через шесть лет, а пока у него нет ни одного.
Поэтому «…мы можем считать задачи танкового вооружения Красной Армии разрешенными вполне удовлетворительно».
Кстати, почему всего лишь «удовлетворительно»? А потому, что в августе 1931 года кремлевские мечтатели пришли к выводу, что «ход исторического процесса» вынудит пролетарское государство «перейти к нападению» буквально в ближайшие два-три года. Промышленности была поставлена задача в 1932 году изготовить 10 000 танков всех классов, а «в угрожаемый период» довести их количество в вооруженных силах до 40 000! Не потянули.
