Войсковые части и авиация фронта, насыщенные пулеметными и артиллерийскими зенитными средствами и истребительной авиацией, до сих пор не могут сбить пытающихся перелететь линию фронта самолеты противника и раз и навсегда отбить всякую охоту появления их над нашими войсками».
Семен Константинович слегка преувеличил, все-таки: 10 самолетов противника были в январе сбиты: четыре «Бленхейма», четыре «Фоккер» СХ и два каких-то шведа.
Период стабилизации линии фронта окончился 1 февраля с началом атак войск Северо-Западного фронта на Карельском перешейке, призванных «прощупать» оборону противника. Советское командование сконцентрировало на узком участке крупные массы войск. Численность советской авиации была доведена до 3253 самолетов — почти столько Гитлер отжалел для «Барбароссы». Бомбардировщики переключились с ударов по стратегическим целям на оказание тактической поддержки своим сухопутным войскам. Если верить командарму 2-го ранга В.Д. Грендалю, это было сделано по личному указанию Гениального Стратега, неустанно учившего своих полководцев военному делу: «Авиация долгое время не получала правильного направления и только после того, как тов. Сталин сказал, что авиации достаточно заниматься в тылах, работа авиации была перестроена. Тов. Сталин сказал — пусть авиация работает при войсковых частях. Авиация перестроилась, и в соответствии с этим основная масса авиации была передана командованию армии». Крупные группы истребителей выделялись на сопровождение и патрулирование над атакующими войсками.
В войне с Финляндией не обошлись без ТБ-3. Как и на Халхин-Голе работали они в основном по ночам, поражая крупные объемы в тылу противника, а перед прорывом «линии Маннергейма» переключились на бомбежку ее укреплений: ни один другой советский самолет не мог поднять 2000-кг бомбу. Но по большей части в ход шли ФАБ-250 и ФАБ-500.
Количество боеспособных истребителей в ВВС Финляндии, несмотря на потери, увеличилось и находилось на уровне 45–67 машин. Вскоре после начала войны британское правительство приняло решение о передаче финнам 30 истребителей-бипланов Глостер «Гладиатор Мк. П» (четыре пулемета, 410 км/ч); первый из них прибыл 18 января 1940 года и, как и следующие, вошел в состав LLv-26, сменив устаревшие «бульдоги», которые были переведены на «тренерскую работу» и в боях больше не участвовали. В начале февраля из Франции через Швецию стали поступать пушечные истребители Моран-Солнье MS.406C общим числом 30 экземпляров, которыми вооружалась вновь сформированная авиагруппа LLv-28. В середине месяца появились итальянские Фиат G.50 «Фрешиа», пополнившие ряды LLv-26 (уже 29 января они сбили два ДБ-3 из 53-го ДБАП). Кроме того, англичане поставили 24 бомбардировщика Бристоль «Бленхейм Mk.IV». Одиннадцать боевых машин разных типов «россыпью» передала Швеция, а в Лапландии, в районе Кеми сражались 16 самолетов «Авиафлотилии» шведских добровольцев (по окончании кампании шведы заявили о двенадцати победах, сами потеряли шесть машин, в бою — две).
2 февраля «гладиаторы» открыли боевой счет, сбив одну «чайку» и два И-16, 3-го февраля 42-й ДБАП в схватке с «фоккерами» потерял четыре ДБ-3, а 1-й МТАП, занимавшийся минными постановками без прикрытия, — два.
13 февраля шесть «гладиаторов» перехватили севернее Ладоги девятку бомбардировщиков из 39-го СБАП, летевших в сопровождении «чаек». В коротком бою финны сбили семь СБ. Советские истребители в первой декаде «завалили» три «Фоккер»-XXI.
Генеральное наступление войск Северо-Западного фронта началось 11 февраля с трехчасовой артиллерийской и авиационной подготовки. Дальняя авиация вновь наносила удары по объектам в тылу противника, причем в некоторых налетах участвовало от 65 до 120 бомбардировщиков. В первый день наступающим удалось вклиниться в финскую оборону на 1,5 км, а к вечеру 14 февраля была пробита брешь в 4 км по фронту и 8–10 км в глубину. Не имея резервов, чтобы закупорить прорыв, генерал Маннергейм отдал приказ отступить на вторую оборонительную линию. К 25 февраля продвижение Красной Армии приостановилось — командование взяло двухдневную паузу, чтобы произвести перегруппировку для удара по Виипури (Выборгу). В этот день три «гладиатора» из LLv-26 атаковали девятку Р-5, которые эскортировали шесть И-153 из 13-й отдельной истребительной авиационной эскадрильи. Финны сбили четыре самолета, в свою очередь, были сбиты и два «Гладиатора», а третьему вследствие полученных повреждений, пришлось идти на вынужденную посадку.
26 февраля тройки «фиатов» перехватили группу советских самолетов южнее Куовалы и сбили один И-16 и один ДБ-3, на следующий день советские истребители сожгли один «фиат».
Большие потери финская сторона понесла 29 февраля, когда советская истребительная авиация нанесла внезапный удар по аэродромам, на которых базировались LLv-24 и LLv-26. Пилоты из 49-го и 68-го истребительных полков на взлете и в воздухе уничтожили шесть «гладиаторов» и один «двадцать первый», потеряв два «ишачка». В ходе этой схватки был совершен единственный за всю войну воздушный таран. Командир эскадрильи старший лейтенант Я.Ф. Михин в лобовой атаке крылом своего самолета ударил по килю «Фоккера» лейтенанта Тату Гугананти, срубив его. Финский лётчик погиб, а советский вернулся на базу.
Лишь 3 марта армия Мерецкова добралась до Выборга, однако все попытки советских войск взять город оказались неудачными. Тогда 4 марта семь стрелковых дивизий совершили «ледовый поход» через Выборгский залив в обход укрепленных позиций противника и в двух местах зацепились за берег. Чтобы предотвратить продвижение «краснорусских» в глубь территории Финляндии, в бой была брошена вся «белофинская» авиация, которая наносила удары по колоннам войск и техники, двигавшимся по льду залива на плацдармы. Упорное сопротивление на суше наряду с поддержкой авиации позволило финнам остановить советское наступление. В воздушных боях над заливом обе стороны потеряли по пять самолетов.
Тем временем в Москве стало известно о подготовке Великобритании и Франции к высадке экспедиционного корпуса в Норвегии с последующей помощью Финляндии. Союзники ждали лишь официального обращения финнов о помощи и согласия шведов и норвежцев на пропуск войск. Одновременно, по сведениям советской разведки, ими разрабатывался план воздушной бомбардировки бакинских нефтепромыслов с территории Ирана и Сирии. Говорили также о десанте союзников в Архангельске. Таким образом, назревало столкновение Советского Союза с Антантой. С точки зрения Сталина, перед лицом такой угрозы Зимнюю войну надо было заканчивать, а «освобождение» Финляндии отложить до лучших времен. «Народное правительство» кремлевского нахлебника товарища Отто Куусинена, «полностью одобрявшее и поддерживавшее действия Красной Армии», отправилось на свалку истории, возникла необходимость возобновить контакты с законным правительством Финляндской республики. С другой стороны, финны давно предпринимали попытки наладить с Москвой диалог через третьи страны, а в начале марта Маннергейм доложил, что армия находится на грани разгрома.
6 марта советское руководство через шведское посольство сообщило о своей готовности начать мирные переговоры с Финляндией, которые начались в Кремле через два дня.
Последними жертвами Зимней войны в воздухе стали ДБ-3, сбитый 11 февраля «Фиатом», и «Фиат», поврежденный в воздушном бою в тот же день и разбившийся при аварийной посадке.
