Быстрое продвижение ударной группировки 1-го Белорусского фронта привело к изоляции юго-западнее Польцина основных сил 10-го корпуса СС и корпусной группы «Теттау». Чтобы отрезать им пути отхода, Жуков приказал: генералу Симоняку развернуть вправо 7-й стрелковый корпус генерал-майора В. А. Чистова, Катукову выделить в помощь танковые бригады, генералу Поплавскому ускорить продвижение на север и во взаимодействии с советскими частями разгромить противника.
Передовые соединения танковой армии Богданова, выбив немцев из Наугарда, 5 марта достигли реки Одер в районе Каммина. Стрелковые дивизии Белова продвинулись до 65 километров, овладев Штаргардом.
С выходом войск левого крыла 2-го Белорусского и правого крыла 1-го Белорусского фронтов на побережье Балтийского моря была успешно решена задача по рассечению восточнопомеранской группировки. При этом 2-я немецкая армия, понеся значительные потери, была отброшена на северо-восток, а 3-я танковая фактически разгромлена.
Поражение в Померании потрясло руководство рейха, даже клинический оптимист Геббельс в эти дни (5 и 6 марта) испытал шок, вновь и вновь мысленно переживая скорбные события:
«В Померании для нас сейчас создалось поистине безнадежное положение. Развитие событий там дает повод для самых серьезных опасений. Наш фронт там совершенно разорван, и в настоящий момент не видно, как мы могли бы занять здесь снова прочные оборонительные позиции. Многие наши самые лучшие части в этом районе либо отрезаны, либо вообще окружены. Конечно, мы пытаемся перебросить туда с берлинского фронта все, что еще можно взять отсюда; но это опять-таки приглашение Сталину как можно быстрее решиться на удар по Берлину…
Вклинения или, скорее, прорывы противника носят здесь поистине роковой характер. Советские танки уже находятся под Кольбергом. Наши позиции в Померании можно считать окончательно разорванными. Противник сумел соединить оба своих клина; между ними еще находятся очень крупные германские силы, и враг стремится сейчас создать вокруг них три роковых котла. Такое развитие событий оказывает почти потрясающее воздействие…
Вечером был с докладом у фюрера. В отличие от последней встречи я нахожу его несколько подавленным, что также объяснимо, если учесть развитие военных действий. К тому же он немного нездоров; я замечаю с ужасом, что нервная дрожь его левой руки значительно усилилась…
Положение в Померании, естественно, дает основание для сильнейшего беспокойства, хотя Гудериан все еще считает, что в результате контратак удастся его выправить. Взгляд на карту просто вызывает ужас».
Однако осторожный Сталин «приглашением» не воспользовался, наступление на Берлин снова откладывалось.
Чтобы окончательно добить супостата и освободить все побережье Балтики от Вислы до Одера, Ставка В КГ директивой от 5 марта уточнила задачи фронтам.
Теперь войскам 2-го Белорусского фронта предстояло разгромить 2-ю армию противника, отрезанную от остальных сил и прижатую к морю в северо-восточной части Померании, овладеть городами Данциг, Цопот, Готенхафен и не позднее 20 марта во всей полосе выйти к морю. Войска 1-го Белорусского фронта должны были ликвидировать остатки прижатой к Одеру и Штеттинской бухте 3-й танковой армии и очистить от врага западную часть Восточной Померании.
Маршал Рокоссовский, не проводя существенных перегруппировок, продолжал наступление войсками правого крыла по левому берегу Вислы на Данциг, а войсками левого крыла — в направлении Лауенбург, Готенхафен. На главном направлении, вдоль побережья Балтийского моря, наносила удар 19-я армия, в командование которой вступил генерал-лейтенант В. З. Романовский, совместно с 3-м гвардейским танковым корпусом. Для ускорения «процесса» в подчинение Рокоссовского по его просьбе временно передавались танковая армия Катукова и 1-я танковая бригада Войска Польского. «По этому поводу мне позвонил по ВЧ Г. К. Жуков: «Предупреждаю. Армия должна быть возвращена точно в таком же составе, в каком она к вам уходит!»
3-й гвардейский кавалерийский корпус обеспечивал левый фланг ударной группы с запада.
6 марта фронт развернул наступление по сходящимся направлениям на Данциг. Успешно прорвав оборону противника, войска его правого фланга продвинулись на глубину 15–18 километров, а левого — до 12 километров. 2-я ударная армия приняла капитуляцию окруженной вражеской группировки в крепости Грауденц, а ее 116-й корпус ворвался в город Старогард. 7 марта, очистив от противника район Кёзлина, 3-й гвардейский танковый корпус устремился на Штольп, Лауенбург.
В этой обстановке германское командование начало отвод главных сил на позиции Данцигского укрепленного района. Сильные арьергарды цеплялись за населенные пункты и выгодные рубежи. 8 и 9 марта войска 2-го Белорусского фронта, преследуя противника, продвинулись до 50 километров. Танкисты Панфилова совместно с пехотой 19-й армии овладели крупным узлом железных и шоссейных дорог городом Штольп и портом Штольпмюльде. Рокоссовский приказал командирам 8-го и 1-го гвардейских танковых корпусов установить между собой тесное взаимодействие и «поднажать» изо всех сил, чтобы на плечах отступающего противника ворваться в Данциг. Соответственно 3-му гвардейскому танковому корпусу была поставлена задача стремительно продвигаться на восток и овладеть Готенхафеном. Чтобы не позволить противнику закрепиться на промежуточных рубежах, советские части атаковали днем и ночью.
10 марта снова отличились танкисты Панфилова: они первыми форсировали реку Леба и захватили Лауенбург. В этот же день в полосе 19-й армии была введена в сражение 1-я гвардейская танковая армия (319 танков и 136 САУ), которая тоже преодолела реку Леба, затем канал Бренкенхоф и уперлась в западные окраины Нойштадта. За день армии левого крыла и центра преодолели еще от 15 до 30 километров, войска правого крыла отражали контратаки на прежнем рубеже. Противник, отступая, все более уплотнял боевые порядки, и темп наступления советских войск заметно снизился. 12 марта 1-я гвардейская танковая, сломив сопротивление в районе Нойштадта, вышла к побережью Данцигской бухты севернее Готенхафена. К исходу 13 марта войска 2-го Белорусского фронта подошли непосредственно к внешнему обводу Данцигского укрепленного района.
Рокоссовский собирался взломать его с ходу, «не допуская никаких пауз». План был подготовлен заранее. Главный удар на стыке Данцигского и Готенхафенского оборонительных районов наносился смежными флангами 49-й и 70-й армий, Усиленных двумя танковыми корпусами. Они должны были рассечь группировку противника на две изолированные части и выйти к Данцигской бухте в районе Цоппота. На выполнение этой задачи генералам Гришину и Попову отводился один день. В дальнейшем одна из армий нацеливалась на штурм Данцига с северо-запада, а вторая должна была ударять на Данциг с севера вдоль берега бухты. Правое крыло фронта силами 2-й ударной и 65-й армий (с механизированным корпусом) наступало на Данциг с юга и юго-запада. Войскам левого крыла было приказано силами 19-й и 1-й гвардейской танковой армий захватить Готенхафен и овладеть косой Путцигер-Нерунг (Хель). Непосредственно для очистки косы был выделен отряд 40-й гвардейской танковой бригады, имевший в своем составе 7 танков, батарею 76-мм орудий и три взвода пехоты. Общая полоса наступления фронта к этому времени сузилась до 50 километров — по 10 километров на армию. Каждой общевойсковой армии были приданы одна-две инженерно-саперные бригады, в том числе самый элитный «спецназ» той поры — три штурмовые бригады РВГК, имевшие в своем составе огнеметно-танковые полки, батальоны ранцевых огнеметов и отборных, до зубов вооруженных бойцов в стальных нагрудниках-кирасах марки СН-42.
