На 21 февраля 7-й гвардейский танковый корпус имел в строю 55 танков, 9-й механизированный — 48 танков. Из резерва фронта генералу Рыбалко были переданы 9-я и 26-я истребительно-противотанковые артбригады, развернувшиеся на фронте от Левенберга до Лаубана. К 25 февраля в этот район подошли стрелковые соединения 52-й армии.
В Силезии и Бранденбурге советские «мстители» вели себя так же, как в Померании и Пруссии. И здесь горели «штадты» и «дорфы».
Как вспоминает ветеран 23-й гвардейской мотострелковой бригады Сергей Горулев:
«С приходом наших войск в Германию в каждом населенном пункте создавались отряды самообороны — отряды «фольксштурма» из юношей 15–17 лет, не призванных в армию, и стариков старше 60 лет.
Эти отрады, вооруженные также автоматами, ручными пулеметами и десятками фаустпатронов, занимали вторые и третьи этажи домов и из окон открывали по нас огонь. Танки загорались как спичечные коробки. Во многих отрядах фольксштурма были и девушки 17–20 лет. Эта молодежь была воспитана и предана Гитлеру. Они сражались до последнего патрона, но не сдавались. Зачастую гибли. Видя безысходность положения, молодые люди разбегались, прятали оружие, а затем при удобных случаях стреляли в наших солдат и офицеров из засады. Бороться с фольксштурмовцами было очень трудно, так как все они были в гражданской форме и часто смешивались с толпой. В нашей бригаде половина личного состава была молодежь 1924–1926 годов рождения. Почти все красноармейцы проживали временно на оккупированной немцами территории. Они испытали на себе все ужасы немецких захватчиков, поэтому многие жаждали того момента, когда окажутся на территории Германии, чтобы отомстить за свои страдания и унижения своих родственников. Войдя в Германию, с азартом поджигали и уничтожали постройки, дома, различные сооружения».
И много чего еще творили в азарте:
«В Лигнице были обнаружены трупы многочисленных гражданских лиц, расстрелянных советскими солдатами из 6-й армии. В городке Костенблют под Неймарктом, захваченном частями 7-го гвардейского танкового корпуса, насиловали женщин и девушек, включая и находившуюся на сносях мать 8 детей. Брат, попытавшийся заступиться за нее, был застрелен. Расстреляны были все военнопленные иностранцы, а также 6 мужчин и 3 женщины. Массового изнасилования не избежали и сестры из католической больницы. Пильграмсдорф под Гольдбергом явился ареной многочисленных убийств, изнасилований и поджогов со стороны военнослужащих 23-й гвардейской мотострелковой бригады. В Беральсдорфе, предместье Лаубана, 39 еще оставшихся женщин были обесчещены «самым низким образом» советскими солдатами из 7-го гвардейского танкового корпуса…»
До Гёрлица наши танкисты так и не дошли.
Взять Бреслау тоже не получилось. Гарнизон «крепости» был составлен из самых разных частей: остатков 269-й пехотной дивизии, учебных и резервных подразделений, полка СС, наземных формирований Люфтваффе, батальонов фольксштурма, отрядов полиции и Гитлерюгенда, артиллерийских батарей и роты штурмовых орудий — всего порядка 45–50 тысяч человек, включая 15 тысяч фольксштурмовцев. В городе еще оставалось примерно 200 тысяч «некомбатантов». Вокруг Бреслау были возведены два оборонительных пояса, прикрытых плотной паутиной минно-взрывных заграждений, построены склады провианта и амуниции, подготовлены к обороне жилые кварталы, заминированы мосты через Одер. Кроме того, снабжение гарнизона осуществлялось транспортными «юнкерсами», которые в ночное время приземлялись на аэродроме Гандау, а днем сбрасывали контейнеры на грузовых парашютах. Вместо тяжело заболевшего генерала Краузе командующий группой армий «Центр» 2 февраля назначил комендантом деятельного полковника Ганса фон Альфена, вскоре произведенного в генерал-майоры, выжившего и оставившего воспоминания: «Продовольствия у нас было вполне достаточно, так как Силезия являлась тогда перевалочным пунктом. Остро не хватало оружия и боеприпасов… В автотранспорте царил хаос. Что касается крепостных сооружений, то это были в основном постройки периода 1914 года. Против всех этих минусов был только один-единственный плюс. Он заключался в наличии не только у войск, но и значительной части населения твердой воли не только сражаться за спасение собственных жизней, но и желание послужить стратегической цели». В общем, сдаваться они не собирались и надеялись на помощь извне: расстояние от Бреслау до линии фронта составляло всего 20–25 километров.
Если враг не сдается — его уничтожают.
Ликвидацию окруженной немецкой группировки маршал Конев возложил на генерала В. А. Глуздовского. В состав 6-й армии входили 218, 273, 181, 309, 359-я стрелковые дивизии, 77-й укрепленный район, инженерно-саперная бригада, два огнеметных батальона. Танков и САУ не имелось, из артиллерии — поначалу ничего серьезного, кроме пушечной артбригады. Этими силами предполагалось «быстро разделаться» с Бреслау и вывести 6-ю армию в резерв фронта. Уже после того, как советские командиры разобрались, какой «орешек» им достался, бывший начальник штаба 359-й стрелковой дивизии полковник Г. С. Ховрин составил описание крепости:
«Планировка города-крепости Бреслау и характер его застройки способствовали противнику в создании мощной обороны на стратегически важном водном рубеже.
Каменные стены огромной защитной мощности на металлической арматуре жилых домов и производственных зданий составляли кварталы в виде квадратов, прямоугольников и других геометрических фигур, каждая из которых являлась самостоятельной крепостью. Под домами и зданиями через отдельные районы города проходили железнодорожные пути, где находились вагоны и цистерны с большим запасом продовольствия и воды. В подземельях были оборудованы бомбоубежища, бункера и склады. Длинные подземные коридоры проходили в разные направления города.
Все подземные пути сообщения между кварталами и районами города позволяли немцам осуществлять маневр силами и средствами, даже такими, как артиллерия и минометы. Противник этим пользовался часто, когда дивизия захватывала территорию города, а немцы вновь появлялись у нас в тылу. Они также использовали подземные каменные траншеи, по которым проходили водопровод, линии электроснабжения, канализация для засылки в наш тыл диверсантов и разведчиков.
В бойницах подвалов, окнах полуподвалов, первых, вторых и последующих этажей домов и зданий, а также на балконах и чердаках устанавливались пулеметы, размещались снайперы и автоматчики, истребители танков и подрывники зданий с фаустпатронами, которые использовались для поражения нашей артиллерии и разрушения домов и зданий, где сосредоточивалась пехота частей дивизии.
Внутри кварталов, в садах, скверах и парках, на территориях хозяйственных и складских объектов оборудовались траншеи, огневые позиции артиллерии и минометов, окопы для отдельных огневых точек и минно-взрывные устройства. Основные магистральные улицы, идущие к центру города, перекрывались баррикадами, проволочными заграждениями и минировались.
Многочисленные заводы и фабрики, железнодорожные узлы превращались в опорные пункты и узлы обороны. Окружные железнодорожные линии находились на значительном удалении от западной и особенно южной окраин города. Все они проходили по высоким насыпям, непреодолимым для наших танков, и были выгодными оборонительными позициями для противника. Магистральные автострады и автодороги, проходящие в город под насыпью, перекрывались железнодорожными мостами, подготовленными к подрыву и завалу проезда в город».
