Вечером у командующего фронтом состоялся разговор со Сталиным, в заключение которого Верховный сообщил, что у Жукова «дела идут трудно», и дал «добро» на реализацию «домашней заготовки». Согласно вольному пересказу Конева:
«Я уточнил направление, куда будут повернуты танковые армии, и назвал как ориентир Цоссен — городок в двадцати пяти километрах южнее Берлина, известный нам как место пребывания ставки немецко-фашистского Генерального штаба.
— Вы по какой карте докладываете? — спросил Сталин.
— По двухсоттысячной.
После короткой паузы, во время которой он, очевидно, искал на карте Цоссен, Сталин ответил:
— Очень хорошо. Вы знаете, что в Цоссене ставка гитлеровского Генерального штаба?
— Да, знаю.
— Очень хорошо, — повторил он. — Я согласен. Поверните танковые армии на Берлин».
Едва положив трубку, Конев созвонился с Рыбалко и Лелюшенко и приказал поворачивать танки на Берлин. Через три часа командармы получили директиву:
«Во исполнение приказа Ставки Верховного Главнокомандования приказываю:
Командарму 3 гв. ТА
1. В течение ночи с 17 на 18 апреля форсировать р. Шпрее и развивать стремительное наступление в общем направлении Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов, южная окраина Берлина. Задача армии в ночь с 20 на 21 апреля 1945 г. — ворваться в Берлин с юга.
2. Командарму 4 гв. ТА
В течение ночи с 17 на 18 апреля форсировать р. Шпрее севернее Шпремберга и развивать стремительное наступление в общем направлении Дребхау, Калау, Даме, Лукенвальде. Задача армии к исходу 20 апреля овладеть районом Белиц, Тройенбритцен, Лукенвальде. В ночь с 20 на 21 апреля 1945 г. овладеть Потсдамом и юго-западной частью Берлина».
Забавно, что позднее при подведении итогов операции генерал Рыбалко весьма досадовал: «Разведка у нас работала плохо. Мы даже не знали, что в Цоссене находилась ставка германского Генштаба. О Цоссене мы узнали от корреспондентов».
По неизвестной причине командующий фронтом не поделился своими «знаниями» с подчиненными.
18 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, «действуя по глухим лесным дорогам», вышли к Шпрее там, «где меньше всего ожидал противник», не имевший достаточно сил, чтобы перекрыть весь угрожаемый участок. Совместно с 13-й армией танкисты преодолели реку вброд, прорвали третью оборонительную полосу и захватили плацдарм севернее Шпремберга. Правда, все это удалось сделать лишь к рассвету 19-го — с отставанием от графика. Войска 5-й гвардейской армии с 4-м гвардейским танковым корпусом форсировали Шпрее южнее города. Между армиями Пухова и Жадова в полуокружении находилась потрепанная группировка в составе 344-й пехотной дивизии, дивизий «Фрундсберг» и «Сопровождение фюрера». 3-я гвардейская армия после упорных уличных боев очистила от противника Форст и «зацепилась» за Котбус.
Таким образом, за три дня войска 1-го Украинского фронта продвинулись на направлении главного удара на 30 километров. Танковые армии вышли на оперативный простор.
Утром 19 апреля танкисты Рыбалко, отбросив 21-ю танковую дивизию, рванули на Берлин. К вечеру они продвинулись в северо-западном направлении на 35 километров, заняли Калау и Фетшау. Лелюшенко наступал еще стремительнее и к вечеру продвинулся на 50 километров. 5-й армейский корпус 4-й немецкой армии был окончательно отрезан от главных сил и вместе с 21-й танковой дивизией переподчинен штабу 9-й армии. Генерал Буссе немедленно приказал корпусу Вэгера оставить позиции на Нейсе и развернуться на линии Люббен — Хальбе фронтом на запад. Наступление не прекращалось и ночью.
На следующий день, не встречая серьезного сопротивления, корпуса 3-й гвардейской танковой армии по двум автострадам преодолели еще 45–60 километров, проскочили Люббенау, Луккау, Гольсен, Барут, Куммерсдорф и вышли на подступы к Берлину. До него оставалось 30 километров. Потери у Рыбалко были умеренные — 839 человек убитыми и ранеными, сгорело 72 единицы бронетехники; в строю оставалось 49 тысяч личного состава, 562 танка и САУ. Правый фланг и коммуникации армии прикрывала 16-я самоходно-артиллерийская бригада. Слева 4-я гвардейская танковая армия захватила Даме и завязала бои за Луккенвальде и Ютерборг. 3-я гвардейская армия вела упорные бои с котбусской группировкой противника. 13-я армия двумя корпусами продвинулась на запад до 30 километров.
5-я гвардейская армия, введя из второго эшелона 33-й гвардейский стрелковый корпус, после тридцатиминутной артиллерийской подготовки, в которой участвовало более 1100 орудий и около 150 реактивных установок, овладела Шпрембергом и окружила в лесах западнее города группировку численностью до 5000 человек. Тем не менее командующий фронтом действиями гвардейцев был недоволен и влепил генералу Н. Ф. Лебеденко сразу два дисциплинарных взыскания:
«За последнее время 33 ск под Вашим командованием систематически срывает выполнение боевых приказов. Значение боевого приказа утрачено. В корпусе отсутствует требовательность к войскам в выполнении боевых приказов. Слабо организуется бой. Силы противника переоцениваются, а свои недооцениваются. Все это приводит к нерешительности действий войск и к топтанию на месте перед слабым противником. Войска не приучены к ведению лесного боя, и незначительный лесной участок для войск корпуса представляет преграду. Плохое маневрирование войск на поле боя.
За невыполнение боевых приказов частями корпуса, нетвердое управление корпусом в бою и нерешительность объявляю Вам выговор и предупреждаю Вас о неполном служебном соответствии. Предупреждаю Вас, т. Лебеденко, что, если Вы не сделаете для себя выводов и не перестроитесь, вынужден буду отстранить Вас от занимаемой должности».
Стремительное продвижение танковых армий уже к исходу 20 апреля привело к отсечению группы армий «Висла» от группы армий «Центр». Однако Конев был недоволен, особенно действиями 3-й гвардейской танковой армии, затормозившей свой разбег в лесисто-болотистом районе южнее Берлина, и пинал генерала Рыбалко:
«Опять двигаетесь кишкой. Одна бригада дерется, вся армия стоит. Приказываю: рубеж Барут, Лукенвальде через болото переходить по нескольким маршрутам развернутым боевым порядком. Смелее маневр по преодолению рубежа Барут».
На мифических американцев Ивану Степановичу было глубоко наплевать, но шансы войти в столицу рейха раньше Жукова, все-таки прорвавшего Одерский рубеж, стремительно падали. Причины раздражения маршала ясно видны в его телеграмме командующим 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями:
«Войска маршала Жукова в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми».
Успешное наступление войск 1-го Украинского фронта заставило противника отказаться от обороны Одера и ряда опорных узлов, таких, к примеру, как Франкфурт и Фюрстенберг.
Конев принял решение ввести в сражение 28-ю армию генерала А. А. Лучинского (3-й гвардейский, 20-й, 128-й стрелковые корпуса), сосредточившуюся во втором эшелоне ударной группировки фронта. Во-первых, требовалось срочно усилить общевойсковыми соединениями наступавшие на Берлин танковые армии фронта. Во-вторых, нужны были дополнительные силы для того, чтобы завершить окружение с запада 9-й немецкой армии. 28-й армии было приказано форсированным маршем двигаться из района Фюрстенау вслед за 3-й гвардейской танковой армией.
