– У вас были головные боли после несчастного случая? Сколько вы находились в коме? В течение пяти месяцев? – этим вопросом адвокат начал свой допрос.
– Да, в результате несчастного случая я впала в кому, – четко ответила она. – Состояние продлилось около года.
– У вас были проблемы со здоровьем и психическим состоянием? Беспокойство? Галлюцинации? Бессонница?
– Иногда у меня были тревожность и панические атаки, и да, были проблемы со сном.
– У вас продолжались те же самые проблемы после того, как вы вышли замуж за Майкла?
– Иногда.
– Как вы справляетесь с ними?
– Муж давал мне лекарства.
– Вы просили его об этом?
– Никогда не просила. Он сам настаивал на этом. Он говорил, что для меня это полезно и, наоборот, опасно, если я не буду их принимать.
Люди в зале суда зашевелились на своих местах.
– Вам помогали те лекарства, которые он вам прописывал?
– После них я засыпала, но просыпалась с тяжелой головой и общей слабостью. От приема лекарств у меня были побочные явления – головокружение и вялость.
– Вы знаете, какие именно он давал вам лекарства?
– Нет, он никогда мне не говорил.
– Зачем же вы их принимали? Вы ведь рассудительная взрослая женщина! Никто не может заставить вас принимать лекарства.
– Он говорил, что я должна, и сильно расстраивался, когда я отказывалась. Он был моим лечащим врачом и моим мужем. Я всецело доверяла ему, старалась заботиться о нем и наших детях, не хотела, чтобы он сердился из-за меня.
Затем адвокат сменил курс.
– Расскажите мне о Питере Макдауэле. Вы спали с ним, когда вам было пятнадцать?
– Нет, не спала.
– Почему нет?
– Я была девственницей и не хотела спешить.
– Были ли вы девственницей, когда вы вступили в интимную связь с Майклом? И, пожалуйста, помните, миссис Макдауэл, вы находитесь под присягой. – Своим комментарием он надеялся обидеть Мэгги и вывести ее из равновесия, но она не отреагировала.
– Да, я была девственницей, пока не вышла замуж за Майкла.
– Он говорит об обратном, – ухмыльнулся адвокат.
– Тогда он лжет, – она посмотрела на него в упор.
– У вас был роман с его братом-близнецом, когда он вернулся в город в прошлом году? – Он явно намекал на любовный треугольник и на то, что они пытались избавиться от Майкла, поэтому сфабриковали против него дело. Намерения были ясны.
– Нет, не было.
– Почему нет?
– Я любила своего мужа и была верна ему.
– Вам когда-нибудь хотелось покончить жизнь самоубийством?
– Нет, никогда.
– Вы когда-нибудь совершали что-нибудь, что могло привести к летальному исходу?
– Никогда. Все лекарства, которые я принимала, давал мне Майкл.
– И вы понятия не имеете, какие именно это были лекарства?
– Все правильно.
– Ваш муж хорошо заботился о вас?
– Я так считала, пока не узнала, что он отравляет меня.
По залу суда прокатился резкий вздох. Она выглядела спокойной и сильной, и ей трудно было не поверить.
– После того как вам «открыли глаза», вы пытались поговорить с ним по душам? Просили его объяснить вам, что происходит? – Адвокат снова самодовольно поглядывал по сторонам, пока не услышал ответ.
– Да, конечно, пыталась. Я написала ему много писем, пока он был в тюрьме, с просьбой позвонить мне, или написать, или разрешить мне приехать, чтобы увидеться с ним.
– И что он ответил?
– Ничего! Ни слова! Ни на одно письмо! С того дня, как его арестовали, и до настоящего времени я ничего от него не слышала. Именно тогда я осознала, что он меня не любит, и поверила в то, что он хотел причинить мне вред. До этого я сомневалась, не слушала то, что мне говорили о нем, или думала, что это не так. Он ни разу не захотел меня увидеть или поговорить со мной. – После того как она ответила, адвокат Майкла посмотрел на него. Майкл сидел за столом защиты с ничего не выражающим лицом. Было очевидно, что ее ответ удивил адвоката.
– У вас есть сейчас какие-нибудь заболевания, от которых вы страдали все годы, пока были замужем за Майклом? – Это имело мало шансов на успех, но он рискнул и проиграл.
– Нет. Они все исчезли в течение нескольких дней, недель или месяцев. Сейчас я в полном порядке. За исключением хромоты. Он сказал мне, что у меня также болезнь Паркинсона и я умру от нее. А у меня ее нет! Это были проявления побочных эффектов от того яда, которым он меня кормил. Было очень похоже на болезнь Паркинсона, которой у меня не было. Майкл постоянно держал меня на таблетках. Я была как зомби.
– У защиты больше нет вопросов к свидетелю, – сказал адвокат и сел рядом с Майклом. Он ожидал, что увидит перед собой невменяемого человека, судя по тому, что рассказал ему Майкл. Он сказал, что она сломается во время дачи показаний. Но она вела себя как энергичный, умный и логически последовательный человек. Она разрушила их дело больше, чем любой другой свидетель. Окружной прокурор практически танцевал от радости, когда она закончила давать показания. И когда она проходила мимо него, в этот раз она не смогла устоять и посмотрела на Майкла. Ей пришлось. Она глазами пробежала по его лицу, но он посмотрел сквозь нее, как будто не видел раньше и никогда не знал женщины, прожившей с ним столько лет вместе. Она почувствовала, словно ей в лицо ударил порыв ледяного ветра, и прошла мимо него. Его глаза были самое страшное, что она когда-либо видела в своей жизни. Маска была сорвана. Он был именно таким, как о нем рассказывал Питер и что так пугало в нем Билла.
В последний день свидетельских показаний адвокат пригласил Майкла выступить перед присяжными. Майкл выглядел спокойным и даже довольным, когда принял присягу и сел. У него на лице была маска благодушного врача, благодаря которой за двадцать лет безупречной службы он завоевал титул святого в трех округах.
Его адвокат задавал ему много схожих вопросов о его карьере, учебе, о том, как он работал анестезиологом в Бостоне, но потом оставил эту работу ради того, чтобы помогать отцу в его практике. Адвокат спросил об их браке, о несчастном случае с Мэгги, который произошел до их женитьбы, и о состоянии ее здоровья в последующие годы. Мэгги осталась в зале суда, чтобы послушать его, и сидела между Биллом и Питером. И тогда адвокат спросил его о мнимом романе Мэгги с Питером.
– У нее был роман с моим братом, когда ей было пятнадцать лет, – ответил Майкл на его вопрос.
– Откуда вам это известно?
– Он мне сам рассказывал. Мы смеялись по этому поводу. Тогда она была обыкновенной трясогузкой, о подвигах которой говорила вся школа. – Всем в зале суда стало неловко от его слов, а у Мэгги закружилась голова. Он просто так подрывает сейчас ее репутацию. Это был окончательный акт его мести за то, что она свидетельствовала против него.
