– Спасибо тебе, что вернула мне брата, – сказал он, и было видно, как глубоко он тронут. – Я и не знал, что мы можем так долго находиться в одной комнате: мало того, что не убили друг друга, так еще и вспомнили старые славные времена. Кто знает, быть может, ты права, и Питер действительно хороший парень. Жаль, что я не знал об этом раньше.
– Любящее сердце не обманешь: я всегда знала, что вы оба такие. Слава богу, что вы снова вместе. – Мегги знала, что кровные братья всегда будут нужны друг другу и однажды, когда ее уже не будет, братские узы не дадут им впасть в отчаяние. Она давно готовилась к смерти и хотела уйти от них, когда они будут в хороших отношениях. Для близнецов сегодня был сделан важный шаг, и это был ее подарок для них.
– Давай, родная, хочу, чтобы сейчас ты немного поспала, – сказал он, протягивая ей снотворное и стакан воды с ее ночного столика. – Ты переутомилась. – И они оба знали, что это может иметь тяжелые последствия для нее. Мэгги тоже не хотела этого и без жалоб взяла у него таблетки. Она сильно устала, но прекрасно провела время. Майкл и Питер сидели за столом вместе, эта картинка согревала ей душу. В некотором смысле они дополняли друг друга: Майкл – серьезный, а Питер – взрывной, полный шуток и готовый к авантюрам, особенно теперь, когда он не злился на весь свет и брата. Его взросление проходило очень трудно, и он всегда ощущал, что находится в тени Майкла. Со временем Питер многого добился, без чьей-либо помощи, если не принимать во внимание его последние несчастья, к которым он, казалось, относится весьма философски. Было видно, что его огорчает предстоящий развод и тот факт, что ему придется жить от своих сыновей так далеко. Он обещал познакомить с ними Майкла и его семью, когда дети приедут к нему в гости.
Майкл спустился вниз, как только устроил Мэгги в кровати поуютнее, и в его глазах сквозило беспокойство, когда он присоединился к Питеру и Лизе. Лиза мыла посуду, а Питер помогал ей и рассказывал про Бена и Райана. Он очень гордился ими и с удовольствием общался со своей племянницей. Питер видел, насколько Майкл был близок со своей дочерью и как он рассчитывал на ее помощь по уходу за матерью. В свои шестнадцать лет она была взрослой и ответственной девушкой – на нее можно было полностью положиться. Она несла на своих плечах многое, как, впрочем, и Майкл, и все успевала – в школе и по дому. Питеру было жалко Майкла: дочь – это хорошо, но сын-то уехал. Уильяма можно было понять: Вэр городок маленький, а он был молод, полон сил и надежд, ему хотелось заполучить более выгодное место под солнцем, лучшую карьеру и жизнь. Здесь это вряд ли удастся сделать.
– Как она? – спросил Питер, легко прочитав тревогу в глазах и жестах Майкла, пока тот спускался вниз.
– Почти так, как я и предполагал, что будет после долгого вечера. Эта кутерьма слишком для нее, – сокрушенно помотал головой Майкл. В его глазах застыла вселенская тоска, и сердце Питера застучало быстрее, в этот момент он был близок к тому, чтобы кинуться к брату, обнять и успокоить.
– Послушай, надо как-то держаться. Все так хорошо начиналось! Надеюсь, что не я утомил ее, – сказал Питер, чувствуя себя виноватым. Странно, еще пару часов назад Мэгги оживленно болтала и даже смеялась над его шутками, казалась вполне нормальной, несмотря на свою смертельную бледность. У нее была сильная воля к жизни. Благодаря этому она многие годы оставалась жива вопреки всем прогнозам и страшным диагнозам врачей, а теперь еще и прогрессирующей болезни Паркинсона. – Ты показывал ее специалистам в Бостоне? Они могут что-то сделать?
– Много ты понимаешь! Я знаю ее лучше, чем они, и я люблю ее. Что тебе еще нужно? Я не хочу, чтобы они ухудшили качество ее жизни больше, чем есть в настоящее время. По-твоему, она подопытный кролик? Они будут проводить кучу разных исследований, сделают ненужную операцию, чтобы решить некоторые ее проблемы, и превратят ее в лабораторную мышь. У людей с такими травмами головы, как у нее, на протяжении многих лет развиваются все виды осложнений. Она просто вынуждена существовать с этим, как и все мы, – вспылил Майкл, и Питер кивнул в знак согласия. Может быть, мужу действительно видней, хотя Питер, будь он на его месте, нашел бы специалистов, ссылающихся на последние исследования, землю бы рыл носом, чтобы помочь жене, – хотя попытка дать человеку новейшие лекарства тоже дело рискованное. Питер всегда был более склонен предпринимать рискованные шаги, чем Майкл. Мэгги тоже не хотела ехать в столичные клиники и оставаться там на бесконечные обследования и часто говорила мужу об этом. Она хотела жить, и чтобы он заботился о ней. Он будет следовать ее желанию до конца. Майкл просто надеялся, что это случится не скоро. Но все может измениться в любой момент, и он постоянно помнил об этом.
Два брата сидели за кухонным столом и разговаривали. Лиза ушла спать к себе наверх. Питер высказал свое мнение о ней: насколько она милая девушка все-таки, и видно, что Майкл очень гордился ею. Потом они говорили о будущем Питера, и он сказал, что надеется вернуться в Нью-Йорк в ближайшие несколько месяцев, может быть, когда пройдет лето. К тому времени пройдет уже год после краха на бирже, и была надежда, что все придет в норму и появятся рабочие места для него и бесчисленного количества выброшенных на улицу «белых воротничков». Майкл прекрасно сознавал – его брат переживает тревожное время, особенно сейчас, когда предстоит развод. Но Питера утешала мысль, что у него снова есть брат. Это значительно облегчало тот груз, который лежал сейчас на его плечах. К тому времени, когда Майкл пошел проводить Питера до двери, братья сумели реанимировать былые отношения и вновь проникнуться уважением друг к другу.
– Не пропадай, – сказал Майкл брату. – Приходи ко мне в кабинет в любое время. – Он не сказал ему, чтобы он заходил к ним домой, потому что большую часть времени Мэгги должна отдыхать. Но казалось, что он будет ужасно рад проводить время со своим братом.
– Почему бы тебе не приехать в один из выходных дней на рыбалку? Жизнь на озере идет мне на пользу.
– Обязательно, вот только всех пациентов разгоню, – сказал Майкл, когда они обнялись, после чего Питер вышел. Он сел в грузовик и весь обратный путь до озера ехал насвистывая.
Последующие несколько недель Питер был занят разными делами в доме на озере. Он собрал книжные шкафы, натер воском деревянные панели и вырубил несколько деревьев. В один из дней он заскочил в кабинет Майкла, но его не было на месте – ходил по домашним вызовам, и Питер оставил ему записку. Оба брата до сих пор находились под впечатлением от приятных чувств, которые они неожиданно испытали за совместным ужином и после. Несколько раз Майкл звонил Питеру и обещал приехать половить рыбу на озере, как только у него появится возможность. Он сказал, что Мэгги не очень хорошо себя чувствует – она сильно простудилась, и он не хочет оставлять ее одну. Питер понимал его и надеялся, что Мэгги скоро поправится. Какая несправедливость, что все самое радостное и ценное в жизни – общение с родственниками и друзьями – представляло угрозу для ее жизни, даже банальная поездка в супермаркет могла ее убить! Майкл сказал, что она не спускалась вниз с того самого знаменательного дня воссоединения семейства. Она была прикована к постели, выглядела и кашляла ужасно! Питер думал о ней, когда однажды ехал в Вэр, чтобы купить недостающие строительные материалы. Лодыжка Уолта Петерсона уже зажила, он вернулся к своим старым очкам и был намного более счастлив. «Новомодные изобретения не для меня», – сказал он Питеру, когда в последний раз обслуживал его в магазине. Питер широко улыбался, когда Уолт рассказывал ему, какие опасные были эти современные «штучки». Заскочив в небольшой магазинчик цветов и выбрав букетик для Мэгги, Питер отправился к ней домой, навестить, пока она так сильно больна – это его долг. Он собирался передать цветы через Лизу, поднялся на крыльцо и позвонил в колокольчик. Раздались шаркающие шаги, и вот, опираясь на свои ходунки, дверь ему открыла Мэгги!
