Немцам оставалось надеяться только на появление «вундерваффе», Дёниц на эту роль назначал так называемые «электролодки» XXI и XXIII серий. Действительно, они обладали большой подводной скоростью, но ведь эскортные корабли все равно были быстроходнее! Про самолет, который к этому времени стал главным врагом подводной лодки, мы уже не говорим. А ведь где-то с 1943 года авиация топила больше подводных лодок, чем корабли. Во всяком случае, статистика такова: на 153 лодки, потопленные кораблями, приходится 177 лодок, потопленных береговой авиацией. Здесь имеется еще один аспект, который германофилы предпочитают не замечать принципиально. Бумажные характеристики этих лодок выглядели просто потрясающе, но между бумагой и морем существует дистанция огромного размера. Позволим себе процитировать документ, совершенно не относящийся к морским делам, а именно результаты обстрела «Королевского тигра» на полигоне НИИБТ. Какие же выводы сделали советские танкисты? «Качество брони резко ухудшилось. В броне при первых попаданиях образуются трещины и отколы. От группы снарядных попаданий образуются проломы… Для всех узлов корпуса и башни танка характерным является слабость сварных швов». Объяснение было предельно простым – к лету 1944 года германская промышленность испытывала острую нехватку легирующих присадок, и качество броневой стали резко упало. А из чего делается прочный корпус подводной лодки? Правильно, из легированной высокопрочной стали. Так какие мы имеем основания полагать, что качество корпусов лодок XXI серии было выше, чем качество корпусов «Королевских тигров»? Никаких! Поэтому можно вполне обоснованно заподозрить, что заявленная глубина погружения не вполне соответствует фактической и взрывы глубинных бомб эти лодки будут переносить не совсем так, как ожидали конструкторы.
К этому времени на вооружении британских кораблей появился реактивный бомбомет «Сквид», который имел эффективность действия 34 %! Считается, что новые британские фрегаты, вооруженные этим бомбометом, потопили 17 лодок в 50 атаках. Конечно, очень легко обвинить британских историков в пристрастности, но ведь фактом остается то, что этот бомбомет оставался на вооружении флотов НАТО еще 30 лет, а плохое оружие столько времени держать не станут. Во всяком случае, последний «Сквид» был снят с британского фрегата «Солсбери» в 1977 году.
В общем, можно сделать такой вывод. Хотя за Вторую мировую войну немецкие лодки и потопили вдвое больше торговых судов, чем за Первую мировую, всерьез британской экономике они не угрожали, как это произошло в первой половине 1917 года.
А чего добились подводные флоты других стран? Наиболее эффективно действовали американцы, хотя им пришлось преодолевать свой собственный торпедный кризис. Но ничего, справились. По сути, это было единственным серьезным испытанием для американских подводников. Японская ПЛО ни количественно, ни качественно даже отдаленно не напоминала ПЛО союзников в Атлантике, поэтому следует удивляться не тому, что подводные лодки истребили три четверти японского торгового флота, а тому, что они не уничтожили его подчистую. Следует напомнить, что американские лодки во второй половине войны также перешли к тактике волчьих стай, но в американские стаи входило не более 5 лодок. Этому были две причины: откровенная слабость эскортных сил и относительно небольшие размеры японских конвоев. Кроме того, жертвами американских подводных лодок стало довольно много японских военных кораблей: 1 линкор, 8 авианосцев, большое число крейсеров и эсминцев. Дошло до того, что в 1944 году перед высадкой на Марианских островах адмирал Локвуд объявил сезон охоты на японские эсминцы, а ведь в Атлантике эсминец считался самым опасным врагом подводной лодки.
Русские, англичане, итальянцы, японцы… Ну, они тоже сражались и добились определенных успехов, но, разумеется, эталоном подводной войны считается Битва за Атлантику.
Средиземноморские проблемы
«Чтобы участвовать в мире, нужно участвовать в войне», – изрек вождь корпоративного государства Бенито Муссолини, и в июне 1940 года Италия вступила во Вторую мировую войну. Можно вспомнить, что четверть века назад итальянское правительство проявило гораздо больше циничного благоразумия, воздерживаясь от вступления в войну, хотя при этом ему пришлось нарушить подписанные соглашения с центральными державами. Тогда выжидание пошло на пользу Италии, тем более что итальянцы сумели выторговать у Антанты кое-какие обещания за свое участие в войне, а вот сейчас Муссолини не захотел ждать, он побоялся опоздать к дележу французского наследства. Ведь после капитуляции Франции (пусть сами французы упрямо называют Компьенское соглашение «перемирием») появилась возможность расширить африканскую империю и заполучить вожделенную Ниццу, на которую итальянцы давно точили зубы. Впрочем, итальянские адмиралы совсем не рвались в бой, имея на то веские причины. Прежде всего следовало как-то решить проблему обеспечения флота топливом, так как собственных источников нефти Италия не имела, а имевшихся запасов не могло хватить надолго. Но Муссолини был твердо уверен, что война против Англии окажется такой же скоротечной, как и все предыдущие кампании Гитлера. И как тут не уверовать в собственную непогрешимость, если на всех заборах красуются плакаты: «Duce ha sempre racione» – «Вождь всегда прав». Но, как выяснилось потом, правы оказались адмиралы, а не строитель корпоративного государства, причем ошибался он буквально по всем пунктам.
Прежде всего выяснилось, что Гитлер совсем не намерен усиливать Италию за счет разгромленной Франции, и в результате вместо дележа французского наследства Муссолини получил войну против Великобритании, которая совсем не собиралась капитулировать. Во многом война на Средиземноморском театре определялась успехом действий флота, ведь армии в Африке требовалось снабжать, а безопасность морских коммуникаций зависела от того, кому принадлежит господство на море. Интересно, что важнейшие коммуникации противников проходили по взаимно перпендикулярным направлениям: Италия – Африка и Гибралтар – Мальта – Александрия. От того, кто сумеет захватить господство в центральной части Средиземного моря, зависел исход не только морской войны, но и битвы за Африку. С этой точки зрения Средиземноморские кампании можно считать классической морской войной, но в то же время они чуть ли не каждый день опровергали постулаты классиков – Мэхена и Коломба. А уж от теорий апологетов воздушной мощи Джулио Дуэ и Билли Митчелла вообще не осталось камня на камне. Да, война на Средиземном море оказалась настоящим клубком парадоксов.
Все происходившее до сих пор в Атлантике казалось досадным недоразумением. Пусть себе немцы использовали свои тяжелые корабли в качестве рейдеров, это объясняли лишь колоссальным неравенством сил, которое не оставляло адмиралу Редеру иного выбора, но вот на Средиземном море все ожидали классической дуэли линкоров. Увы, суровая действительность развеяла все иллюзии, и пострадал не один только миф о генеральном сражении.
После объявления войны 10 июня 1940 года единственными событиями стали вылазки кораблей союзников к итальянским портам в Африке и Европе, но обстрелы Тобрука, Бардии и района Генуи имели скорее психологическое значение, нежели военное. Господа адмиралы по-прежнему никак не могли приспособиться к реалиям нынешней войны, и доказательством тому стал поход французского флота к Гибралтару, чтобы предотвратить прорыв немецких кораблей на помощь итальянцам. Каких кораблей – бог весть, ведь в это время остатки германского флота прочно увязли в Норвегии, но патрулирование организовали всерьез.
