В общем, у японцев получилось идеальное генеральное сражение по своим результатам, но действия отдельных отрядов были далеки от идеала. Это была не столько победа японцев, сколько поражение русских. За более подробными описаниями сражения мы отсылаем вас к сборнику «Цусима. Величайшая трагедия русского флота», выпущенному издательством «Яуза».
Каковы же были итоги морской войны образца 1905 года? Альфред Тайер Мэхен мог бы порадоваться. Линейный корабль показал себя истинным владыкой морей, исход войны был решен генеральными сражениями. На чертежных досках уже появились контуры новых, еще более мощных кораблей – дредноутов. Главным аргументом в сражении осталась артиллерия, корабельные торпеды, которых страшно боялись оба противника, оказались не слишком эффективными. Крейсерская война, как и предсказывал Мэхен, не оказала серьезного влияния на ход военных действий, хотя и потрепала нервы японцам.
Но в то же время на безоблачном горизонте славного царствования линейного корабля появились первые облачка. Выяснилось, что подлое невидимое оружие – морская мина – может серьезно стеснить действия флота. Потребовалось также организовывать и налаживать повседневную деятельность флота: вылазки миноносцев, разведку, траление, постановку собственных минных заграждений… Адмиралы к такому не привыкли, они жаждали великолепной вспышки, крупного сражения, славы Трафальгара, – а тут траление на землеотвозных шаландах. И все-таки будущее флота виделось им великолепным. Тем более ужасным оказались разочарования Великой Войны.
Тупик
Споры о том, где и как родился «Дредноут», представляются довольно беспредметными, как метко сказали братья Стругацкие: «Стаи идей бессмысленно носились в воздухе». Поэтому лучше примем как данность: эти корабли строили многие страны, причем начали делать это почти одновременно. Не следует преувеличивать значение самого «Дредноута», хотя и не нужно его преуменьшать. Внешне все выглядело идеально для сторонников Мэхена: началась лихорадочная гонка морских вооружений, причем она имела настолько специфический характер, что сразу получила полуофициальное название «дредноутной гонки».
Но сводить все к лихорадочному строительству одних только дредноутов было бы неверно. Военное кораблестроение за 9 лет, отделяющих Русско-японскую войну от Первой мировой, претерпело столько изменений, что справедливо будет поговорить об этом немного подробнее. Этот период с полным основанием можно назвать эпохой революционных потрясений.
Собственно, сам «Дредноут» вряд ли можно назвать революционным в полной степени, его проект содержал новые элементы, но не являлся полным разрывом с прошлым. Прежде всего это относится к концепции «all-big-gun», практически все ведущие флоты постепенно к ней приближались, наиболее логичным этот путь выглядел у самих англичан. Вооружение стандартного броненосца сначала было усилено 234-мм орудиями («Кинг Эдуард VII»), потом с броненосца исчезла вся средняя артиллерия, и появился второй тяжелый калибр (пока еще все те же 234 мм, «Лорд Нельсон»), и только после этого родился монокалиберный «Дредноут». Абсолютно по такому же пути следовали японцы с одной лишь разницей – вторым тяжелым калибром у них были 254 мм. А вот остальные страны хотя и усиливали вооружение своих броненосцев, но делали это за счет увеличения калибра средней артиллерии, устанавливая, как правило, 203-мм орудия. Странно выглядит позиция немцев, которые ограничились 170-мм орудиями, но в рамках концепции ограничения водоизмещения это решение выглядит довольно логично. Кстати, именно Германия совершила действительно революционный скачок – между «Шлезиеном» и «Нассау» действительно лежит пропасть. Даже появление возвышенных башен главного калибра не стало полной неожиданностью, если вспомнить любопытные архитектурные конструкции, украшавшие американские броненосцы, скажем, «Вирджинию». Появление турбин на тяжелых кораблях тоже можно было предсказать заранее, ведь эксперименты начались еще в прошлом веке, и в составе Королевского Флота числились не только эсминцы с турбинами, но и крейсер «Аметист».
В этом плане более революционным выглядит проект британских линкоров «Куин Элизабет», ведь на них произошел отказ от угля, использовавшегося в качестве топлива более полувека. Революционным было и появление 381-мм орудий, но не само по себе, а потому, что с этого момента был окончательно нарушен принцип эквивалентности артиллерии и брони. Говоря проще, броня должна выдерживать попадания снарядов тех орудий, которыми вооружен этот корабль. Ни один из линкоров Первой мировой войны не был рассчитан на попадания 381-мм снарядов на реальных дистанциях боя, то же самое можно сказать о 406-мм снарядах и линкорах Второй мировой, про 456-мм орудия вообще лучше промолчать. Апофеозом этой разбалансировки стали линейные крейсера, выродившиеся в конце концов в совершенно безумные проекты, вроде «Корейджеса» с его 381-мм орудиями и 76-мм броней или американского «Лексингтона» (406-мм и 178-мм соответственно).
Ничуть не меньшие потрясения ждали и почтенный класс крейсеров, но эти потрясения стали во многом следствием структурной перестройки британского флота, затеянной адмиралом Фишером. Если вспомнить дислокацию британского флота на 1905 год, то мы обнаружим довольно сильную эскадру Китайской станции (до 6 броненосцев), сильный Средиземноморский флот на Мальте (кстати, традиционно самый сильный из британских флотов) и довольно сильный Флот Канала (в смысле – Ла-Манша). Адмирал Фишер, исходя из новых военно-политических реалий и старого принципа «кто хочет быть сильным везде, не будет сильным нигде», решил базировать все линейные корабли исключительно на английские порты. Он также отправил на слом огромное число старых небольших крейсеров, ранее демонстрировавших британский флаг по всему миру, утверждая, что они не сумеют ни сражаться, ни удрать от серьезного противника. Кстати, судьба крейсера «Пегасус», потопленного более новым «Кёнигсбергом», это блестяще доказала.
Но главным последствием реформ стало другое – Англия отказалась от строительства океанских крейсеров! Неслыханно! Защиту святая святых – британской торговли – поручили наиболее крупным кораблям из уцелевших после побоища, учиненного Фишером. Резко оборвалась линия защитников торговли – британских броненосных крейсеров – «Кресси», «Дрейк», «Кент», «Девоншир»… А далее ничего. Британские верфи переключаются на строительство небольших по размерам эскадренных крейсеров, призванных служить разведчиками при линейных эскадрах и лидерами флотилий эсминцев. Их ограниченная дальность плавания загодя отсекала всякую возможность океанского крейсерства. Но при этом англичане вводят две новые черты. Начиная с крейсеров типа «Аретуза» обязательным становится наличие броневого пояса на любом корабле класса крейсеров, собственно, «Аретузы» сначала так и назывались – «малый броненосный крейсер». А позднее, после некоторых колебаний и поисков, крейсера вслед за линкорами становятся монокалиберными и линейным расположением, этакими микродредноутами. Самое любопытное, что рискованный шаг Фишера оказался правильным: единственной страной, которая продолжала строительство крейсеров в этот период, была Германия, но ее корабли тоже не годились для океанских рейдов. Поэтому, если британским защитникам торговли и предстояла встреча с каким-либо противником, это мог быть только вспомогательный крейсер, а для его уничтожения вполне хватало и устаревшего «Гиацинта».
