– Как насчет ресторана?
– Сейчас?
– Ну, если ты не возражаешь…
– Сейчас не могу… – Она как-то беспомощно огляделась, хотя в кабинете никого не было. – Давай через два часа, а? У меня куча портфолио к показу.
Я двинул машину вперед, уже была видна стена и хромированная вертушка. Мейфер еще оставался относительно нормальным районом – и чтобы оставаться таковым, пускали туда далеко не всех желающих…
– Я заеду за тобой.
В ресторан «Гаврош» – один из лучших, кстати, в Лондоне – поморщились, но пустили. Вероятно, во многом из-за моей спутницы. Она была своей здесь, ее вид не оскорблял убранства старого, заслуженного ресторана и не отпугивал посетителей. Меня же вряд ли можно назвать желанным посетителем места с двумя звездами Мишлен. Например, потому, что я убиваю людей, а в высшем свете не рады тем, кто убивает людей. Здесь скорее примут с распростертыми объятиями главу благотворительного фонда, благотворительный рис и юнимикс
[28]
которого продадут на базаре и на вырученные деньги купят оружие.
Настя была в красном платье с очень глубоким вырезом слева, открывающим ногу целиком, я – в костюме, который надел на встречу и называл похоронным. И все это походило на сцену из Джеймса Бонда – только меня вряд ли можно было назвать сердцеедом. Скорее всего я тот, кто упустил нечто очень важное в своей жизни и никак не могу это найти.
Подошел официант. Я заказал не глядя…
– Ммм… что-то празднуем или это извинение?
– Зависит от тебя, – сказал я, не хотел начинать сразу. – Я уезжаю.
– Надолго?
– Да…
Я не знал, что сказать… и она, наверное, тоже не знала. Как-то все у нас… неправильно, что ли. Не так должно быть, наверное.
Она не стала задавать глупых вопросов типа «я тебе надоела?» или что-то в этом роде. Вместо этого она улыбнулась.
– Я справлюсь.
Я смотрел на нее и верил. Но это не то, что я хотел от нее услышать… а может, и то.
– Честно, справлюсь. Я…
Я приложил палец к губам. Потом достал из кармана смятый конверт с логотипом Барклайс и протянул его ей.
– Что это?
– Ключи от сейфа. И код.
– Мне не нужно. Ты не понял… Я…
– Меня не будет долго. Возможно, я не вернусь. Никогда.
Она не поняла сразу. Потом начала понимать.
– Ключи от сейфа – там моя доля от последнего контракта. И вот еще.
Я положил на стол визитную карточку.
– Я сегодня составил завещание, оно у адвоката. Координаты адвоката здесь, он знает, что делать. Ничему не удивляйся… он все сделает. Как только он все сделает, бери все, что он тебе даст, и уезжай из Лондона. Лучше – на другой континент.
Она не притронулась к карточке.
– Я… не знаю, что делать. Правда. Я сделал то, что пришло в голову. У меня никого больше нет, и я…
– Да пошел ты!
Официант уже нес заказ, соседи косились на нас, но ввиду хорошего воспитания старались не подавать вида. Официант поставил передо мной заказанное каре ягненка, открыл крышку… а я просто сидел, как дурак, и о чем-то думал.
– Сэр…
Если не знаешь, что делать, делай шаг вперед. Это из Бушидо, кодекса чести самураев из средневековой Японии. Боюсь только, мы не самураи. Мы ронины. Самураи, потерявшие своего господина и свою честь.
Я бросил на стол банкноту.
– Благодарю…
В моем коммуникаторе стоял приемник, а в автомобиле и в кольце Насти – маяк. Настя не знала об этом… наверное, лучше если и не будет знать. Я взглянул на коммуникатор… получается, она ехала на север, то есть в противоположном направлении от нашего жилья. Глупо все…
Я нагнал ее уже за Уолтемским аббатством. Все произошло проще, чем я думал, банальнее. У нее просто кончился заряд в машине, и ее красный родстер стоял на широкой, засыпанной гравием обочине. Сама Настя нервно тыкала пальцем в телефон, едва не обламывая ногти.
Я припарковал машину немного дальше.
– Помочь?
– Да пошел ты…
Я спокойно присел на капот ее авто и смотрел, как она вызывает эвакуатор.
– У меня есть запасной концентратор. В багажнике…
…
– Может, поговорим?
…
– Знаешь, если людей что-то не устраивает в поведении друг друга, они общаются. Иногда это даже помогает.
…
– Просто скажи, в чем проблема?
…
– О, нет проблем.
– Проблема в любом случае есть. Например, ужин, который мы не съели. Твоя машина, в которой ни хрена нет заряда. Твой негатив в мой адрес. Может, скажешь, как, черт возьми, тебя оскорбило, что я написал завещание на тебя и арендовал сейф в твою пользу?
– А ты подумай…
– Настя, ты прекрасно знала, кто я такой и чем занимаюсь. Ты прекрасно знала, что я буду уезжать и, возможно, однажды не вернусь. Ты все это знала.
– Знала. Просто была дурой.
– Я не могу по-другому. Не получается.
Со стороны Лондона показался грузовик с желтыми огнями на крыше, сейчас выключенными. Он припарковался сзади… чертовы мигранты. Один Аллах знает, что от них ждать. Да, я знаю, что здесь они в основном ведут себя тихо… но все равно, надо держать ухо востро.
Один из мигрантов был негр, здоровенный. Второй – похоже, из пакистанцев или кого-там. Лысый… среди выходцев из Пакистана и тому подобных территорий теперь модно было брить голову наголо, как будто от радиации пострадал. Считается, что это круто.
– В чем дело, мэм? Этот парень вас обижает?
Я встал с капота… возможно, я фунтов на сорок легче вот этого негра, но мне, честно говоря, плевать. Потому что лучший прием в бою – это автомат Калашникова. Дрыгоножеством в стиле Марка Дакаскоса я не собирался заниматься.
– Джентльмены, благодарю за внимание… – сказал я, достав монету в два фунта, – у меня есть концентратор.
Пакистанец начал обходить машину с другой стороны… вот почему надо быть очень осторожным, вызывая любые службы помощи. Кого в них только не берут.
Я отступил немного в сторону дороги… опасно, но находиться между этими двумя громилами еще опаснее. Кажется, эти уроды начали что-то понимать, монету я предложил им левой рукой, а правую держал в кармане.
– Есть проблемы?
Я заметил, как чернокожий здоровяк едва заметно качнул головой, смотря в сторону напарника… мол, нет, не пройдет. Хотя это может означать и другое.
