А мы оказались там… по сути как коты, брошенные в помещение, полное крыс, да еще и во время крысиной драки. Выжили далеко не все… приходилось и исхитряться, и договариваться… против всех воевать невозможно. Но как-то выжили.
Европа скатилась в хаос почти сразу же. Просто не могу понять, как им ума хватило принять столько беженцев. Уже когда все заканчивалось, мы работали в Швеции… не спрашивайте, что мы там делали, хорошо? Они там в свое время беженцев из Афганистана принимали. Напринимали до того, что я потом спать не мог…
И началась Третья мировая война. Третья террористическая…
Третья мировая война – война совершенно нового типа. В том смысле, что она и не объявлялась, и не заканчивалась. Хотя потери в ней уже превышают потери и в Первой, и во Второй мировой, вместе взятых. В сущности она и сейчас идет. Просто не с такой интенсивностью, как раньше. Теракты, налеты, набеги, зачистки. Суть в том, что ни одной из сторон не удается добиться победы. И наверное, уже не удастся. Их слишком много, и им нечего терять – совершенно. Мы слишком хорошо вооружены. У них был шанс… с тридцатого по тридцать третий вполне был шанс, любой человек это понимает. Вполне могли нас опрокинуть. Но опрокинуть не получилось. В Азии огромную роль сыграли мы и Китай. В Европе – мы и, наверное… Швейцария. Только у них хватило ума содержать громадную армию подготовленных, до зубов вооруженных резервистов и при этом не пускать к себе толпы гомонливой мрази. Им было плевать на общественное мнение, они не испытывали чувства вины, как и мы. Кроме того, они были финансовым центром Европы и скорее всего остального мира. Местом, где хранятся настоящие ценности, а не спекулятивным пузырем, каким был Лондон. Потому-то именно со Швейцарии началась пересборка Европы.
Постепенно восстановилось некое подобие порядка. Его отличительной особенностью стало то, что не все государства уцелели. Огромные территории – как часть Европы, США, часть Латинской Америки, бывшая Канада – жили теперь без нормальных государств вообще. Существовал корпоративистский строй, в котором представительной демократии не было вовсе. Федеральных налогов не было совсем, вместо армий – частные структуры, на которые скидывались крупнейшие коммерческие структуры. Ничего бесплатного больше не было, ни лечения, ни обучения, ни пенсионной системы – вообще ничего. За все приходилось платить. Цены тоже не регулировались никем, кроме рынка. Были муниципалитеты, которые собирали местные налоги. Полиции больше не было, были службы шерифа, которые финансировались бывшими налогоплательщиками в этих районах. Ну и частные охранные структуры, конечно. На федеральном уровне никто никого и никуда не избирал. Суды существовали только местные. Произвол корпораций ограничивался огромным количеством оружия на руках у населения. Оружие заставляет быть вежливыми.
Американцам было проще в том смысле, что их с двух сторон отделяет огромный океан. И у них есть нефть с газом, хотя сколько – никто точно не знает. Куда хуже в этом смысле нам и китайцам – мы живем на одном континенте с отмороженными на всю башку уродами, которые хотят устроить как минимум по всей Евразии шариат Аллаха. У себя они его уже устроили – такой, что можно фильмы ужасов снимать. Придуркам, которые в свое время покупали недвижимость в Дубае и Турции, сильно не завидую, хотя Дубай не попал в зону заражения, он свободный город теперь. Именно необходимость защищаться от озверевшей и оголодавшей орды, рвущейся к обитаемым территориям, наверное, не оставила нам никакого иного выбора, кроме как сохранить государство. Так что как государства уцелели мы и Китай. Вообще, как только началась эта заваруха, чем более тоталитарным было государство, тем легче оно прошло через все это…
Теперь меня зовут не Владимир, а Влад – здесь так проще, англичане не любят длинных и сложных имен. И жизнь у меня, как и мое имя, непростая…
Доброе утро, страна. Как же приятно просыпаться, не слыша завывания муллы с минарета. До того как купить этот дом, я снимал комнату в престижной Бельгравии и каждое утро наслаждался замысловатым напевом азанов. После того как всю недвижимость там скупили представители королевской семьи Саудов, бежавшие от исламской революции, жить там стало совершенно невыносимо. Потому что ваххабит с деньгами и ваххабит без денег не сильно отличаются один от другого. А здесь у меня уютный коттедж вполне современной постройки (понять не могу тех, кто тратит бешеные деньги на старинную недвижимость… что в этом такого, спрашивается, в старом доме без нормального отопления, вентиляции, да еще и с запретами на перестройку), рядом дорога, линия скоростного метро и аэропорт, где стоит принадлежащий моей фирме самолет. Но про него я как-нибудь потом расскажу.
Кажется, проснулся. Сунув ноги в тапки и пнув не знаю за что робота-уборщика, бреду в душ. Делаю холодную воду. Душ для меня совершенно не обязателен, скорее наоборот – это потеря времени… я все-таки долгое время прожил на Востоке, воевал там, воевал в Средней Азии, привык обходиться без душа днями и даже неделями. Но noblesse oblige ноги положение обязывает. Тем более что сейчас у меня появилась постоянная женщина.
Женщину мою зовут Настя, но она не русская, полька, это я ее так зову. Только не говорите, что я ее так назвал, она не будет этому рада. Ей двадцать девять, и она мне в дочери годится, но ни ее, ни меня это не смущает – мы хорошо подходим друг другу. В Лондон она приехала покорять подиум, покорила несколько неудачно, оступилась. Попала к Абу Насери, ошивается тут такой… субчик довольно высокого полета. Насери раньше был сутенером, потом поднялся, завел знакомства в свете, в модельном бизнесе, в фэшн, начал помогать подрабатывать моделям во время бескормицы, когда не приглашают в журналы и не платят за показы. После того как Париж стал рассадником исламизма на всю Европу и модельный бизнес стал массово покидать город, новым его центром стал Лондон. Тут с исламистами полегче, все же сумели навести хоть какой-то порядок. Короче, я ее встретил на одном мероприятии, она была со своим папиком – и мы случайно встретились глазами. Дальше она перебралась ко мне, а я и еще несколько человек навестили Абу в его логове. И на удивление быстро пришли к соглашению: Абу обязался раз и навсегда забыть об Анастасии, а я обязался не убивать Абу, пока тот помнит об обещании. В качестве бонуса Абу обещал, что от трупов своих бодигардов он избавится сам.
Нет, я не всегда такой злой, просто воспитан плохо. А эти уроды – не бодигарды, название одно. Тем более нелегалы. И явно с криминальным прошлым, настоящим… теперь уже без будущего благодаря мне. Никто их не хватится. Тут шестьдесят миллионов душ обретается, и исчезновения нескольких никто не заметит.
Настя перебралась жить ко мне, через какое-то время я заметил, что деловая хватка у нее есть. Дал ей немного денег, чтобы она открыла модельное агентство. Теперь и она тоже при деле. Про ее прошлое я не знаю и узнавать не хочу. Это не имеет никакого значения.
Выдержав несколько минут под ледяным душем, растираюсь полотенцем. Насти в комнате нет, у нас современная семья. Мы живем в разных комнатах и приходим друг другу, только когда один из нас этого хочет. На мой взгляд, это правильно. Человека не должно быть много, иначе рано или поздно лодка любви разобьется о быт повседневности. Те отношения, которые у меня есть с Настей, позволяют мне чувствовать себя одновременно и свободным, и семейным человеком. Я это ценю. Думаю, что и она тоже.
