– Когда я видел, что у меня нет оружия, достойного оружия, чтобы дать его вам, я молился Аллаху Всевышнему, чтобы он дал мне оружие. И он послал с неба человека… клянусь Аллахом, так и было.
– Велик Аллах.
– Этот человек, он мусульманин, и он сказал мне: вам нужно оружие? Оно у меня есть. И он не солгал – те самые птицы, кяфирские птицы, сбросили тюки с оружием мне. Теперь у нас такое же оружие, как и у кяфиров. И эти птицы снова прилетят.
– Велик Аллах… – в третий раз повторил Сулейман. – Но почему вы называете эти птицы кяфирскими?
– Потому что они и есть кяфирские, – сказал амир Ильяс. – Вернемся в палатку, и я вам все объясню. Можешь взять эту винтовку, если она тебе по душе. Здесь таких много…
В полном молчании они вернулись в палатку амира Ильяса. Когда они все расселись, как и до этого, амир Ильяс снова заговорил:
– Я служил в армии т’ъагута, это правда. Я тогда был джахилем, невежей, но это не мешало мне видеть всю ту несправедливость, которая творилась сплошь и рядом. Весь мир погряз в грязи и разврате. Вера никому не была нужна, всем нужны были только деньги. Банкиры брали со всех лихву, ссудный процент, а деньги постоянно обесценивались. Власти лгали и заставляли народ содержать их – хотя они не были достойными. Правоверных, которые вышли из этого порочного круга и уверовали по-настоящему, преследовали и говорили, что они салафиты. Если ты соблюдающий, тебя могли схватить, избить, убить, изнасиловать твою жену, отобрать у тебя все. Таков был мир джахилии, в котором мы жили…
…
– Я встал на джихад и сражался вместе с другими братьями. В джамаатах были разные люди, но в большинстве достойные. Кавказцы сражались бок о бок с русскими, хотя в джахилии власть т’ъагута делала все, чтобы поссорить разные народы между собой, потому что так легче управлять. С каждым годом мы становились все сильнее, а кяфиры становились все слабее. И так было, пока мы не подступили к Русне…
…
– Некоторые имамы предупреждали о том, что мы слишком увлеклись джихадом меча. Что, помимо этого джихада, ислам распространяют словом, убеждением и собственным примером. В шариате не счесть хадисов, где говорится о том, как один праведный своим примером заставлял принять ислам целые народы. Я видел и то, что чем больше нас становится и чем больше территорий мы контролируем, тем больше среди нас всяких лицемеров. Но я не придавал этому большого значения…
…
– Когда шейх Усама бен Ладен вышел на пути Аллаха, у него и его людей не было ни территории, с которой они могли бы брать закят, ни денег, иногда им приходилось питаться сухими лепешками и молоком от их скота, потому что больше ничего не было. Когда нет денег, трудно быть лицемером…
На этих словах амир Ильяс горько улыбнулся.
– Потом волей Аллаха мы победили множество кяфиров и залимов и получили богатые нефтепромыслы. Деньги потекли рекой, и тогда лицемеров стало намного больше. Помните, где много денег, там много и лицемеров.
…
– Пока одни сидели с сидящими, мы пошли в поход на Русню. К этому времени мы достаточно прогневали Аллаха своим лицемерием и своими беззакониями, и потому он позволил русистам победить нас. Храбрые и честные стали шахидами на пути Аллаха и оказались в раю. Многие из лицемеров остались живы, и у нас, военных амиров, тогда не было сил, чтобы противостоять им. А они говорили все, что угодно, в том числе и то, что джихад делать не обязательно.
…
– Нашу умму возглавляют отступники и лицемеры. Они каждый год говорят о том, что надо снова идти на Русню, но они никогда не пойдут на нее. Потому что они – трусы и лицемеры, последние негодяи. Пока они у власти – победы ждать не стоит, Аллах никогда не даст нам победы. Из-за них вся умма под гневом Аллаха.
Сулейман слушал с удивлением и страхом. Сам амир Ильяс строго предупреждал от раздоров.
– Я жил в мире джахилии, и я живу теперь в мире салафии – точнее, в том, что считается миром салафии. И я вижу, что происходит. Лицемерие как было лицемерием, так им и осталось. Те, кто говорит о джихаде громче всех, на самом деле давно торгует или с Русней или с Китаем, кровь многих миллионов мусульман их не волнует. Когда-то Абу Бакр сказал тем, кто приехал на джихад без припасов: вы лодыри и паразиты, потому что угоден Аллаху тот, кто бросает зерно в землю, а лишь потом надеется на Аллаха. Мы сражались за справедливость – и что мы получили? Одни живут во дворцах, и это потому, что они торгуют героином. А ни один завод не работает. Мы покупаем оружие и патроны у кяфиров, потому что у нас нет своего. Вот такова на самом деле справедливость, как ее понимают лицемеры. А знаете, почему так?
…
– Если сделать завод и делать оружие и патроны – его будет много и хватит на всех. И тогда однажды к их домам придут люди и спросят, а где справедливость? Где справедливость, если мы живем хуже, чем у вас живут ваши рабы? Нет, им надо, чтобы и оружие и патроны были кяфирскими. Они-то всегда найдут, на что их купить.
…
– Но и возврат к временам джахилии – это тоже не выход. Вы видели своими глазами, как сражаются кяфиры – это опытные и опасные воины. Но за ними нет истины. Как думаете, почему я назвал птиц, сбрасывающих снаряжение, кяфирскими?
…
– Потому что это так и есть. Все оружие, которое вы видели в пещере, оно все кяфирское. Одни кяфиры сделали его, а другие сбросили его мне. Чтобы я мог вести джихад на пути Аллаха, в том числе и против них самих.
…
– Они беззаконные. Они беззаконные настолько, что, когда одни сражаются с врагом, другие готовы продавать врагу оружие, только чтобы нажиться. Да, они сильны, а на нашей стороне нет сейчас справедливости. Справедливости нет, но истина по-прежнему за нами. Вы понимаете это? Вы согласны со мной?
– Аллаху Акбар, – первым произнес Сулейман и провел ладонями по лицу.
– Аллаху Акбар, – сказали остальные и сделали в точности то же самое.
– Теперь у нас есть оружие. Его больше, чем есть людей. Теперь мы должны установить справедливость…
…
– И чтобы об оружии никто не знал.
– Мы привезли трофеи, Абу Наби
[181]
, – сказал Сулейман. – Можно сказать, что мы взяли очень много трофеев.
– Бисмилла. И пусть Аллах простит нас за это лицемерие…
