* * *
– А в ту свою девушку вы влюбились, не зная, что она ангел? И думаете, встреть я Меченого на улице, я приняла бы его за обыкновенного человека?
Вроде бы ничего такого она и не сказала, разве что тон был чуточку сварливым. Но капитан Хиббит вдруг побледнел, и по спине у Вероники немедленно пополз холодок.
– Простите, – поспешно добавила она.
И, кажется, сделала это напрасно.
– За что? – с каменным лицом спросил Кароль, гася сигарету. – Я сам дурак… доверился вам, не ожидая почему-то, что вы приметесь обсуждать мои личные дела прилюдно. И неоднократно – кажется, это уже входит у вас в привычку, мидам? И мне тоже пора начинать привыкать к вашей бестактности?
– Я не хотела… – покаянно начала Вероника, но ее перебил Антон.
– Полегче, капитан! Не надо так разговаривать с нею!
– Отцепись! – бросил тот через плечо. – Конечно, уж со мной-то можно разговаривать по-всякому! Что такое капитан Хиббит? – мальчик на побегушках, пижон и недоучка! Стоит ли с ним считаться? Разве у него могут быть какие-то чувства?
Вероника вспыхнула.
– Вы несправедливы, капитан!
– Я несправедлив? Я и половины еще не сказал…
Тут, почуяв неладное, очнулся от своей дремоты Овечкин.
– Эй, эй, – предостерегающе произнес он, приподнимаясь на локте. – Ребята, вы что это?..
Но его никто не услышал.
– Вот и помолчи, – заявил Каролю Антон. – Придержи вторую половину при себе. Я не позволю…
– Да пошел ты к черту!
– Друзья мои! – повысил голос Овечкин. – Вы забыли…
– Не перебивайте, – не глядя отмахнулась от него Вероника, и Михаил Анатольевич с ужасом понял, что опоздал – хищники Броселианы успели пустить в ход свое черное колдовство!.. – Дайте нам наконец объясниться! С чего вы взяли, капитан Хиббит, будто с вами не считаются?
– Я, по-вашему, клинический идиот? – ядовито осведомился Кароль. – Вы же всю дорогу пинаете меня, как щенка, – и того я не знаю, и этого не умею!.. Ваш приятель тоже держит меня за человека второго сорта – указывает, что я должен делать… и не только делать, но и чувствовать! С какой, интересно, стати? Да, я, конечно, не ангел, в отличие от некоторых, но…
– Еще одно слово, – резко сказал Антон, вскакивая, – и я… к черту уйду!
– Вали по холодку!
…Встревоженный Михаил Анатольевич больше не пытался образумить своих спутников. По отчужденным лицам их было понятно, что это бесполезно – его попросту не видели и не слышали! Он и опоздал-то, возможно, всего на несколько секунд, но то единственное, что могло противостоять завладевшему ими наваждению, – внутреннее спокойствие – они утратили безвозвратно. Способа отвести чары не существовало… все, что он мог теперь, это лишь попытаться каким-то образом нейтрализовать нанесшего удар врага. Но где же этот враг?!..
Антон скрипнул зубами.
– Пользуешься тем, что я не могу тебя ударить?
– Да, пользуюсь! Так же, как ты пользуешься положением старого друга, защитничек!
Вероника, не выдержав, тоже вскочила на ноги.
– Прекратите немедленно! Антон, что происходит? О чем вы говорите, капитан?
– О чем? Что ж, расскажу, пожалуй! Ваш неутомимый рыцарь вообразил, будто я – представьте себе, я, ничтожество! – возымел какие-то виды…
– Если ты не заткнешься, я действительно уйду, – Антон сжал кулаки.
– Я уже сказал – вали!
– Ника… пусть он заткнется.
– Нет уж, пусть договаривает, – возразила она. – Я хочу знать, чем ты его обидел.
– Ладно же, – сказал Антон.
Он развернулся и стремительно зашагал прочь, не разбирая дороги. Гордо вскинутая голова его вспыхнула на мгновение золотым огнем, когда он вышел из тени на солнце; еще миг – и, вломившись в высокий кустарник по другую сторону тропы, он исчез из виду вовсе.
Михаил Анатольевич колебался недолго. Надвое не разорваться… Но капитан Хиббит, в конце концов, тоже маг… вдруг да опомнится… а вот Антона оставлять одного слишком рискованно!..
Вероника посмотрела вслед Овечкину, бросившемуся догонять ее друга. Что-то неправильное было в том, что они уходят. Что-то нехорошее, чего нельзя допускать… Но тут Кароль запальчиво сказал:
– Антона я, кстати, понимаю куда лучше, чем вас, Вероника Андреевна, – и, забыв о них обоих, она снова повернулась к капитану Хиббиту.
* * *
Ведьма-оборотень с трудом сдерживала ликование. Чувства, владевшие смертными теперь, доставляли ей огромное наслаждение. Но расслабляться было еще рано.
Это не конец, далеко не конец! Ударить посильнее, подпитать их злобу своей, заставить ненавидеть друг друга… вот тогда они окажутся в полной ее власти! И познают страх, и хозяин получит свою пищу…
Жаль, что двое ушли, но ничего. Далеко не уйдут. Ее еще ждет сегодня славная охота!
* * *
Капитан Хиббит тоже соизволил наконец подняться на ноги.
– Что я вам сделал? – спросил он сквозь зубы. – Оскорбил вас? Убил любимого котенка? Назвал дерьмом ваши сказки? Что? Почему вы позволяете себе обращаться со мной так, будто я виноват перед вами по гроб жизни?
– Вы ведете себя не лучше, капитан, – снова вспыхнув, сказала Вероника. – Постоянно даете мне понять, что это я виновата перед вами… а мне надоело быть виноватой!
– Скажите пожалуйста! Я не могу отвечать за все, что вам мерещится. Я делаю свое дело, исполняю ваши желания…
– Можете не исполнять. Вы свободны, мне не нужен никакой драконовидец. Отправьте меня домой.
– Вот как? Драконовидец, стало быть, нужен мне? А вам теперь подавай ангела?
– А хоть бы и так!
«Боже, что я говорю? – пронеслось вдруг у нее в голове. – Зачем?»
– Так я и думал, – Кароль даже задохнулся на мгновение. – Я понял это еще в Тариане…
– Ваша проницательность делает вам честь. Отчего же вы еще в Тариане не сказали об этом?
– Потому что вы хозяйка, а я слуга, – он гаерски расшаркался. – Хотите в Квейтакку – нате вам Квейтакку. Хотите в Броселиану – нате вам Броселиану. Хотите ангела – что ж, добудем и ангела! Только на кой черт нам теперь Феркаэль?!
И опять какая-то тревожная мысль промелькнула в сознании Вероники – Броселиана… Феркаэль… что-то не так…
– Перестаньте паясничать, – услышала она собственный голос, как со стороны. – Я всегда подозревала, что вам нельзя верить. Вы не воспринимаете всерьез ни меня, ни мои желания и вполне способны забыть обо мне, увлекшись собственными делами, как это было в Тариане…
– Вы долго еще будете издеваться надо мной?
