– Знаю.
– Тебе так необходимо отсюда выбраться?
– Ну, не то чтобы очень…
– Через черный ход гораздо дешевле, – практично заметил Ёрра, разливая виски по стаканам.
Пройдоха-леший имел в виду нелегальный и жутко засекреченный проход, которым пользовались контрабандисты и который в целях безопасности то и дело переносился ими из одного места в другое.
– Не пойдет, – вздохнул Кароль. – Не та ситуация. Не хотелось бы начинать знакомство дамы с нашей прекрасной страной с лицезрения – уж прости! – жутких рож твоих единомышленников.
– Дамы, – со значением повторил леший. – Ага. Но, капитан, тебе в таком случае потребуются не одно, а два или даже три с-сверлишка. Чтобы сначала выйти, а потом войти. А потом опять выйти. Или ты умудрился отыскать-таки среди всех этих неподкупных психов-стражников одного подкупного?
– Чего ради я бы тогда к тебе пришел?
– Интересно. Неужели дама стоит того, чтобы отдать за – как это ты там выразился? – за ее знакомство с Квейтаккой целое состояние?
– Тебе не понять, – Кароль снова вздохнул. – Так найдется у тебя пара-тройка этих игрушек? Или мне обратиться к кому другому?
– Пошел ты, – без выражения сказал леший. – Конечно, найдется. Сыпь золотишко, и они твои. Шапка-невидимка в придачу не нужна?
– А что, и это у тебя есть?
Ёрра хмыкнул и выудил откуда-то из-под прилавка гнилую замшелую тряпицу, имевшую лишь отдаленные очертания головного убора.
– Раритет, однако, – с гордостью сказал он, расправляя эту ветошку. – Век, должно быть, седьмой. Но удивительно, что еще работает!
Ёрра водрузил шапку на голову и исчез. Правда, не весь, а местами.
– Ну, как? – пробасил он, поворачиваясь перед Каролем кругом.
– Колоссально! – неискренне восхитился тот, глядя на косматый хвост лешего, растущий как будто ниоткуда. – Замечательная вещь. Только я, пожалуй, не унесу сразу столько покупок. Зайду за ней завтра. Отвернись-ка, друг сердечный, ненадолго…
Леший снял шапку-невидимку и послушно повернулся к Каролю спиной.
Капитан Хиббит неохотно сосредоточился на своем домашнем сейфе. Проделал несколько специфических пассов, произнес про себя кодовую фразу, отпирающую замок, и через мгновение на прилавке между ним и Ёррой возникла внушительная груда золотых монет – жалованье Кароля за полгода.
Леший ссыпал деньги в шкатулку, вышел в заднюю комнату и тут же вернулся с тремя магическими «сверлышками» в руках.
То были легкие, тонкие, завитые спиралью палочки длиной в мизинец, и впрямь слегка походившие на эти экзотические для мира магов инструменты. Из чего их делали, Кароль не знал, да и не интересовался – ему все равно было не под силу магическое уменье, которое требовалось для изготовления пробивателей. Однако кто-то где-то постоянно занимался их незаконным производством – спрос был достаточно велик, несмотря на дороговизну, и каналы для сбыта находились без труда. В Квейтакке хватало желающих посетить иные миры без официального разрешения.
– Они в порядке? – спросил Кароль, пряча «сверлышки» в карман.
– Обижаешь! Стал бы я подсовывать тебе негодный товар!
– А то нет. Никогда не подсовывал…
– Что было, то прошло. Тогда я тебя еще плохо знал, – примирительно пробасил Ёрра.
– Ладно. Поверю на слово…
Они выпили за покупку, и Кароль, испытывая немалое облегчение, уже собрался было уходить со своей дорогостоящей добычей, когда вспомнил вдруг о списке с камня Вероники, второй экземпляр которого лежал у него в нагрудном кармане.
– Да, кстати… о великий и ужасный знаток раритетов, – обратился он к лешему, – не найдется ли у тебя часом еще и коллеги, разбирающегося в староквейтанском?
– У меня найдется все, о ходячее недоразумение с куриными мозгами! И что тебе надо от этого моего коллеги?
Кароль с тяжелым вздохом выудил из кармана листок бумаги.
– Мне бы восстановить надпись…
Ёрра несколько секунд бессмысленно таращился на листок, потом взял его из рук Кароля и поднес поближе к глазам.
– Надпись? По-моему, это конь копытом прошелся… что ты имеешь в виду под восстановлением?
– Сам не видишь? Буквы кое-где стерлись.
– С чего они стерлись? С этой бумажки? – недовольно вопросил Ёрра. – Где оригинал?
– Далеко…
Каролю пришлось вкратце рассказать ему о волшебном лазурите. На мгновение, начав описывать камень, он испытал жестокое искушение выложить Ёрре все как на духу и смиренно попросить о помощи. Но это было совершенно невозможно. Не таков капитан Хиббит, чтобы признаваться кому-то в своих ошибках и неумении справиться с возникшими трудностями… нет, не таков!
Леший выслушал и покачал косматой головой.
– Сдается мне, для такой работы нужен сам камень, – с сомнением сказал он. – Я спрошу, конечно, у специалиста… но что он может сделать с этой бумагой? Она мертвая. Просто список. Что бы там не попортило надпись – время или магия, – бумажки-то они не касались.
– Ладно, – капитан Хиббит поднялся на ноги. – Если все пойдет хорошо… тьфу-тьфу-тьфу… принесу я тебе и камень.
– Неси. И денежку не забудь. Мой специалист бесплатно трудиться не любит.
– Да уж понятно, грабители вы все!
Ёрра ухмыльнулся.
– Один совет могу дать даром. Не пользуйся этими с-сверлишками в людных местах.
– Вот спасибо так спасибо! Что бы я без тебя делал?
Они распрощались, и Кароль, покинув «Скупку краденого», немедленно перенесся в выбранное заранее укромное местечко, вполне подходившее для перехода и располагавшееся не слишком далеко, но и не слишком близко от Лигийских ворот.
Без пропуска соваться в эти ворота было совершенно бессмысленно. А пользоваться вблизи них нелегальными «сверлышками» – довольно рискованно. Однако капитану Хиббиту ничего другого не оставалось, кроме как рискнуть.
Столь дорого стоившие ему магические пробиватели могли открыть одноразовый проход когда угодно, где угодно и куда угодно. Единственным ограничением являлось то, что пускать их в ход надо было в определенных географических пунктах, если хотелось попасть в нужное место, а не черт знает куда. Граница же Квейтакки с родным городом Кароля была не слишком протяженной, всего-то километров пять. Она начиналась от Лигийских ворот в Белом лесу – главного официального выхода к петербургской речке Пряжке – и заканчивалась у маленького городка Аркура, где тоже имелись ворота в Питер, только выводили они, повинуясь причудам энергетического строения границы, в северный конец города, на самую окраину. Ими пользовались реже, но Стража не дремала и там. Поэтому Кароль выбрал позицию для перехода точно посередине между двумя воротами, в маленькой необитаемой рощице на берегу какого-то безвестного пруда, от души надеясь, что везение его на том не закончится и что он не вывалится из Квейтакки прямехонько в Неву или под машину на оживленной трассе.
