* * *
Представившись сотрудницей Минздрава РСФСР, Ирма вручила Айвазяну указание, предписывавшее в трёхдневный срок изъять из обращения игральные карты, находящиеся в продаже во всей курортной зоне Больших Сочи, поскольку они заражены геморрагической лихорадкой.
Бланк Министерства здравоохранения России, да ещё с грифом «Совершенно секретно», привёл начальника «Союзпечати» в состояние лёгкого шока — ничего подобного он в своей коммерческой практике ещё не встречал, так же как и такого очаровательного курьера из директивного органа…
— Что, неужели так серьёзно обстоят дела в Сочинском районе, если пришлось направлять сюда специального представителя с таким грозным предписанием? — только и сумел выдавить из себя Айвазян.
— Да, представьте себе, Хачик Арамович! — спокойно, но твёрдо, как и положено направленцу из директивного органа, заметила Ирма и, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, закурила. — Куда уж как серьёзней…
При этом она, приподняв короткую юбку, так лихо закинула ногу на ногу, что перед глазами Айвазяна промелькнула её не прикрытая трусиками промежность.
Как бы оправдывая свою наготу, Ирма расслабленно спросила:
— У вас всегда в сентябре так жарко? Всё-таки уже бархатный сезон…
— Да, то есть нет… Не всегда… В общем, когда как, — заикаясь, ответил Айвазян, сбитый с толку непредвиденными кульбитами нижних конечностей столичной красавицы, и вытер рукавом вмиг взмокшее лицо.
— Видите ли, Хачик Арамович, к несчастью, вам в Сочи попали игральные карты, сделанные из пиломатериалов, заготовленных в этом году в пермских лесах, где всё лето свирепствовал клещ, вызывающий эту самую, геморрагическую лихорадку. Поэтому нет никакой гарантии, что карты, поступившие к вам из Перми, не являются носителями инфекции.
Большего труда Минздраву РСФСР стоило выяснить, что все игральные карты поступили к вам именно с пермских офсетных фабрик, поэтому-то и было принято решение изъять все колоды из обращения… Да разве только у вас! Пермские офсетные фабрики поставляют свою продукцию во многие города Советского Союза. Мои коллеги разъехались по всей стране. Во что обойдётся стране уничтожение продукции пермяков — делайте вывод сами!
Айвазян наконец взял себя в руки и отнёсся к указанию со спокойной рассудительностью истинного коммерсанта:
— Ирма Оттовна, вы представляете, какие меня, начальника отделения «Союзпечати», ожидают убытки? Вам, конечно, не до экономических показателей, вы — врач, но, тем не менее, должен вам сообщить, что в течение пика курортного сезона, то есть с мая по октябрь, продажа только игральных карт приносит «Союзпечати» прибыль в пять миллионов рублей! Причем она, прибыль, идёт по возрастающей. Если в мае мы на этой продукции делаем рублей шестьсот-семьсот, то уже во время бархатного сезона, то есть в конце августа — начале сентября, продажа игральных карт даёт в городскую казну, а, значит, и во всесоюзный бюджет до полутора миллионов рублей…
Да меня попросту уволят за то, что я не сумел в августе-сентябре дать плановые полтора миллиона рублей! И что? Вы думаете, что я смогу апеллировать к секретному указанию Минздрава РСФСР? Да ни в коем случае, меня ведь на бюро горкома партии никто и слушать не захочет!
Но это — ещё полбеды. Я, при всех своих связях, не смогу в течение недели компенсировать уничтожение всего количества карт, изъятых из обращения… Большие Сочи, а это — территория от поселка Аше на границе с Туапсинским районом до Адлера, будет начисто лишена игральных карт! Подключи я даже свои связи, обратись к своим друзьям-коллегам из Ленинграда, Москвы, карты придут не раньше, чем через месяц, когда они уже никому здесь не будут нужны.
Это — катастрофа! Мне конец! Вы знаете, сколько желающих занять моё место? Ни в одном вузе Советского Союза нет такого конкурса, как на место начальника сочинского отделения «Союзпечати», — четыреста-пятьсот человек… Может, мы как-то по-другому сумеем решить проблему карт, а? Составим акт об уничтожении, вы его подпишите и со спокойной совестью и очень значительной суммой улетите в Москву! — Айвазян выразительно похлопал себя по карману брюк.
— Нет, Хачик Арамович, такое решение проблемы мной не предусмотрено… И даже не потому что я не могу нарушить указание Минздрава, а потому, что я вынуждена буду пойти наперекор моим личным принципам, так что, изымать и уничтожать всё-таки придётся… Более того, я лично должна буду присутствовать и при выемке, и при ликвидации заражённого материала, а акт об изъятии и об уничтожении вы, Хачик Арамович, должны будете передать мне лично в руки!
В кабинете повисла гнетущая тишина.
— Знаете, — криво улыбаясь, произнес Айвазян, — у нас на Кавказе есть такая традиция: четвертовать на месте человека, доставившего дурную весть.
— Ну что ж, считайте, что я оценила вашу шутку, пожалуйста, четвертуйте меня прямо здесь в кабинете! — живо откликнулась Ирма. — Что вы этим решите? Карты-то всё равно придется изымать и уничтожать! Другого выхода я не вижу. Тем более, и я об этом знаю, о решении Минздрава РСФСР уже уведомлен и Краснодарский крайком партии да и местные номенклатурные органы… А раз так, то физическое устранение представителя Министерства здравоохранения ни к чему не приведёт. Для вас, во всяком случае. Не надейтесь, что вместо меня сюда прибудет более покладистый представитель… Но, впрочем, я ваши слова расцениваю как неудачную шутку, забудем об этом! Представьте, если на подведомственной вам территории по вашей вине случится эпидемия, тогда что? Вы и в Краснодарском крайкоме партии скажете, что это вопрос не вашей компетенции?! Вы даже не отдаёте себе отчёта, чем грозит вам уклонение от выполнения указания Министерства! Увольнением и исключением из партии — как минимум!
Действуйте Хачик Арамович! Вызывайте к себе начальников торговых точек, где помимо «Союзпечати» продаются карты, собирайте совещания, не знаю, собрания, заседания… Вам дан трёхдневный срок, после которого вы письменно, да-да, письменно должны отчитаться о проделанной работе… Должна вас предупредить, что сожжение изъятых колод будет происходить при моём непосредственном участии, и отчёт о проделанной работе вы отдадите мне лично в руки — это непреложное условие, остальное: где, как, какие силы и средства будут к этому привлечены — ваши проблемы, договорились?
— Чёрт возьми, — всё более распаляясь, воскликнула Ирма, — раз в жизни удаётся выбраться в Сочи — и вот-те раз, с какой миссией! Ничего себе, провела в Сочи бархатный сезон…
Разыгрывая нервный срыв, Ирма вновь перебросила ногу на ногу. Что при этом мог рассмотреть её визави, мы уже знаем. Глаза Айвазяна загорелись огнём охотника, следующего по пятам за дичью.
— Мы ведь все люди и должны, Ирма Оттовна, совмещать полезное с приятным, — вкрадчиво произнес армянин. — Тем более это относится к таким влюбчивым и… состоятельным вдовцам, как я! Да стоит вам только приказать, я ради вашей фигуры, ваших мраморных ног и того, что мне довелось увидеть между ними, я не только все игральные карты сожгу, я ради вас весь Сочи превращу в один большой костёр, уж поверьте мне! Вам надо только приказать!
