Супруги отметили годовщину своей свадьбы молитвой, стоя на коленях перед алтарем в импровизированной часовне в отеле Bosna в Илидже. «Это было очень трогательное зрелище», — вспоминала фрейлина Софии. Франц Фердинанд продиктовал телеграмму их детям в Хлумец. В ней сообщалось, что «папа и мама» чувствуют себя хорошо и с нетерпением ждут встречи. За несколько минут до 9.30 утра супруги покинули номер отеля, прибыли на железнодорожный вокзал и отправились в десятиминутное путешествие до Сараево.
Когда поезд пришел на украшенный цветами и флагами городской вокзал, небольшой военный оркестр 15-го армейского корпуса встретил их исполнением национального гимна. Длинный малиновый ковер был расстелен для знатных посетителей. Их встречали Потиорек, мэр города Фехим Эфенди Чурчич в черной феске на голове и множество местных чиновников. Эрцгерцог вышел первым. Он был одет в военную форму генерала кавалерии австрийской армии: брюки из черного сукна с красным кантом, блестящие черные кожаные сапоги, плотный голубой мундир из сержа с красным кантом, с золотыми погонами и тремя золотыми звездами под высоким воротником; верхнюю часть его шлема украшала впечатляющая кокарда из зеленых перьев павлина. За ним следовала София в белом летнем шелковом платье с кружевами и небольшим корсажем из бутонов красных и белых роз на талии. Страусовые перья венчали ее белую шляпу, а воздушная вуаль прикрывала лицо; плечи укрывала накидка из горностая, а в руках она держала свернутый кружевной белый зонтик.
Их первая остановка была у казарм Филипповича, расположенных напротив вокзала. Около десяти утра супругов приветствовал военный главнокомандующий Сараево генерал Михаэль фон Аппель. Перед эрцгерцогом выстроились по стойке «смирно» несколько шеренг солдат; обычно во время смотра София стояла где-нибудь в сторонке. Но в это утро она словно бы не хотела отдаляться от мужа и пошла вдоль рядов вместе с ним. Все это заняло немногим больше десяти минут, после чего эрцгерцог и его жена направились к колонне из семи автомобилей. Эскорт должен был доставить их к следующему пункту визита — зданию муниципалитета.
В первой машине должны были ехать четверо офицеров службы безопасности, но вместо них сели четверо местных полицейских, утверждавших, что на этих местах должны ехать они, и офицерам, несмотря на их громкие возражения, пришлось остаться на станции. Во второй машине находились мэр Чурчич и начальник полиции Сараево Эдмунд Герде. Франц Фердинанд и София сели в третий и самый большой из автомобилей — темно-серый венский Gräf & Stift Bois de Boulogne 1910 г., с открытым верхом и украшенный небольшим черно-желтым флагом Габсбургов на левом крыле. Эрцгерцог сидел на черном кожаном сиденье слева сзади, София справа от мужа; перед ней за рулем владелец автомобиля, граф Франц Харрах, с ним вместе и перед герцогом — Потиорек. В четвертой машине ехали фрейлина Софии графиня Вильма Ланьюс фон Велленбург, барон Румерскирх, адъютант Потиорека подполковник Эрих фон Мерицци и за рулем граф Боос-Вальдек. В следующих двух машинах расположились люди из окружения Франца Фердинанда, в том числе полковник Карл фон Бардольф, начальник Военной канцелярии эрцгерцога, и местные чиновники, а последний резервный автомобиль был без пассажиров на случай поломки. Произошла и небольшая задержка: солнце так раскалило брезентовый верх машины эрцгерцога, что его пришлось откинуть, а София даже сняла свою горностаевую накидку. После этого вся процессия отправилась на встречу с местными официальными лицами в городской муниципалитет.
Кортеж вез Франца Фердинанда и Софию вниз по набережной Аппеля, вдоль северного берега Миляцки, мимо росших на обочине тополей и лип. Фасады домов украшали флаги и гирлянды; то здесь, то там над дорогой висели праздничные транспаранты со словами приветствия паре. По словам очевидца, Франц Фердинанд с интересом смотрел по сторонам, а София «мило улыбалась приветствовавшим их людям». Людей было где больше, где меньше, в основном они стояли на южной стороне улицы, там небольшая тень давала хоть какое-то спасение от солнца. Изредка были видны нечастые полицейские, обеспечивающие общественный порядок.
Пушки в старой турецкой крепости над городом выстрелили двадцать четыре раза, когда кортеж повернул на набережную Аппель, которая, следуя плавным изгибом за северным берегом Миляцки, выходила на аллею, на которой поджидали убийцы. Они встретились утром в задней комнате кондитерской Власджича (Vlasjic´), получили оружие и инструкции. Изучив карту маршрута, опубликованную в газете, Илич расставил своих товарищей-заговорщиков в стратегически выгодных местах вдоль Миляцки. Мехмедбашич и Чабринович стояли на набережной рядом с мостом Кумурджа, далее по набережной — Чубрилович и Попович. Принцип и Грабич заняли место возле Латинского моста, Илич перешел на другую его сторону и нашел удобное место для выстрела.
«Толпа, — вспоминал Попович, — начинала волноваться, все старались оказаться в первых рядах, поближе к дороге». Когда появилась машина с Францем Фердинандом и Софией, Мехмедбашич словно бы оцепенел и был не в состоянии действовать; позднее он утверждал, что был на глазах у полицейских и если бы бросил бомбу, то был бы пойман. В 10.10 Чабринович увидел приближающийся к нему автомобиль. В то же утро, но раньше, он со слезами прощался со своей семьей, говорил, что должен уехать в дальнюю поездку, и раздавал им свои деньги, но вскоре забрал их обратно. Он даже беззаботно посетил местное фотоателье, где снялся на портрет в темном костюме, с высоким белым накрахмаленным воротничком. «Я считал, что должен сфотографироваться в такой день для потомков, — рассказывал он, — чтобы остаться в их памяти».
В отличие от Мехмедбашича Чабринович не колебался. По его словам, заговорщики «решили» убить только эрцгерцога, «но если бы это было невозможно, тогда принесли бы в жертву и жизнь эрцгерцогини, и всех остальных». Чабринович вынул бомбу из кармана, привел ее в рабочее положение и метнул в автомобиль, целясь в зеленые перья на верхушке шлема Франца Фердинанда. Хлопок детонатора был таким громким, что графу Харраху, сидевшему спереди за рулем, показалось, что взорвалась шина автомобиля. Лойка увидел черный предмет, летящий по воздуху, и резко нажал на педаль тормоза. Автомобиль клюнул носом вперед, а бомба, отскочив от брезентового верха кабины, упала на землю. Звук привлек внимание и Франца Фердинанда, он тоже увидел летящую бомбу и нагнулся, прикрывая собой Софию. Но бомба миновала пассажиров и взорвалась под колесами второго автомобиля, со вспышкой и дымом.
От взрыва посыпались стекла, полетели обломки, закричали люди; две женщины упали в обморок, и двадцать человек получили ранения. Первый автомобиль, в котором ехали мэр и начальник полиции, продолжил следование по маршруту, им показалось, что внезапный шум был еще одним выстрелом пушки из крепости; генерал Аппель, следовавший в нескольких футах позади, тоже сначала думал, что это был лишь залп пушек крепости, по крайней мере до тех пор, пока не увидел бегущих по улице людей и не услышал крики. По просьбе Франца Фердинанда Лойка остановил машину. София наклонилась вперед, прижимая руку к затылку. Она подумала, что ее ужалило какое-то насекомое, но на самом деле это оказался осколок от бомбы, слегка поцарапавший ей шею. Шрапнель, которой была начинена бомба, прошла по автомобилю, багажнику, бензобаку и брезентовому верху кабины.
