Сегодня, когда мы оглядываемся на годы, предшествующие 1914 г., они представляются нам в романтическом ореоле. Складывается впечатление, что это были славные годы новых открытий и царящего мира. Но в действительности все обстояло несколько иначе. Начиная с 1860 г. все крупные державы приняли участие по крайней мере в одной войне; гонка вооружений, вторжения, революции и восстания стали обычным делом. Пятьдесят лет, предшествовавших золотому лету 1914 г., были свидетелями постоянного насилия. Убийства происходили повсеместно: в 1876 г. был убит султан Турции; в 1881 г. погибли американский президент Джеймс Гарфилд и царь Александр II, в 1894 г. — президент Франции Сади Карно, в 1896 г. — шах Персии, в 1897 г. — премьер-министр Испании, в 1898 г. — императрица Австрии, в 1900 г. — король Италии Умберто, американский президент Уильям Мак-Кинли — в 1901 г., в 1903 г. — сербские король Александр и королева Драга, в 1905 г. в России — великий князь Сергей Александрович, в 1908 г. — король Португалии Карлуш и его сын, наследный принц Луиш Фелипе; 1911 г. — премьер-министр Петр Столыпин, 1913 г. — король Греции Георг. В эти «золотые» годы мира королевские особы и политики гибли от взрывов бомб, от пуль и ножей.
Кульминацией череды этих политических убийств стали события в Сараево. Пожалуй, никто не ожидал того, что произошло. Но вся Европа словно была пронизана нараставшим беспокойством и готова была вспыхнуть от одной поднесенной искры. Канцлер Германии Отто фон Бисмарк пророчески предупреждал о том, что «на Балканах одновременно произошел ряд чертовски глупых событий», которые рано или поздно погрузят всю Европу в разрушительную войну. Его предсказание сбылось летом 1914 г., когда убийство Франца Фердинанда и Софии в Сараево положило начало самой беспрецедентной бойне, которую когда-либо видел мир. «Никакое другое политическое убийство в современной истории, — писал Владимир Дедиджер (Vladimir Dedijer), — не имело столь судьбоносных последствий».
Как в случае с любым событием, которое является толчком к изменению хода человеческой истории, тот роковой день все еще рассматривается очень неоднозначно, является поводом для националистических толкований и окружен целым роем исторических заблуждений. Франц Фердинанд, как говорят, только временами отъезжал, чтобы наблюдать маневры армии в Боснии, так что его жена могла принимать приветствия людей. Вопреки какому-либо здравому смыслу, он настаивает на посещении Сараево 28 июня: это был День св. Вита, сербский национальный праздник в память о Битве на Косовом поле в 1389 г., когда незваный иностранный захватчик, в данном случае Османская империя, был вынужден оставить завоеванные земли, а власть его над Сербией ослабла. Многие говорили, что это выглядело так, словно бы Франц Фердинанд стремился сознательно спровоцировать антиавстрийских революционеров в недавно аннексированной Боснии. Эрцгерцог, настаивала писательница Ребекка Уэст, «сам спровоцировал свою судьбу, после своего бестактного и агрессивного посещения сербского фронтира во время национального праздника».
Ничто из вышесказанного не было правдой. Мифы окружали жизнь Франца Фердинанда и Софии, и так же, как и сто лет назад, они продолжают окружать и события в Сараево. Францу Фердинанду не хотелось отправляться в поездку: он неоднократно пытался избежать той неприятной обязанности, но его дядя, император Франц Иосиф, заставил его поехать. Власти Сараево вынудили эрцгерцога согласиться на визит в столь взрывоопасную дату; чиновникам на месте, в Боснии, конечно, не хватило здравого смысла, когда они планировали этот приезд. Полученные предупреждения относительно безопасности семейной пары игнорировались; потенциальная угроза возможного покушения не рассматривалась и, таким образом, безопасность не была обеспечена.
Теория заговора всегда сопутствует переломным моментам истории, от судьбы великой княжны Анастасии и смерти президента Джона Кеннеди до террористических атак 11 сентября 2001 г. И не вызывает удивления тот факт, что убийство, ставшее толчком к началу Первой мировой войны, вызывает столько противоположных оценок и спекуляций. Не утихают споры о роли пресловутой группы «Черной руки» или соучастии сербского правительства в организации убийства. Уже достаточно долго ходят слухи, что в действие был приведен подлый план, явившийся результатом заговора верхушки австро-венгерской элиты, которая хотела убрать доставлявшего столько проблем эрцгерцога и его не менее проблемную, морганатическую супругу. Без сомнения, что были и те, кто содрогался от мысли о том, что Франц Фердинанд станет императором.
Планы эрцгерцога по реорганизации империи угрожали сложившемуся консервативному укладу. Несмотря на отречение эрцгерцога, многие опасались того, что он найдет способ возложить венец на свою морганатическую супругу и сделать ее императрицей, а ее старшего сына — наследником престола. Безусловно, были и те, кто искал лишь повод, чтобы развязать войну против той постоянной угрозы, которую представляла собой Сербия: что может быть лучше, чем спровоцировать какой-нибудь инцидент в Сараево, который был бы достаточным оправданием австрийской агрессии против Белграда?
Вопреки этой пугающей версии, собственная дочь Франца Иосифа, наследная принцесса Стефания, рассматривала другие причины произошедшего. Убийство в Сараево, настаивала она, должно заставить посмотреть в сторону другой опасности. Имелось в виду обвинение в произошедшем царской России. Сербия была самым сильным союзником России на Балканах, который мог оказать помощь в планах ликвидации Австрии. Согласно этой версии, Россия боялась того, что Франц Фердинанд, вступив на престол, объединит разрозненных южных славян под флагом Габсбургов и, таким образом, остановит экспансию Романовых на Балканах. Таковы две основные версии, активно обсуждавшиеся после событий в Сараево.
Вопросы всегда будут оставаться, но неоспоримым является шок, наступивший после того сараевского дня. В первую неделю августа 1914 г. в Европе началась война, и если Франц Фердинанд и София стали ее первыми жертвами, то их трое детей оказались первыми ее сиротами. София, Макс и Эрнст пострадали от хаоса, последовавшего за убийством их родителей. Им предстояло пройти через все бедствия и ужасы, последовавшие за этим воскресеньем 1914 г. Война и революция, потеря дома и изгнание, бегство от армий захватчиков и пытки от рук жестоких диктаторов — все это стало нежелательными спутниками прогрессивного двадцатого века. Их трагическая история — отголосок участи миллионов людей, чья жизнь совместила в себе тяжелые потери с верностью и преданной любовью.
Все эти составляющие (запретный роман, счастливая семейная жизнь, борьба против репрессивной системы, убийство и окончательный триумф над темными невзгодами) превращают историю Франца Фердинанда, Софии и их детей в современную сказку, в которой большое и малое оказали влияние на жизнь сотен миллионов людей. Многие уже рассказывали историю эрцгерцога, и есть еще больше книг, посвященных убийству в Сараево. Проблема всегда состояла в предвзятости, так как многие авторы проецировали на Франца Фердинанда, Софию и террористов, повинных в их смерти, собственное тщеславие и националистические взгляды. Достаточно сложно пробиться сквозь ложные толкования, наслоившиеся в течение столетия. «Когда я приехала в Австрию, — рассказывает правнучка Франца Фердинанда и Софии, принцесса Анита фон Гогенберг, — я была еще молодой женщиной, и эрцгерцога тогда совершенно не понимали. Сейчас его образ все еще далек от истины, но мы пытаемся это изменить». А про Софию она рассказывала так: «Она была очень земным человеком. Очень веселой и очень преданной мужу и детям. Она была очень умиротворенной, спокойной, благочестивой и довольной своей жизнью».
