Эрцгерцог был признан как «один из лучших охотников в стране». Он мог часами бродить со своей винтовкой Mannlicher или ружьем Nwotny по лесам и полям, охотясь на оленей, серн, зайцев, куропаток, фазанов, кабанов, медведей, косуль, лисиц, уток, гусей и любую прочую живность. За свою жизнь он добыл 274 889 животных, не считая тех тринадцати лосей, что он подстрелил в Швеции. Для современного восприятия эти цифры кажутся чрезмерными, но охота была традиционным увлечением Габсбургов. Франц Иосиф охотился регулярно, но государственные обязанности мешали ему насладиться этим спортом в полной мере; Франц Фердинанд имел больше времени и возможностей собрать такую впечатляющую коллекцию охотничьих трофеев.
Франц Фердинанд со своей семьей после охоты
Мы приведем некоторые факты, которые помогут по-другому взглянуть на ошеломляющее количество охотничьих трофеев эрцгерцога. Это были дни славы эдвардианской эпохи, когда в охотах активно участвовали аристократы и королевские особы. Ни один званый вечер в Англии или на материке не обходился без большой охоты. Король Эдуард VII ежегодно лично убивал около 7000 фазанов в окрестностях своего поместья Сандрингем. Однажды в 1904 г. в течение одного дня королевской охоты было подстрелено 1300 куропаток. Британский маркиз Рипон за свою охотничью карьеру добыл 556 813 голов дичи. Многие аристократы, как и Франц Фердинанд, имели подобные охотничьи рекорды. В те времена это был спорт, а не бойня, состязания в сноровке и меткости, а не резня, в которой обвиняли эрцгерцога. Ошеломляющее количество его охотничьих трофеев объяснялось тем, что эрцгерцог из-за своих слабых легких не мог быть в числе загонщиков — дичь выгоняли уже на него. Он был одержим охотой так же, как коллекционированием предметов искусства, своим домом и садом, одержим своей семьей. Он являлся человеком навязчивых идей и располагал временем и средствами, чтобы воплощать их в жизнь.
Иногда эрцгерцог вывозил свою семью в Эккартзау, охотничий домик Габсбургов в долине Дуная, к востоку от Вены. В местных лесах было полно оленей, но сам дом, маленькая жемчужина барокко, построенный императрицей Марией Терезией, был в плохом состоянии. После того как Франц Фердинанд его отреставрировал, он появлялся там редко, чаще они приезжали в Лёллинг в Каринтии и останавливались в приземистом домике у подножия Альп. Франц Фердинанд купил право на охоту в здешних лесах у графа Хенкель-Доннерсмарка (Henckel-Donnersmark). Хотя эти места и были богаты на серну и оленя, эрцгерцог не смог договориться о длительной аренде этого места и внести в дом необходимые усовершенствования.
Испытывая желание иметь собственный охотничий дом, в 1908 г. эрцгерцог купил замок Блюнбах у подножия горы Хохкёниг в окрестностях Зальцбурга. В живописных окрестных альпийских холмах во множестве водились олени и серны. Франц Фердинанд, всегда испытывавший любовь к архитектуре, расширил здание шестнадцатого века, добавив новый этаж с комнатами, ванные комнаты и часовню. Дом располагался на живописной поляне, в окружении гранитных холмов, поросших соснами, и Блюнбах вскоре стал любимым местом для ежегодного отдыха семьи, для охоты и пикников в окрестных лесах.
Семья любила непринужденный Зальцбург так же, как и Тироль, где амбициозный эрцгерцог восстановил средневековый замок Амбрас; он часто проводил здесь лето и даже как-то подумывал сделать его своим домом. Франц Фердинанд любил исследовать отдаленные деревни, болтать с местными жителями и колоритными трактирщиками и даже отведать гуляша вместе с посетителями их заведений. Ему нравилось посещать сельские ярмарки и рассматривать прилавки с местными произведениями искусства и антиквариатом, подыскивая безделушки для своей коллекции. Эрцгерцог был неутомимым человеком. «Лишь несколько человек, — рассказывал граф Оттокар Чернин, — обладали такими же познаниями в области произведений искусства, как и эрцгерцог; и никакой продавец не смог бы ему подсунуть современные образцы, выдавая их за предметы старины. Его вкус был так же хорош, как и его знания». Он покупал картины, витражи, произведения живописи, скульптуры, прикладного искусства, мебель, а также оружие и доспехи, медали, монеты, минералы, керамику, часы, надгробные памятники, средневековые орудия пыток, старые алтари церквей — все, что вызывало у него интерес. Среди прочего в его коллекцию входили 3750 статуй, изображающих св. Георгия, чей подвиг, как рассказывает его правнучка принцесса София, убийство дракона, олицетворял для эрцгерцога его собственную борьбу с туберкулезом.
Наряду со страстью к коллекционированию эрцгерцог испытывал и настоящую тягу к реставрации памятников архитектурного наследия. Среди его самых значимых проектов, кроме реконструкции Амбраса, было сохранение кладбища Св. Петра в Зальцбурге и замка Тауфер. «Настоящая мания разрушения старого, — вспоминал один родственник эрцгерцога, — была остановлена только тогда, когда новые поколения поняли, что были уничтожены невосполнимые культурные ценности и что необходимо приложить усилия на сохранение тех, что еще остались. Одно из неоспоримых достоинств Франца Фердинанда в том, что он энергично отстаивал сохранение старых памятников архитектуры». Желая, чтобы Австрия не теряла связи со своим героическим прошлым, эрцгерцог возглавлял различные комитеты по сохранению исторического наследия и часто вмешивался в сомнительные реставрации монастырей, церквей и замков.
На фоне этой приятной ежегодной программы случались и нечастые поездки за пределы Австрии. В 1912 г. Королевское садоводческое общество провело в Лондоне огромную выставку, которая стала прообразом знаменитой выставки цветов в Челси, посвященной садовому искусству, и Франц Фердинанд очень хотел на нее попасть. Он получил у императора разрешение на то, что София сможет сопровождать его в этой поездке при условии, что они будут путешествовать инкогнито, как граф и графиня Артштеттен. Вместе с супружеской четой в поездку отправилась в качестве фрейлины племянница Софии, графиня Элизабет Байллет-Латур. Они прибыли в Лондон 17 мая и остановились в отеле «Ритц», в апартаментах с видом на Грин-парк.
В течение следующей недели Франц Фердинанд и София посещали цветочное шоу в качестве туристов, но местные городские газеты освещали каждый их шаг. В один из дней они посетили знаменитые Королевские ботанические сады в Кью и дворец Хэмптон Корт на Темзе, увидели блеск Собрания Уоллеса, осмотрели несколько поместий за чертой города и видели, как Анна Павлова танцевала на сцене только что открывшегося «Виктория-Палас-театра». «Я отлично провел время, — писал эрцгерцог своему другу, — и я упивался своими любимыми страстями: искусством и садоводством».
Граф Альберт фон Менсдорф, австрийский посол, устроил все это безупречно, несмотря на некоторые трудности в соблюдении протокола, связанные с их статусом инкогнито. Менсдорф даже добился потрясающего успеха в отношении британской королевской семьи: он каким-то образом сумел убедить короля Георга V, чтобы тот пригласил пару на обед, несмотря на опасения королевы Марии, связанные со статусом Софии. 23 мая королева приветствовала Франца Фердинанда и Софию в королевском дворце. Овдовевшая мать короля, королева Александрия присоединилась к ним на обеде, а после королева Мария провела экскурсию по дворцу. Король нашел своих гостей «очаровательными» и был рад, что вопреки ходившим о них слухам его гости «показали себя с самой лучшей стороны». Возможно, у них были некоторые трудности в общении: Франц Фердинанд не очень хорошо знал английский, а король Георг — немецкий, и им приходилось прибегать для перевода к помощи своих жен. Как король, так и королева признавались, что они провели все вместе замечательный день. Франц Фердинанд был очень обходительным, а София «совершенно очаровательной». Даже Мария отказалась от своих предубеждений и говорила, что «очень полюбила» Софию. Франц Фердинанд рассказывал Менсдорфу, что общаться с королем было очень легко, так как у них «оказалось много общих интересов, общих симпатий и антипатий. Было очень gemütlich (нем. комфортно. — Прим. пер.). Мы с королем понимали друг друга очень хорошо».
